каждого солдата (это относится к любой армии, в которой могут оказаться садисты, люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, с уголовным прошлым, геронтофилы, маньяки и педофилы). Но львовский и каунасский погромы[128], произошедшие в первые дни войны при активном участии местного населения (Львов и Каунас были захвачены коллаборационистами ещё до подхода немецких войск), были хорошо организованы и заранее спланированы.

Львовский погром

В ночь с 29 на 30 июня 1941 года германские войска вошли во Львов. Впереди шёл разведывательно-диверсионный батальон «Нахтигаль», сформированный из членов ОУН и входивший в состав диверсионного полка абвера «Бранденбург 800». В первую неделю оккупации Львова легионеры Гитлера при участии местных жителей, присоединившихся к нелюдям, убили более четырёх тысяч евреев. Изуродованные трупы лежали у стен домов. Для устрашения на видном месте лежал труп молодой женщины с пригвождённым штыком младенцем. Многие женщины были предварительно изнасилованы. Многочисленные фотодокументы подтверждают участие в погроме местного населения[129].

Львовский погром. Толпа жаждет крови

Пока одни бандиты расправлялись с евреями, другие занялись поиском женщин. Пьяные солдаты ловили на улицах Львова девушек и затаскивали в парк Костюшко. Пытаясь образумить насильников, священник Помазнев вышел из церкви на улицу с крестом в руках, но призывы к совести и угрозы божьего суда оказались бессильными; солдаты избили старика, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком. Улицы Львова опустели. Бандитов, одетых в немецкую форму, безлюдье не смутило. Выродки ворвались в общежитие львовской швейной фабрики, изнасиловали, а затем убили тридцать две женщины.

Продвигаясь с немецкой армией на Восток, батальон «Нахтигаль» продолжил расправы. В селе Турбов на Винничине каратели вырезали всех мужчин-евреев. Женщин и детей они собрались заживо сжечь, но «сердобольные» сердца немецких солдат не выдержали, и силой оружия они предотвратили расправу[130]. Женщин и детей ждала «гуманная» смерть – расстрел.

* * *

Итальянский солдат Эудженио Корти вспоминал, как зимней ночью в один из домов маленького посёлка юга России вошли двое солдат, немец и итальянец («скромность» не позволила Корти признаться в молчаливом соучастии в том, что произошло позже):

«В доме были только женщины самого разного возраста и дети. Они в ужасе прятались в углу. Немец выбрал самую симпатичную девушку, оставил её в доме, остальных вывел на улицу и тут же за дверью пристрелил всех, включая детей. Затем он вернулся в избу, бросил девушку на постель и изнасиловал её… Затем немец заставил девушку приготовить ему еду, после чего уложил её рядом с собой в постель и вынудил всю ночь лежать рядом с собой. Он ещё трижды насиловал её. Утром он вывел её на мороз и пристрелил»[131].

Сексуальные насилия над советскими женщинами, так же как и групповые изнасилования, хотя и запрещались расовыми законами, для солдат вермахта были обыденным делом. Давид Ортенберг, главный редактор газеты «Красная звезда» (с 1 июля 1941 по 30 июля 1943 гг.), написал роман-хронику, «Год 1942», месяц за месяцем следуя по страницам газеты.

20 августа «Красная звезда» опубликовала отрывки из писем немецких солдат, обнаруженные в почтовом грузовике, захваченном смоленскими партизанами. Ефрейтор Феликс Капдельс писал друзьям о весёленьких похождениях и групповых изнасилованиях: «Пошарив в сундуках и организовав хороший ужин, мы начали веселиться. Девочка попалась злая, но мы её тоже организовали. Не беда, что всем отделением».

В другом письме ефрейтор Георг Пфалер, радуясь, что находится не на фронте, а в карательных войсках, писал своей матери в Саппенфельд: «В маленьком городке мы пробыли три дня… Можешь представить себе, сколько мы съели за три дня. А сколько сундуков и шкафов перерыли, сколько маленьких барышень перепортили… Весёлая теперь наша жизнь, не то что в окопах»[132].

Впору ефрейторам петь бравурные марши: выпил, ограбил, изнасиловал. Ещё раз выпил, ограбил и изнасиловал. Жизнь удалась!

* * *

В каждом советском населённом пункте после освобождения создавались Чрезвычайные государственные комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов (к ним относили и румынско-фашистских). Многие документы впоследствии прозвучали на Нюрнбергском процессе против руководства фашистской Германии. Заступничество Сталина, намеривавшего включить Румынию в советскую зону влияния, позволило румынским фашистам избежать Международного военного трибунала. До Нюрнбергского суда не дошёл акт № 173, составленный в Одессе 26 октября 1944 года:

«16 октября 1941 года, в день вступления оккупантов в г. Одессу, группа румынских варваров на глазах гр. Хирика Лейб Осиповича изнасиловала жену Любу и 16-летнюю дочь Еву, в результате чего последняя заболела острым менингитом.

12 января 1942 г. в числе многих других Хирик Л. О., жена его и дочь были угнаны в гетто на Слободку.

11 февраля 1942 г. их вывезли поездом в Березовку, а оттуда в 30-градусный мороз погнали пешком в Доманёвку.

<…> Хирик Л. О. отстал от этапа недалеко от местечка Мостового и был расстрелян, а жена и дочь, дойдя до местечка Мостовое, как отставшие были расстреляны немцами-колонистами»[133].

Волк стремится вовремя напялить овечью шкуру. Советские войска подошли к государственной границе Румынии. Руководство фашистской Румынии, виновное в гибели сотен тысяч румынских и советских евреев, быстро сориентировалось и переметнулось на сторону антигитлеровской коалиции, арестовав и предав суду несколько одиозных деятелей; благодаря Сталину, имевшему свой вид на Румынию, страна-агрессор избежала Нюрнбергского суда и осуждения за преступления против человечности.

* * *

Гитлер, названный в 1938 году американским журналом «Тайм» «человеком года», вторгся в Польшу, будучи номинантом на Нобелевскую премию мира за 1939 год (потерпел бы пять месяцев – и вместе с Чемберленом и Даладье получил бы за Мюнхен Нобеля).

От командования вермахта фюрер требовал: «Война на Востоке, должна отличаться от войны на Западе и вестись на уничтожение евреев и большевиков».

После вторжения в СССР в каждом захваченном немцами населённом пункте с первых же дней начались массовые публичные казни евреев. Они совершались айнзатцгруппами СД[134] при содействии местных жителей, люмпенов и маргиналов. В мае 1941 СД начал подготовку к массовым казням евреев и создал четыре айнзатцгруппы общей численностью 3000 человек. Группа «А» охватывала страны Прибалтики; «B» – Смоленское направление; «C» – район Киева; «D» – южную часть Украины. Группы разделили на айнзатцкоманды, действовавшие в глубоком тылу, и зондеркоманды – в непосредственной близости к линии фронта. Трём тысячам убийц при поддержке местного населения поручили уничтожить пять миллионов советских евреев. Но СД предстояло ещё договориться с вермахтом и добиться от него хотя бы молчаливого самоустранения.

В середине мая 1941-го Гейдрих поручил шефу гестапо Генриху Мюллеру обсудить с