Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он как раз проходил то место, откуда очень хорошо была видна Тсутентаку*, и как на ней уже переливаются электрические огни, когда позвонил телефон. Он тут же улыбнулся, когда увидел номер того, кто звонит.
– Моши-моши? – ответил он.
– Ёпусейо, – в ответ сказала она. Даже по телефону было слышно, как она тоже улыбается. – Как ты? Устал?
– Нисколько, – сказал он.
– Отлично, – обрадовалась она. – Тогда поверни направо.
Чонхо как раз переходил улицу, пересекающую ту, по которой он шел. Он остановился на несколько секунд, удивленно посмотрел на другую улицу, но все же повернул.
– Зачем? – спросил он, уже идя по другой улице.
– Секрет, – игриво ответила Мидори. – А теперь заверни в первый магазин…
Чонхо посмотрел на первый магазин на расстоянии десяти метров. Вывеска гласила, что магазин этот был посвящен всяким разным сладостям. Ничего не оставалось делать, как завернуть в него. Перед входом он мельком огляделся, но, ничего не увидев, зашел в этот магазин.
– … и купи яккву, – продолжала она.
Чонхо сильно сомневался, что якква, как и другие сладости с его родины, можно найти здесь, но подойдя к прилавку, был разубежден в этом. На прилавке стояла она, якква, вкусная и сладкая. Пришлось повиноваться и купить ее.
– Теперь выйди оттуда и поверни на первой же широкой дороге налево.
Первая широкая дорога виднелась не так уж далеко, и Чонхо, пройдя еще немного, повернул на нее. В этот день на улице было довольно промозгло, ведь все же была зима, но он уже не на шутку заинтересовался этой маленькой детективной игрой и не замечал этого холода и промозглости. Пройдя еще немного, он увидел впереди небольшой, но уютный домик, в котором помещалось кафе.
– Подойди к кафе, – инструктировала его Мидори.
Он подошел, улыбаясь, и уже готовый рассмеяться.
– Обернись.
Он обернулся, увидев Мидори, снимавшую темные очки и опустившую широко поднятый воротник пальто.
– С Днем рождения! – сказала она в трубку телефона, подходя к нему, хотя все и так уже можно было расслышать. Она красиво улыбалась, и казалось, что нет человека счастливее, чем она.
Ну да, Чонхо и забыл, что сегодня двадцать пятое января. То кафе, как оказалось, готовило блюда корейской кухни, но достойную якква приготовить было не способно, как говорила Мидори. Достойная – только в том магазине. Людей было мало, практически, они одни, что было только кстати.
*Тсутентаку – башня, одна из достопримечательностей Осаки
Но последний телефонный звонок никак не шел из головы. Наверное, она до сих пор не верит ему, что его телефон совершенно случайно взяла А Юн, наверное, она… ревнует? В груди Чонхо разом возникло какое-то тепло.
Но вот, наконец, и настал тот день, когда нужно было отправляться к другим берегам. В последний день на Монсу тренировка проходила как обычно, только если их отпустили немного пораньше. Это время Чонхо решил посвятить тому, чтобы прогуляться где-нибудь в одиночестве, которого ему порой не хватало, но в последний момент за ним увязался Мин Хон, который притащил за собой Мин Ву. В довершение ко всему они позвали До Гына, который, как всегда извиняясь, к ним смущенно присоединился. Чонхо пришлось забыть о долгожданном одиночестве еще на день.
Они прохаживались по одному из местных парков, несколько раз останавливаясь, чтобы купить пхульпан, из-за любви к которому Мин Ву несколько раз удостаивался звания дедушки, или отведать кимбап.
– Кстати, ты виделся с Чхан Ги? – вдруг спросил До Гына Мин Хон, прерывая сложные рассуждения брата о том, как лучше заворачивать роллы.
До Гын сначала посмотрел на Мин Хона, потом чуть опустил голову, будто припоминая. Может, это солнце садилось и окрашивало все в красноватый оттенок, а может, До Гын, и правда, покраснел от умственного напряжения.
– Нет, уже давно не видел, – наконец тихо ответил он.
– И где затерялся наш мастер падука?.. – задумчиво произнес Мин Хон, схватив еще один ролл.
– Я слышал, будет игра в Кванчжу, – сказал Мин Ву, нисколько не обидевшись на то, что его перебили – он к этому давно привык. – Чхан Ги там точно должен быть.
– Повидаться бы… – мечтательно произнес Мин Хон.
Тихо и незаметно весь разговор свелся к общим воспоминаниям, к тому времени, когда они все были вместе, когда с ними был застенчивый Ыль Квон и нагловатый Мун Хо вместе с Гу Юном, из которого слова щипцами можно было вытаскивать, да и то, если повезет. Да, они провели вместе немногим меньше года, но это время вряд ли сотрется у кого-то из памяти, уж на то она и память, чтобы помнить всякие дорогие сердцу мелочи. Все фразы то и дело начинались с «А помнишь…» и «А тогда…», и они вместе смеялись над каким-то смешным моментом, под конец вспомнив смешное лицо капитана команды, с которой они играли в полуфинале, когда он узнал, что его хитрость совсем не прошла.
– Да… – сказал До Гын. – Жалко, что вряд ли мы еще раз соберемся все вместе.
– Ну почему же? – удивился Мин Хон. – Я рассчитывал, что вся команда соберется на свадьбе капитана.
На это Чонхо только свел брови незаметно для себя, и ему тут же вспомнился их последний разговор по телефону. Он опять начал гадать, что могло случиться. А случилось что-то непременно, он чувствовал это как никогда раньше.
Солнце давно закатилось за горизонт, а они все сидели в забегаловке под открытым небом, до тех пор, пока не замерзли настолько, что начали стучать зубы – вечером все же было довольно прохладно, а они одеты далеко не по погоде. И даже тогда Мин Хон еще не хотел уходить, и его пришлось утаскивать оттуда чуть ли не силой. В душе он все еще оставался ребенком. Наверное, вся взрослость была отдана безвозвратно и безоговорочно Мин Ву.
Придя в отель, они упали на кровати, тут же уснув. И только Чонхо еще повертел в руках телефон, но отложил его на прикроватную тумбочку. Он просто не знал, что можно было сказать.
Следующий день получился полностью суматошным.
Сначала выяснилось, что вчера они съели последний доширак. Благо, в холодильнике До Гын отыскал все мало-мальски необходимое для завтрака и быстро его приготовил. Потом стало известно, что они еще почти не собрались в дорогу, потому что вчера весь вечер гуляли в парке.
