— Господин, я не посмел бы!

У пса выдержка оказалась послабее Вердовой. Всё ж таки бросился спасать хозяина и, прямо в прыжке, напоролся на выхваченный десятником меч. Обида так и не ушла из его глаз. Ни когда обмякшая туша шлёпнулась на пол, засучив лапами в последний раз, ни когда защитник замер на веки вечные.

— Долго думаешь, — десятник невозмутимо вытер клинок о штаны Хоря. Ещё один удар — и на столе остался лежать чуть заострённый зуб.

Ох, как не хотелось затевать драку сейчас, когда ещё есть крошечная, совсем небольшая вероятность, что, наигравшись и утащив с собой добрую часть имущества, солдаты уйдут без колдуний. Конечно, в доме купца имелись тайники! Да не один. Имелись и замаскированные ровно настолько, чтобы, отыскав их, возможные воры насытились и убрались, не подозревая, что отвлеклись на малость. Верд приметил один такой сразу, а о парочке настоящих мог только догадываться. Имелись и те, куда влез бы человек… ну, худенькая колдунья, свернувшись калачиком, точно бы влезла. Дарая, помнится, полушутя показала новой подружке закуток в большой комнате. Для самой Дары наверняка тоже есть в доме укромное местечко. Так, может, и не найдут их солдаты?

Но Хорь, получив коленом под живот, тоненько застонал, и Верд дёрнулся. Глупое дело, как есть глупое! Раньше нипочём не стал бы рисковать, защищая, почитай, незнакомца, а теперь… Наёмник бы не убоялся ощерившихся пиками солдат, но, тяжело дыша, купец выставил в его сторону руку.

— Хозяин дело говорит, — спокойно кивнул десятник охотнику. — Тебе за охрану от разбойников платят, вот и не лезь, когда закон творит правое дело.

Охрану от разбойников? Добре. Значит, каким бы внимательным десятник не был, а обманулся на мякине: Верд убрал ладони под мышки, скрестив руки, спрятал метки на них, и солдаты не заподозрили лишнего.

— Я всё скаш-шу, гошподин! — кровь из разбитой десны так и сочилась, капая на стол, заливая сюртук. — Проштите неражумного! Нишево не оставалошь! Я не виновен!

— Тихо-тихо-тихо, — десятник приподнял вялого Хоря и погладил по голове, как маленького. Засюсюкал: — Конечно, ты ни в чём не виноват! Сдай колдунью, и я за тебя словечко замолвлю.

Купец указал на дверь, а десятник, пихнув хозяина в загривок, дабы избежать сюрпризов, закрылся им, как щитом.

Съёжившийся в углу кухни Санторий, боящийся лишний звук подать, поймал взгляд друга: пора? Верд коротко мотнул подбородком — рано. Хорь умён, наверняка и на такой случай чего-нито сочинил. Надо подождать, потянуть время. Авось решится дело мирно… Боги, всемогущие! Неужто суровый наёмник избегает драки и думает, как бы отделаться малой кровью? Неужто правда беспокоится, как бы не пострадал кто из слуг, с некоторыми из которых успевал вечерами приговорить ароматную чарку, а то и две, вишнёвки? Неужто правда волнуется, как бы не зацепило весёлую Дараю и упрямого Хоря?!

Правда, чтоб вам пусто было!

Не успевающего передвигать ноги купца почти волоком втащили в большую комнату, кинули посередь. Туда же, поторапливая оружием, оттеснили Верда с Санторием. Последний щедро раздавал благословения. А что? Вполголоса и не слыхать, здоровья желает окружающим солдатам али жесточайшего поноса.

Меч, стоящий прислонённым к спинке глубокого мягкого кресла, так и манил. Верд кончиками пальцев ощущал привычную тяжесть рукояти, но не спешил брать разгон. До оружия ещё половина комнаты, а остриё, тыкающее Санни в бочину, куда как ближе.

— Милостивый господин, а не могли бы мы с вами, как взрослые умные люди, побеседовать наедине? — подмигивая заплывшим глазом, намекнул хозяин.

— Не тяни, Хорь, — искренне посоветовал десятник. Нет, такого не подкупишь, это Верд быстро понял. Такие лишь алую руду и ценят. — Чем больше злишь моих ребят, тем больше они потом из твоего дома вынесут. Ты же купец, так просчитай убытки.

Верд ждал, что хитрый, изворотливый и умный Хорь выкинет фокус. Санни едва не ладошки потирал в ожидании сюрприза. Ну как же? Купец и правда должен просчитать, как дешевле всего выпутаться из беды. Вот только дешевле не для троицы друзей.

У купца и правда имелись друзья и связи, деньги и уважение. Долгие годы служки короля обходили его стороной, но, получив прямую кляузу, уже не могли не проверить. А может просто король решил перейти с говядины на дичь. Так что откупаться Хорю больше нечем. Почти…

Расслабился охотник, прижился. Забыл, что всегда надо ждать ножа в спину, доверился. Да кому? Торгашу, что врёт как дышит?

Хорь нашёл глазами лицо Верда, слишком поздно озарившееся пониманием, одними разбитыми губами произнёс:

— Прошти.

И распахнул неприметный люк в полу, тайник, который некогда указала дурной колдунье Дарая.

Талла закрылась локтями от яркого света, а Верд только теперь рванул к мечу.

Поскуливая, вытирая кровь и сопли, Хорь на четвереньках отполз к углу, тем только и сумев спастись. Пробегая мимо, Верд не преминул бы угостить его мечом.

— Великие благодетели! — Санторий махнул рукавами рясы, так вовремя натянутой с утра потому лишь, что вся остальная одёжа ушла в стирку, закрыл свободной тканью обзор угрожающему ему солдату и, воспользовавшись суматохой, вдарил того промеж ног.

— Не обижай Божьего человека! — провозгласил он склонившемуся в три погибели, но тот виниться не собирался. Напротив, нашёл в себе силы разогнуться и с разворота приложить Сантория клинком. Благо, от боли туго соображал и получилось плашмя, но служитель всё одно отвесил ответный поклон сопернику.

— И где ж это твои воображаемые друзья теперь? — издевательски поинтересовался солдат. — А вот король туточки! — и отвесил Санторию такого хорошего пенделя сапогом, украшенным королевским гербом, что толстячок прокатился через открытую дверь до самой кухни, вписался в стену и лишь чудом поймал свалившийся с гвоздика символ Богов. А унизительно раненый воин, придерживая ценное, чтобы ненароком ещё раз не повредить, пошёл добивать.

Но не тут-то было!

— Ах ты ж паскуда! — возмутился Санни, разом вспомнив, что Боги не только награждать горазды, но и карать. — Божьего человека да по заднице?!

Ловко пнул подошедшего по голени и, не найдя оружия более достойного и более подходящего к случаю, огрел мерзавца Триединым символом. Приносящее удачу перекрестье Ключа и Ножа отделилось от Котла, развалилось на две неравные половинки, но определённо заставило безбожника зауважать как Троицу благодетелей, так и беззащитных служителей в лице Сантория.

А вот у Верда дела шли куда хуже. Помощи ждать не приходилось: кто же встанет супротив закона на защиту его нарушителей?! Все разбежались, попрятались по углам, как тараканы… Сам Хорь тщетно пытался забиться под тяжёлую софу, чтобы ненароком не попасть под раздачу.

Наёмник кувыркнулся вперёд, уворачиваясь сразу от трёх пик, проткнувших пустоту в том месте, где он только что стоял, неловко задел ножку кресла мизинцем ноги и взвыл так, словно металлические наконечники всё же достигли цели. Зато меч вернул, а то точно голый без него…