Святостей Аскалы. – А чтобы вам не было столь обидно, я лично осмотрю всю вашу свиту и исцелю любые хвори, даже у слуг.

Одри быстро спрятала улыбку, и восхищённо покосилась на Ликона, это надо же так уметь! Показал кнут, и мигом вручил пряник. У него было чему поучиться.

Дорогие друзья! Мои самые прекрасные читатели!

Я ухожу в отпуск. Впервые за семь лет он будет больше одного дня. Целых две недели до 21 июля!)

Прошу вас меня подождать, потому что история Одри далека от завершения, впереди много интересного и захватывающего. Желаю вам без меня не скучать, наслаждаться летом и жизнью, она у нас одна. С наилучшими пожеланиями!

Всегда ваша, Айлин.

Глава 39

Интерлюдия

Ночь плавно опустилась на землю, луна посеребрила Заворожённый лес, улицы и крыши домов Друидора; подул стылый, неприятный и непривычный для лета ветерок, слегка завывая в закоулках и пустых печных трубах.

Она появилась на перекрёстке двух узких улиц – женщина в длинном плаще. Её фигура казалась призрачной, сотканной из самой тьмы. Полы накидки струились за ней и были похожи на крылья большой хищной птицы, готовой взмыть в небо в поисках жертвы. Из глубины широкого капюшона виднелись лишь странно поблёскивающие глаза, сверкающие, как две чёрные льдинки.

Незваная гостья двигалась плавно и бесшумно, будто не касалась земли.

Остановившись в тени какого-то здания, она всмотрелась в убегавшую вперёд извилистую улочку, освещённую магическим светильником: там, в самом конце, стояла местная святость, где не так давно стал верховодить раббат Нолан.

– Надо же, как малышка Йорк развернулась, – узкие губы, в который раз за те несколько дней, что Аманида провела в Друидоре, изогнулись в отвратительной, полной злобы и зависти усмешке. К сожалению, до самой Одри добраться никак не удастся: Ульрих, старый прохвост, всё ещё жил в замке, а кроме него юную герцогиню охраняли и другие стражи, в том числе странно одетые воины, коих Аманида тоже успела приметить. А ещё…, сердце женщины сжалось в непритворной тоске: во дворце Йорков сейчас находился её сын. Карл Третий прибыл к герцогине на переговоры, что именно он с ней там обсуждает нетрудно догадаться, взять хотя бы те же магические светильники или целебные настойки… Аманида соскучилась по сыну, ей было жаль… словами не передать, насколько жаль, но её успокаивала мысль, что она сделала всё, дабы сберечь своего отпрыска от грядущей беды. Господин обещал сохранить жизнь Карлу, и она верила слову хозяина.

За эти несколько дней королева успела вдоволь нагуляться по городу, она здесь никогда раньше не была, но, как это ни грустно, назвать Друидор захолустьем даже у неё язык не повернулся.

Оторвав взор от крыши святости, Её Величество резко развернулась, полы плаща облепили её ноги и разошлись в стороны – настолько стремительно королева двинулась совсем в другом направлении. Лечебница. Вот её цель.

Выяснить распорядок дня священнослужителя и его помощников не составило труда: благодаря гриму и маскараду Аманида смогла посетить и школу, и лечебницу. В первом случае она притворилась родительницей, жаждущей отдать своё чадо в добрые руки учителей, во втором сказалась хворой с болями в животе. Лекари работали круглосуточно, двери местной больницы были открыты всегда.

Вот и сейчас Её Величество взошла по широкой лестнице и толкнула на вид тяжёлую дверную створку, которая легко распахнулась без единого скрипа, и никто ей не воспрепятствовал, никто не остановил. Никто не спросил кто она.

Свет в большой зале, где сидели страждущие, чуть ослепил.

– Доброй ночи! – к ней подошла приятной наружности девушка в белом халате и странном накрахмаленном чепце. – Меня зовут Нита, чем я могу вам помочь?

– Добрый, – кивнула Аманида, стараясь не морщиться от того, что ей не поклонились как положено и разговаривают, пусть и вежливо, но как с равной. – Меня зовут леди Аманда, меня беспокоят рези в животе, сегодня утром я была у вас, мне дали какую-то настойку и сказали, что если боль снова вернётся, явиться сюда после полуночи, и, возможно, раббат Нолан или мисс Патрис Талли смогут меня принять. Они к ночи менее загружены, нежели днём.

– Раббат Нолан ещё не пришёл.

Лже-Аманда это прекрасно знала.

– Вы пока побудьте здесь, а я схожу к мисс Патрис, спрошу, когда она освободится, – добавила девушка, прекрасно понимая, почему странная леди пришла в столь неурочный час: желание попасть к священнику или его помощнице. И раббат и юная лекарка лечили руками, в отличие от других неистинных, чьи источники не позволяли манипулировать с энергией в достаточной мере.

Её Величество, сейчас одетая как обыкновенная горожанка, пусть и в тяжёлом дорогом плаще, села на пустующий стул у стены и посмотрела на людей вокруг, коих было от силы человек десять: кто-то держался за распухшую челюсть, явно проблемы с зубами, кто-то за живот, кто-то просто смиренно ожидал своей очереди. Большинство из них молчали, лишь двое негромко переговаривались.

Днём, в отличие от ночи, пациентов было так много, что не протолкнуться: очереди от двери и до горизонта.

Стены лечебницы буквально сияли чистотой, каменные полы натёрты до блеска, с потолка свисают симпатичные светильники, в углах стоят внушительные горшки с пышными растениями, а вдыхаемый воздух, наполненный ароматом каких-то целебных трав и ещё чего-то сложно определяемого, добавлял атмосферности.

План, продуманный до мелочей, пугал своей простотой: особо не скрываясь появиться в лечебнице и захватить Патрис, наипрекраснейший образец чистоты и непорочности, светлых мыслей и бескорыстия. В Друидоре не только Нолан обладал необходимыми душевными качествами, но и она, юная магиня-лекарка, первая помощница раббата в лечебнице. До первого дотянуться оказалось сложнее – старика постоянно кто-то сопровождал, а вот Патрис никто не охранял… Только выловить мисс Талли вне лечебницы так и не вышло, потому придётся действовать наглее. Хозяин чётко приказал принести ему сердце сегодня до восхода солнца, иначе он найдёт другого исполнителя, что будет с самой Аманидой нетрудно догадаться.

– Вот бы попасть к Её светлости Одри, – завёл разговор мужчина, сидевший рядом с приятной наружности старушкой. – Она бы мигом поставила тебя на ноги, матушка.

– Ой, сынок, скажешь тоже. Зачем беспокоить нашу ледюшку моими болячками? У неё вона, проблем стока, что вовек не разгрести. А моя жизнь подходит к концу, не продлить её надолго, да и не хочу. Я тута, только потому, что ты ведь не отстанешь!

– Мама, – устало закатил глаза её сын, – не начинай. Я вот думаю, как гости столичные покинут наш славный Друидор, так сразу и пойду к