неподалеку от Барановичей, за колючей проволокой содержалось около 400 женщин-военнопленных. При попустительстве немцев лагерная охрана, состоящая из бывших советских военнопленных, перешедших на сторону немцев, и лагерные полицаи насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли с ними сожительствовать. В этом признался в декабре 1967-го на заседании военного трибунала Белорусского военного округа Ярош, бывший начальник лагерной охраны.

Шнеер приводит отрывок из воспоминаний Фишера о пленных женщинах, находившихся в лагере военнопленных Миллерово. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья, а изощрённые зверства, достойные гестаповских палачей, совершали полицаи:

«Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять её к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог её использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать всё, что ему вздумается.

Однажды во время вечерней поверки пришёл сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти “падлюки” неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: “A ты тем, кто не хочет идти, устрой “красный пожарник”. Девушку раздевали догола, распинали, привязав верёвками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны – сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться.

Комендантша, за глаза называли её людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощрённые издевательства. Например, “самонаказание”. Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала.

О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке».

Хотя концлагеря находились в ведении СС, «свои» подонки не уступали эсэсовским зверям, служившим в Освенциме и Майданеке…

Зверские изнасилования женщин с последующими убийствами совершались в Белоруссии и в Украине, преимущественно в районах, охваченных партизанским движением. Кто совершал массовые убийства и изнасилования? Вермахт или карательные отряды СС, союзники Гитлера, Румыния в частности? Или полицаи, одетые в форму немецкой армии? Или национальные карательные эсэсовские дивизии? Но и в случаях, когда убийства евреев и сексуальные насилия над женщинами совершали каратели из национальных эсэсовских подразделений, ответственность вермахта велика – немецкие офицеры сознательно предоставили им право бесчинствовать.

Гиммлер запретил эсэсовцам секс с «низшей расой», особенно с еврейками. Одни этот приказ игнорировали, другие – слепо ему следовали. Об одном из «счастливых» случаев, позволившем женщине избежать насилия, рассказала Хая Дыхне.

При выходе из окружения она была задержана в селе Васильково Киевской области и назвалась Галиной Гулько. Немецкий офицер, заподозривший, что она еврейка, цинично заметил: «Мужчин-евреев мы сразу определяем, снимаем с них штаны, если сомневаемся, и всё видно… А с женщинами? Где их проверить? В постели. Ха-ха, фу, противно, и потом – это запрещено нашим военным»[145]. Это её и спасло…

Таких свидетельств немного. Больше других. Казни евреев сопровождались изнасилованиями. Из воспоминаний о Холокосте Софьи Глюшкиной:

«Следующей ночью в 2 часа они снова постучались в дверь. Вошёл комендант и направился к жене недавно казнённого еврея. После ужасной кончины своего супруга она не переставала рыдать. Плакали также её трое детей. Их вывели. Мы думали, что их убьют. Но немцы оказались ещё большими изуверами. Их сначала изнасиловали внизу во дворе»[146].

Безнаказанность потворствовала сексуальному насилию. В Варшавское гетто эсэсовцы днем и ночью совершали похотливые рейды. Приглянувшимся женщинам приказывали раздеться и лечь на землю. Наиболее привлекательных тут же насиловали. На улице Франциска изуверы задержали сорок евреек. Их затащили в один из домов, заставили напиться и танцевать голыми. Затем их изнасиловали.

Из показаний чудом уцелевшего узника Варшавского гетто, врача-гинеколога:

«Массовые изнасилования происходили в стекольном магазине на улице Свитокер. Немцы прямо на улице хватали самых красивых и здоровых девушек, заставляя их упаковывать в магазине зеркала. Когда девушки завершали работу, их насиловали»[147].

Всё в показаниях выживших узников гетто верно, кроме одного – жертвы не могли определить национальную принадлежность насильников, одетых в форму вермахта, для них власовцы, украинские и латышские эсэсовцы, как и другие союзники Гитлера, – немцы.

* * *

Неизвестно, сколько женщин-военнослужащих за годы войны оказалось в немецком плену. Шпеер пишет, что триста женщин летом 1942-го были пленены в Крыму вместе с Приморской армией (думается, для 95-тысячной армии эта цифра на порядок больше). Вермахт, следуя идеологии Третьего рейха, не признавал пленных женщин военнослужащими и приравнивал их к партизанам.

По словам рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой в Россию их ротный командир зачитал солдатам приказ, требующий «расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной армии». Не все командиры вермахта его выполняли. Около 600 женщин, по данным Шпеера, находилось в феврале 1943-го в лагере для военнопленных в Славуте. Многих затем перевезли на Запад и использовали в качестве рабочей силы на военных заводах и на швейных предприятиях. В концлагере Равенсбрюке пленные женщины шили обмундирование для войск СС и лагерную одежду для заключённых.

Однако были и ревностные исполнители приказа.

Итальянский солдат рассказал, что, в соответствии с соглашением между вермахтом и итальянской армией, всех пленных итальянцы передавали немцам. В сражении под Харьковом несколько женщин попало к ним в плен, и они передали их немцам. Те решили их расстрелять. «Женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать своё грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел»[148].

Но даже приказ, требующий расстреливать пленных женщин-военнослужащих, можно по-разному выполнять. Из рассказа, прозвучавшего на встрече врачей и медсестёр 5257-го госпиталя[149]:

«В плен военных женщин немцы не брали… Сразу расстреливали. Или водили перед строем своих солдат и показывали: вот, мол, не женщины, а уроды. И мы всегда два патрона для себя держали, два – на случай осечки.

У нас попала в плен медсестра… Через день, когда мы отбили ту деревню, везде валялись мёртвые лошади, мотоциклы, бронетранспортеры. Нашли её: глаза выколоты, грудь отрезана… Её посадили на кол… Мороз,