позорный рижский договор 1921 года, по масштабам не уступающий Брестскому миру и, скорее всего, его превосходящий, и настолько позорный, что все годы советская пропаганда о нём даже не заикалась. Вначале – дабы не падала тень на Великого и гениального полководца, лично ответственного за провал наступления на Варшаву и за поражение в советско-польской войне.

На IX Всероссийской конференции РКП(б) Сталин попытался переложить вину за поражение на главкома Каменева и на Тухачевского, командующего фронтом, но Ленин их защитил и упрекнул Сталина в предвзятом к ним отношении. Сталин затаил ненависть. Командарму 1-го ранга Сергею Каменеву повезло – он скончался в 1936-м от сердечного приступа, не дожив года до исполнения кровной мести, и с почестями был захоронен у Кремлёвской стены. Зато Тухачевскому, свидетелю сталинской некомпетентности в военных делах, в 1937 году суждено погибнуть врагом народа и кровью смыть позор политического руководителя войск Юго-Западного фронта, будущего генералиссимуса, отказавшегося выполнить решение Пленума ЦК РКП(б), а затем и приказ Каменева о перегруппировании войск.

Советский Союз денонсировал Брестский мир в декабре 1918 года. После подписания в 1939 году советско-германского договора и секретного к нему приложения, по которому новые союзники свершили 4-й раздел Польши и Советский Союз приобрёл Западные Украину и Белоруссию, Сталин мог бы денонсировать рижский договор и потребовать у англичан, хранивших золотой запас Польши, вернуть Москве 48 млн золотых рублей. Он не сделал это ни в 1939-м, когда поссорился с англичанами, ни в 1945-м, когда с ними временно подружился.

Когда в адрес Советского Союза звучали обвинения в сговоре с Гитлером и в соучастии в четвёртом разделе Польши, советские пропагандисты не вспоминали позорный мир, Брестский мир – 2, заключённый в Риге 18 марта 1921 года. И никогда на требования поляков признать ответственность за расстрел польских военнопленных в Катыни[126] со всеми вытекающими юридическими последствиями, – ни СССР, ни Россия никогда не спрашивали поляков о судьбе пленных красноармейцев. По разным источникам, Красная армия потеряла в той войне от 80 до 200 тысяч пленных (поляки признали 85 тысяч), из которых, согласно рижскому договору, вернули 65 тысяч (около 20 тысяч погибли в концлагерях). Ни Советский Союз, ни Россия никогда не поднимали вопрос о компенсациях и не интересовались судьбой ещё 120 тысяч пленных.

Автор не отвлёкся от основной темы. Во время советско-польской войны происходили этнические чистки и террор против еврейского гражданского населения. В Ровно весной 1920 года «польские эсэсовцы» расстреляли более 3 тысяч евреев, в местечке Тетиев – около 4 тысяч… «Отличились» не только поляки. В состав польской армии входила белорусская дивизия Балаховича. Её деятельность расследовал полковник Лисовский, польский военный прокурор. Только в Турове, установил Лисовский, белорусы изнасиловали 70 еврейских девочек в возрасте от 12 до 15 лет. Комиссия по регистрации жертв набега дивизии Балаховича зафиксировала, что в Мозырском уезде «насилию подвергались девочки от 12 лет, женщины 80 лет, женщины с 8-месячной беременностью <…> причем насилия совершались от 15 до 20 раз. Хотя образовавшейся местной комиссией для обследования и оказания помощи было обещано полное сохранение врачебной тайны, число обращающихся за помощью достигает всего лишь около 300 женщин, большую часть которых составляют заболевшие венерическими болезнями или забеременевшие <…>».

Гитлер об этом знал. Лагеря смерти Треблинка, Освенцим, Майданек построены не на пустом месте.

Но и противоборствующая сторона, будёновцы, совершала во время советско-польской войны массовые изнасилования и погромы. Об этом в «Конармии» ярко и осторожно написал Бабель. Среди документов, рассекреченных в 1998 году и опубликованных в газете «Совершенно секретно», – приказ Реввоенсовета Первой конной армии № 89, датированный 9 октября 1920 года.

Только за 4 дня, с 18 по 22 сентября, 6-я кавалерийская дивизия учинила более 30 еврейских погромов. В местечке Любарь 29 сентября кавалеристы убили 60 человек, в Прилуках в ночь на 3 октября убито 21 «и изнасиловано много женщин». В приказе отмечалось, что «женщины бесстыдно насиловались на глазах у всех, а девушки, как рабыни, утаскивались зверями-бандитами к себе в обозы». В Вахновке 3 октября было убито 20 человек, много было раненых и изнасилованных, 18 домов было сожжено…

Исторический экскурс затянулся, и пора возвращаться ко Второй мировой войне.

«Чужие» против «чужих» – о преступлениях на сексуальной почве солдат вермахта и его союзников на Восточном и Западном фронте и аналогичных преступлениях армий стран антигитлеровской коалиции. Красная армия в этом разделе обойдена стороной, ей посвящалась вторая часть – «свои» против «чужих».

Вермахт: Восточный фронт

В документальной книге «Последние свидетели» Светлана Алексиевич собрала сто детских рассказов – воспоминаний о войне. Обычно дети мало что помнят, что происходило с ними в детсадовском возрасте. Устойчивая память появляется в младшем школьном возрасте. Но потрясение, полученное во время немецкой оккупации, пятилетней Люде Андреевой врезалось в память на всю жизнь[127]:

«Я знала, что мама у меня молодая и красивая, у других детей были мамы постарше, но в пять лет я поняла, что для нас это плохо, что мама молодая и красивая. Это опасно. В пять лет я это сообразила… Я даже поняла, что то, что я маленькая, – это хорошо. Как такое ребёнок способен понять? Мне же никто ничего не объяснял…

Через столько лет… Боюсь… Трогать в своей памяти это место… Возле нашего дома остановилась немецкая машина, она не специально остановилась – она испортилась. Солдаты зашли в дом, меня и бабушку прогнали в другую комнату, а маму заставили им помогать. Грели воду, готовили ужин. Они так громко разговаривали, что мне казалось: они не разговаривают друг с другом и не смеются, а кричат на мою маму.

Стало темно, уже вечер. Уже ночь. Вдруг мама вбегает в комнату, хватает меня на руки и бежит на улицу. Сада у нас не было, и двор пустой, бегаем и не знаем, куда спрятаться. Залезли под машину. Они вышли во двор и ищут, светят фонариками. Мама лежит на мне, и я слышу, как у неё стучат зубы, она холодная сделалась. Вся холодная.

Утром, когда немцы уехали и мы вошли в дом… Бабушка наша лежала на кровати… привязанная к ней верёвками… Голая! Бабушка… Моя бабушка! От ужаса… От страха я закричала. Мама вытолкнула меня на улицу… Я кричала и кричала… Не могла остановиться…»

Это преступление совершили представители «высшей расы», которым Гиммлер запретил сексуальные контакты с неполноценными народами…

Львов, июль 1941, «коричневые» дни и ночи

Во фронтовой полосе трудно проконтролировать