Папа выглядит искренне озадаченным.

– Это несправедливо…

Может быть, и так. Но я не могу остановиться, будто кто-то щелкнул переключатель, и теперь из меня выплескивается все содержимое. Эмоции. Мысли. Плевать, насколько травмирующими могут быть мои слова.

– Знаете что? Я скажу вам, что такое несправедливость. Несправедливо, что мой лучший друг умер от ужасной болезни. Несправедливо, что я больше никогда не увижу Кэти и не встречусь с Джаспером. И как вы мне помогли? Вы оставили меня в одиночестве. Вы были здесь, но с таким же успехом могли быть на другом конце света, потому что не замечали меня. Вы, возможно, вытеснили это из памяти, потому что вам так удобнее, но вы никак не отреагировали, когда я рассказала вам о запланированной поездке. Вам было все равно. Вам было плевать на меня. Вы хотите сказать, что Чейз и Фервуд подтолкнули меня к самоубийству? Но знаете ли вы, что на самом деле стало спусковым крючком? Что на самом деле привело меня на плато в то утро? Это были вы! И если бы вы внимательно прочитали мое письмо, то знали бы это! Тогда бы вы знали, как больно мне сделали. Если бы я умерла вместе с Кэти, всем стало бы лучше!

Молчание. Потрясенные лица. Родители смотрят на меня так, словно мы не знакомы. Будто своей истерикой я только что подтвердила мамины слова. И, возможно, это на самом деле так. Потому что я больше не прежняя Хейли. Понятия не имею, кто я теперь, но определенно не та девушка, которую они когда-то знали.

Слезы бегут по маминому лицу.

– Это же неправда, милая… – Ее голос такой тихий, беспомощный.

– Да неужели? – Я растягиваю губы в ироничной улыбке, несмотря на то что мои глаза горят.

– Ты нам не безразлична, Хейли, – мама делает несколько шагов ко мне и кладет руки на мои плечи. – Так никогда не было и не будет. Ты же наша дочь.

Ах, теперь я снова их дочь?

Мне нужно мгновение, чтобы понять, что не только ее глаза наполнены слезами, но и мои. Следующие слова – всего лишь хриплый шепот, но я должна их произнести. Если не скажу все сейчас, то никогда этого не сделаю.

– Тогда почему вы оставили меня одну? Я так нуждалась в вас, но вы этого не замечали.

– О, Хейли… – Мама пытается обнять меня, но я резко отстраняюсь, пока не врезаюсь в дверь.

Папа со вздохом потирает лоб.

– Мы просто пытаемся делать то, что лучше для тебя. Для всех нас.

– И откуда вы знаете, что лучше? Кто дал вам право решать, что для меня хорошо, а что нет? Как вы можете судить моих друзей, если вы их даже не знаете – и меня, кажется, тоже. Мама сама сказала…

– Хейли…

Я качаю головой. Нет. Я больше ничего не хочу слышать. Не могу. До этого момента на ногах меня удерживали адреналин и гнев, но теперь вся накопившаяся во мне усталость дает о себе знать. Прошлой ночью я практически не спала, и этот разговор, эта ссора просто добивают меня.

– Я не хочу об этом говорить, – признаюсь я. – Я хочу… Я просто хочу лечь в свою постель и уснуть. Пожалуйста.

Я указываю на дверь и делаю шаг в сторону. Мама и папа медлят, кажется, хотят еще что-то сказать, но ничего не происходит. Они покидают мою комнату, и я закрываю за ними дверь, хотя больше всего на свете хотела бы ее громко захлопнуть. Но даже для этого мне не хватает энергии. Я не буду бежать за ними и что-то разъяснять, вместо этого я оставляю наш конфликт неразрешенным, чего прежняя Хейли никогда бы не допустила. Но прежняя Хейли не стала бы сбегать из дома среди ночи и не поссорилась бы с родителями. Возможно, мама права хотя бы в одном пункте: она меня больше не знает. Я и сама себя не знаю. Возможно, я уже не та девушка, какой когда-то была и которую родители до сих пор так отчаянно пытаются вернуть. И я устала притворяться, что эта старая Хейли еще существует.

Я задергиваю шторы, снимаю одежду и надеваю удобную футболку, затем ложусь в постель только для того, чтобы через две секунды снова встать и поставить телефон на зарядку. Но пока я жду, когда загорится дисплей, у меня слипаются глаза, и я засыпаю.

Чейз

Мой телефон загорается от нового сообщения. В нем несколько смазанная фотография Хейли и меня в машине. И хотя предыдущий день был дерьмовым, эта фотография заставляет меня улыбнуться.

Я не думаю о последствиях, а просто набираю номер Хейли. Прямо здесь, посреди пути в общежитие, где меньше недели назад встретил Шейна, я стою и жду, когда она мне ответит. Боже, неужели прошло всего два дня с тех пор, как мы с Хейли увиделись? Мне кажется, что прошло больше времени, хотя сейчас только понедельник и я не так давно вернулся в кампус.

Звучит всего два гудка, затем в трубке раздается щелчок, за которым следует голос Хейли.

– Привет…

– Привет, – уголки моего рта автоматически ползут вверх. – Спасибо за фотографию. Это то, что мне нужно.

– Паршивый день?

Хейли кажется измученной, но не настолько, как в ту ночь, когда впервые позвонила мне. Поэтому я осмеливаюсь рассказать ей о том, с чем мне сейчас приходится иметь дело.

– Можно и так сказать. – Я громко вздыхаю и уклоняюсь от велосипедиста, который, проехав еще несколько метров, чуть не сбивает первокурсника. Покачав головой, я иду дальше. – Я близок к тому, чтобы провалить социологию, потому что не сдал срочную домашнюю работу в прошлый четверг. Вместо этого я проехал через всю страну, но это не оправдание для профессора Стивенса. Похоже, я сильно влип. Мне нужно облажаться на пересдаче по курсу строительной техники в среду, и тогда я смогу паковать чемоданы. И знаешь, что в этом самое дерьмовое?

– Что? – спрашивает Хейли.

Я фыркаю:

– Я даже не могу решить: должен ли я из-за этого злиться или испытывать облегчение.

Это, пожалуй, самое честное мое заявление за долгое время. Наверное, все это не должно меня волновать, в конце концов, я не хочу здесь учиться, но мне все равно тошно. Я рвал свою задницу в течение трех лет не для того, чтобы потом вылететь с курса из-за глупой домашней работы и одного экзамена. Если уж я все и брошу, то на своих условиях.

– Дерьмо, – свободной рукой я потираю затылок. – Прости, я не хотел надоедать тебе разговорами.

Это едва ли не последнее, чего я хочу. Вот Хейли посылает мне наше первое и единственное селфи, а я звоню ей, чтобы пожаловаться? Отлично сработано, Чейз.

– Как ты? – говорю я, толкая входную дверь общежития. Обычно я поднимаюсь к себе по лестнице, но сейчас мне хочется спокойно поговорить с Хейли, поэтому я захожу в пустой лифт. В обеденное время все студенты сидят в столовой или где-нибудь за пределами кампуса. Я просто шел в свою комнату, чтобы взять спортивное снаряжение и побоксировать перед следующей лекцией.

– Я… не знаю. – Хейли издает звук, похожий на нечто среднее между вздохом и смешком. – Я больше ничего не знаю.