– Олеся-я-я, – протянул Иван, медленно встал из-за стола и двинулся в мою сторону. Поймал правую руку и не сдержался, не увидев подаренного булыжника. – Не понравилось? Ты только скажи, и мы выберем другое.

Иван сегодня был другой… Привыкла видеть его в строгом костюме, поэтому тонкий серый пуловер и черные джинсы сильно выбивались из его стиля и резали глаз. Он явно не просто так явился сюда, а лишь потому, что я отказалась от совместного обеда, сославшись на семейный праздник.

Смотрела в черные как омут глаза и все прекрасно понимала. Иван не соврал… Никуда он уже не уйдёт, и никого не пустит. Оттого и смотрит на меня как на кусок мяса, принадлежавший лишь ему. Но самое обидное, что я почти смирилась с этим.

– Просто не привыкла, – буквально выдавила улыбку и вытянула руку. – Пап, ты нас сегодня кормить собираешься?

– Ещё несколько минут, милая! – отец бросил в меня воздушный поцелуй. – Вань, так что там с нашими делами?

Мы с мамой даже выдохнули одновременно, когда Иван перестал прожигать дыру в моей голове своим пристальным взглядом.

– Ты правда вышла за отца только потому, что родители так сказали? – зашептала я, когда дистанция стала безопасной.

– Во-первых, дочь, – мама крутанулась на кресле, отворачиваясь от мужчин. – Это было больше тридцати лет назад, там все иначе было, даже не сравнивай. Мой отец тогда перекрестился, что Коля не бандит с бульдожьей цепью на шее, да и родители наши всю жизнь дружили. А не вот так вот… – моя милая мамочка обернулась и буквально пронзила уничижительным взглядом Ивана. – Тогда девушек крали, а сейчас бабками козыряют. И ладно бы его были, так папочкины же…

– Мам, успокойся, – в разговор вмешался Тихон. – Надо с отцом разговаривать, а для этого он должен быть в прекрасном настроении. И давайте его ему не портить?

Тиша был прав. Скандалить смысла не было. Но мама будто вошла в кураж, и её было не остановить. Она откровенно игнорировала любезности потенциального зятька, не смотрела в его сторону и при каждом удобном случае фыркала и на него, и на отца.

Мы с братом то и дело вздрагивали, готовясь к апокалипсису… Но отец был непробиваем, он с явным снисхождением игнорировал выходки жены, даже не думая извиняться перед Иваном. Только вот тому было всё равно… Он со спокойствием покойника пялился на меня весь вечер, пропуская мимо ушей недовольство мамочки.

В целом вечер прошел мирно. Ни один столовый нож не оторвался от стола, хотя очень хотелось…

Я воспользовалась моментом и улизнула в лес, пока никто не видел. На заднем дворе в густом ельнике был мой штаб. Отец построил для меня небольшой домик с качелью, где я часами пропадала за книжками. Укуталась в палантин и прилегла на мягкий матрас, наблюдая, как небо медленно гаснет. Темнело гораздо позже, а воздух все сильнее пропитывался пьяной свежестью молодой листвы. Я закрыла глаза, прекрасно зная, что сейчас придет ОН…

Мои воспоминания превращались в мозаику, которую я собирала каждую ночь: звук голоса, тепло взгляда, ароматная смородина и свежесть мяты… Он был безграничный, непостижимый и незнакомый. Как кинозвезда с плаката над кроватью. А вдруг он хочет, чтобы я его помнила? Вдруг наша встреча в торговом центре была вовсе не случайна? И этот ресторан…

Тело вспыхнуло, содрогаясь от спазма желания. Низ живота стал каменным, тяжелым…. Миллионы электрических разрядов неслись по телу, напоминая его касания. Желание душило меня, возбуждение лупило давлением в ушах… Выгнулась и распахнула глаза, встречая первые бледные звёзды на мутном небе.

Кто ты? Кто же ты… Кто мы?

…– Вы же взрослый человек! Должны были знать! – резкий вскрик рассыпал мою мечту, а я подорвалась с качели, пытаясь понять, что случилось.

– Тише…

Звуки доносились из-за густого ряда туй, растущих вдоль западного крыла дома, где был кабинет отца. Солнце уже прилично скрылось, оттого между ещё худосочных ветвей так четко виднелся теплый свет окон.

Я аккуратно обошла свой «штаб» и спряталась в ветвях, чтобы послушать, что происходит? Голоса были мне хорошо известны, вот только тон, с которым говорил Иван, сильно резанул слух. Не было в нём больше напускного спокойствия, голос его рокотал хищным рыком, запуская внутри ощущение страха…

– Я ещё раз говорю, что не знал, чей это ресторан!

– Николай Петрович, вы хоть понимаете, что могло случиться, вспомни она его? – зарычал Иван, упираясь руками в деревянные перила. Он вдруг подался корпусом вперёд, нависая над землей, и задышал, как зверь загнанный. Между нами было всего несколько метров, а по венам побежал животный страх… Вжалась в ствол, только бы не заметили.

– Ну не вспомнила же! – взревел отец, выбегая на открытую террасу к Ивану. – Вьюга из известной семьи, он тебе не парень из сигаретного ларька! Да и что там вспоминать? Ну, нашел он Леську на обочине, так он её спас! Я по гроб ему обязан буду, понимаешь? Если бы не Вадим…

– Я объясню более доходчиво, чтобы у вас и тени сомнения не осталось, что у меня есть чувство юмора, – Иван ощерился, лицо его стало злым, гадким и совершенно отвратительным от душивших его эмоций. По шее бежали красные пятна гнева, нос покрылся складками, как у шарпея. Он специально стоял спиной к отцу, только бы не показать своего состояния.

Но я видела все… Смысл сказанных слов был далёк, размыт, и никак не хотел обретать форму. Я просто слушала, бесшумно повторяя их диалог, только бы не забыть.

– Если Вьюга подойдет к Лесе ближе, чем на два метра, я убью вашего спасителя… Собственными руками, чтобы уже точно наверняка, а то вдруг опять высшие силы решат спасти его задницу! А от меня не спастись… По гроб жизни, говорите? – Иван вдруг истерически рассмеялся. – Так только в ваших силах оттянуть момент, когда Вьюгу упакуют в его последний таунхаус из красного дерева. Он моё тронул! Моё!!!

– Ты со мной так не разговаривай, щенок! Не вырос ещё, чтобы пасть открывать. Усёк? Не посмотрю, что ты сынок Иванецкого, вырву твою печенку и собакам дам сожрать! Я таких, как ты, ломал щелчком пальцев и за меньшую дерзость! Твоё? Твои сопли под носом, а Леська – моя дочь! И так будет всегда!

Дальнейшую перепалку я уже не слышала.

Уши заныли от распирающего вакуума. В голове стало что-то щелкать, трещать… Яркие вспышки ослепляли…

Глава 36

– Ты со мной так не разговаривай, щенок! Не