class="p1">— Тимур, мы уже как раз достраиваем дачу. Думаю, уже через месяц можно будет там отдохнуть. Мы были бы счастливы принять вас и отдохнуть вместе на выходных. Может, как раз к тому времени Ната с Артёмом из-за границы прилетят. Наталья — двоюродная сестра Тимура, она недавно родила милую девочку. Это были бы настоящие выходные в кругу семьи, — говорит отец, и его идея мне очень нравится.

— Ната совсем уже забыла обо мне, не звонит, не пишет, редко находит время, чтобы поговорить… — мы обсуждаем наших родственников, и мои родители детально рассказывают обо всех их достоинствах и о разных интересных ситуациях.

Вика увлекается рассказами, но ничего не рассказывает о себе. Словно, у неё нет родственников, словно она не общалась ни с кем, словно даже на улицу не выходила, словно… Мурка ни разу не оговорилась, просто поддерживает разговор и восхищается, но не делится абсолютно никакой личной информацией.

Ужин проходит не долго, но за два часа отец бесконечное количество раз смотрел на меня предостерегающе. Мама иногда смотрела на меня с интересом, но была естественной и дружелюбной. Как только родители покинули ресторан, Вика молчаливо допивает вино, беспрерывно смотря на свою почти полную тарелку. Она за весь ужин едва прикоснулась к еде.

— Всё прошло весьма хорошо, — говорю я, наливая в свой бокал минеральную воду. — Вика? Как тебе мои родители?

— Они… Милые, — Мурка мягко улыбается, повернувшись ко мне. — И очень любопытные.

— Я их не так часто знакомлю со своей женщиной. Они были очень удивлены и немного растеряны. Ты им понравилась, тебе не о чем переживать, — успокаиваю я Вику. Девушка придвигается ко мне ближе и прижимается своей щекой к моему плечу.

— У тебя хорошие родители, Тимур, — шепчет она, обнимая меня рукой. Я тяжело вздыхаю над её макушкой, даже не представляя, почему она так опечалена и что творится в её душе. — Я очень устала. Поехали домой?

Меня выворачивает наизнанку от её «поехали домой»… Это звучит естественно и правильно, но моё сердце всё равно сжимается от нашей близости и в тоже время покрывается коркой льда от бесконечной лжи.

Мы добираемся домой довольно быстро, но Вика умудряется уснуть уже на полдороги. Я веду машину медленно, иногда поглядывая на совсем беззащитную и хрупкую девушку, которая только во сне может позволить себе быть слабой.

Но я напрасно волновался разбудить Вику, она не проснулась даже когда я достал её из машины, и не шевельнулась, когда я её раздел, уложив в свою постель. В какой-то момент, я взволновался, прислушиваясь к её дыханию, прикасаясь к её щеке, но девушка прижимается к моей ладони… Я не могу сдержать улыбку и наклонившись, целую её в макушку.

Ухожу в свой кабинет, тихо закрывая за собой двери. Едва только сев за рабочий стол, набираю номер отца. Он принимает звонок молниеносно, будто сидел над телефоном и ждал моего звонка.

— Ты никогда не ищешь легких путей, не так ли, Тимур? — интересуется папа, и я буквально слышу его насмешку.

— Только давай без нотаций, я тебя не об этом просил. Просто помоги мне разобраться и расскажи, что ты смог понять, — напряженно говорю я, прикрывая глаза от усталости.

— Она скрывает информацию о своих родственниках и своём городе. Точнее, она скрывает любую информацию, которая была до приезда в столицу. Если ты хочешь узнать что-то, тебе придется понять откуда она и что её заставило переехать…

— Я это заметил. Что-то ещё? То, что я бы не заметил? — напряженно уточняю я.

— Она в тебя влюблена, — припечатывает отец, из-за чего меня передергивает. Я сажусь ровно, потирая переносицу. Она мне говорила это в машине и это было… Я не до конца понял, что вообще услышал. Мне могло показаться, но мне греет сердце этот факт — Мурка влюблена в меня.

— Я тоже… Влюбился в неё, как мальчишка. Мои мозги совсем отключились рядом с ней, — ухмыляюсь я себе под нос.

— Она сегодня была крайне встревожена. Стресс — это большими буквами прописано в её глазах. Она вымотана и подавлена. Думаю, что наша встреча сегодня её морально пришибла. Вика целый вечер смотрела на тебя печально и даже, возможно, сожалела о своих поступках… Но, она сильнее, чем кажется. Видимо, пережив нечто в прошлом, это всё ещё её преследует в настоящем.

— В итоге появилось больше вопросов, чем ответов, — не весело улыбаюсь, не представляя, как я должен раскрыть тайны Вики, если даже не имею представления о чём речь.

— С женщинами так всегда, сынок, — подтрунивает меня папа. — Главное — не дави на неё. Девушка привыкла быть самостоятельной, а твоё вмешательство потянет за собой очень серьезные последствия.

— Я чувствую, что происходит что-то серьезное, но совсем ничего не могу с этим сделать. В такие моменты я ощущаю себя совершенно беспомощным ребенком. Но больше всего я переживаю за Вику, она действительно не хочет моего вмешательства, — я выговариваюсь и упоминаю свои переживая.

— Ты никогда не был беспомощным, Тимур. Всему своё время, но не принимай поспешных решений. Правда никогда не бывает сладкой, но её всегда нужно узнать и тщательно в ней разобраться, — наставляет меня папа.

— Спасибо, я подумаю над твоими словами…

— Тимур? — зовёт меня папа.

— Да?

— Вика действительно нам понравилась. Я думаю, что скоро мы сможем познакомиться с настоящей Викой, которая откроется нам и доверится.

— Я этого хочу больше, чем что-то либо, — заверяю я отца, — поцелуй за меня маму. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сынок, — прощается отец.

Когда я откладываю телефон в сторону — хочется завыть волком от бесконечного терзания и метания. Невозможно сидеть сложа руки и совсем ничего не делать. Во мне срабатывает какая-то заложенная функция — защищать, обезопасить и помочь.

Порой хочется вцепиться в Вику и вытрясти из неё правду, но отец прав — на неё нельзя давить, иначе последствия неминуемы. Мурка может взбрыкнуть, а я совсем не хочу, чтобы в такой сложным период в её жизни она осталась совсем одна.

Я иду в ванную комнату и долго стою под душем, стараясь подумать о чём-то нейтральном и менее волнительном, но всё летит к черту, когда оказываюсь в спальне. Она спит беззаботно и крепко. Вспомнив, что Вику я просто раздел, а не переодел, решаю сложить её пижаму на тумбочку, чтобы утром она чувствовала себя комфортно.

Открывая её часть шкафа, перебираю вещи, удивляюсь такому количеству одежды, которую она даже не носит. Стараюсь ничего не перекладывать на другое место, ища пижаму, подаренную мной. Медленно смещаюсь вниз, совсем не