Покачав головой, я вернулась к изучению содержимогошкафчика. Надо уже, наконец, приодеться, может, тогда почувствую себякомфортней. Одежда всегда внушала мне некоторую уверенность, сказываетсявоспитание бабули Блейк. Да, была в моей жизни женщина, учившая тому, чтонагота - это плохо.

Похоже, мой здешний запас блузок подходит к концу. Все оничерные либо красные - мои любимые цвета. Черный делал меня похожей на человекаиз охраны, а красный… ну, красный для меня отдельная тема, нечто вродеоригинальной униформы Аниты Блейк. Достав черную блузку, я тут же положила ееобратно и следом проделала то же самое с красной.

- Анита, выбери уже что-нибудь, - сказал Грэхем.

- До настоящего момента мне и не приходило в голову, что мояповседневная одежда такая же, как ваши униформы.

- И почему тебя это вдруг обеспокоило?

- Не знаю, - честно ответила я.

- Тогда надень красную. Обещаю, что не стану считать этосвиданием, даже если мы будем одеты как парочка. - В его голосе отчетливозазвучала злость.

- Мне очень жаль, но меня просто бесят эти красные футболки,означающие, что носящие их люди хотят меня трахнуть, - вздохнула я. - Беситнепередаваемо. Я не шучу.

- Цвет моей футболки никак не меняет моего к тебе отношения,- сказал Грэхем. - Я с самого начала не делал из этого тайны.

Кивнув, я произнесла:

- Знаешь, Грэхем, я об этом думала. Ты действительно былчестен. Мне честность нравится, но всему должны быть пределы.

Я схватила красную блузку. Надо бы пересилить свои привычкии накупить немного разноцветных шмоток. Ворох одежды в руках Грэхема я украсилапарой носков и спортивной обувки. Быстро припомнив список частей туалета, явспомнила о том, что в ворохе пока не хватает нижнего белья. Выдвинув ящичек, яс немалым удивлением обнаружила, что белье здесь наличествовало в большомассортименте. Жан-Клод довел меня до того, что простого белья у меня просто небыло. Оно все было в кружевах, в сеточку и тому подобное. Надо бы купить ккаждому бра по нескольку трусиков. Лифчики ведь можно носить дольше, чем трусы.

Наконец, выбор был сделан, и я протянула руку, чтобыувенчать им ворох одежды, который терпеливо держал Грэхем. И тут я поймала еговзгляд.

Под красную блузку я взяла красный лифчик. Блузка была однойиз эдаких очень тонких кукольных вещиц, поэтому лифчик пришлось выбрать плотный- атласный, как и трусики. Лифчик не только выгодно приподнимал мою грудь, но ине мешал носить наплечную кобуру, а также позволял без проблем выхватыватьпистолет. Но об этом я подумала только сейчас, а вообще я выбирала простонаиболее подходящий под эту блузку лифчик. А теперь меня вдруг начало беспокоитьто, что белье было не просто удобным, но еще и симпатичным.

Во взгляде Грэхема бушевало пламя. На его лице крупнымибуквами было написано, как сильно ему хочется увидеть меня в этом белье. И полицу, и по глазам, можно было прочитать, что он многое отдаст ради такойвозможности, и простой осмотр его явно не удовлетворит.

По моему собственному лицу разлилась краска. Иногда я легковспыхиваю от смущения, и это был как раз такой случай. Будь он моимбой-френдом, я ответила бы на такой требовательный взгляд. Мы могли быотправиться в ванную и отдаться на волю подогретым чувствам. Но Грэхем моимбой-френдом не был, и его желание меня трахнуть для меня еще не руководство кдействию. Когда в прошлом месяце я заподозрила у себя беременность, я точнознала, что с Грэхемом у меня секса не было, поэтому он исключен из спискавозможных отцов. И это осознание принесло мне такое огромное облегчение, чтостало ясно: в моем списке мужчин ему не бывать. Угроза беременности многоерасставила по местам. Я снова начала приглядываться к своим любовникам,представляя, насколько большой проблемой было бы забеременеть от них. Возможно,что через несколько месяцев я перестану так беспокоиться на этот счет. Может,перестану, а может и нет. Тесты показали тогда ложный положительный результат,и это до чертиков меня напугало.

Я снова посмотрела ему в лицо. Он был довольно красив, ипридраться было не к чему. Но я все еще помнила облегчение от того, что он немог быть отцом моего ребенка. Если уж ты залетела, то, по меньшей мере, оттого, кто является тебе другом, а о Грэхеме нельзя сказать даже этого. Он - мойтелохранитель, пища на крайний случай, но никак не друг. Он слишком сильножелал оказаться в моей постели, чтобы быть другом. Да и может ли быть другомчеловек, которому, кроме секса, от тебя ничего не нужно? По выражению глаз,лица и по напряжению тела, пока он держал мои шмотки, становилось предельноясно, что этому товарищу нужно в первую очередь.

- Ты покраснела, - хрипловатым голосом сказал он.

Мне оставалось только кивнуть и отвести взгляд в надежде,что лицо перестанет пылать. Грэхем дотронулся кончиками пальцев до моегоподбородка.

- После того, как я видел, что ты вытворяла с другимимужчинами, ты краснеешь оттого, что я слишком пристально на тебя смотрю, -мягко произнес он.

- Ты думаешь, что я шлюха и краснеть в принципе не способна.

- Не правда, - он попытался повернуть мое лицо к себе, но яотступила так, чтобы он не смог до меня дотянуться.

- Разве нет? - на этот раз в моем взгляде обозначилисьзачатки злости.

- Я вижу тебя с другими мужчинами и тоже тебя хочу, что вэтом странного? Сколько раз я видел тебя с разными мужиками, находясь в этовремя в той же комнате? И что я, по-твоему, должен думать?

- Эй, Грэхем, - послышался оклик Клея. Он стоял на другомконце комнаты, но судя по всему, разговор наш слышал. Клей сразу понял, какуюошибку только что совершил напарник. - Я могу это исправить.

- Исправить что?

- Сделать так, чтобы такие зрелища больше тебя небеспокоили.

- О чем это ты говоришь?

То, что Грэхем еще не понял, о чем идет речь, было еще однимочком против него. Слишком туго соображает.

- Я исключаю тебя из своего сопровождения.

Он прижал ворох одежды к своей широченной груди:

- Что бы это означало?

- Я не могу гарантировать, что ardeur не выйдет из-подконтроля снова, и мне не придется трахаться в присутствии охраны. Раз тебя такэто беспокоит, Грэхем, то я могу сделать так, что ты больше никогда при этом небудешь присутствовать.

- Я не… - Он уже начал подозревать неладное. Почувствовал, кчему дело идет.

- Ты больше меня не охраняешь. Отнеси вещи в ванную, положиих на край раковины и пойди поищи Ремуса или Клодию. Скажи им, что тебя следуетзаменить. Уверена, что для тебя найдется работа в других местах, достаточно отменя удаленных.

- Анита, я хотел сказать совсем не то…

- …что сказал, - закончила я за него. - А сказал ты то, чтосказал.