Я кивнул и быстро снял броню. Свою верхнюю одежду я оставлял здесь же, так что споро натянул пиджак с брюками и туфлями.

— Буду ждать вас в нашем родовом поместье, — объявил на прощание боярин, когда я уже покинул машину.

— Вы так уверены, что я скоро там окажусь, — ответил я.

На что Волков лишь усмехнулся, постучав по шлему, который я ему отдал. Намек был кристально ясен. Теперь визит на Урал просто неизбежен.

Я махнул рукой вслед отъезжающему грузовику и направился к машинам рода Романовых. Виталя уже вышел на улицу и ждал меня возле пассажирской двери.

А с дедом мы еще поговорим.

Я вошел в секцию с двойственными чувствами.

С одной стороны, нужно было работать над своим проектом. С другой — прямо сейчас прыгать в самолет и лететь на Урал.

Но эмоции мной не правят, а лишь подсказывают. Я сам решаю, что и как делать, не идя на поводу сиюминутных химических реакций организма. А потому засучил рукава и вернулся к работе.

Интерфейс Волкова работал с помощью камеры, отслеживающей положение глаза, и миниатюрного проектора, который транслировал картинку в соответствии с этим положением по заранее заданной схеме. Опасная штука, можно и зрения лишиться, если что не так пойдет. Впрочем, я уверен, бойцы боярского рода с радостью вызывались добровольцами для испытаний, ведь Василиса могла их исцелить если и не мгновенно, то уж точно с гарантией.

Я думал о подобной системе, но отказался как раз ввиду сложности исполнения. Гораздо проще снимать положение глаза и выдавать картинку на те же линзы или стекла очков. И это в разы быстрее разработать и внедрить — никаких лишних трудозатрат.

Был и другой, более сложный вариант — пара датчиков на висках, которые считывали бы намерение пользователя напрямую из мозга. Не чтение мыслей, а улавливание колебаний в мозгу. Долгая настройка, сложность технического исполнения. Но на моей Земле этот способ был предшественником постоянного интерфейса, вживленного в голову.

Полученное от Телегина разрешение на круглосуточный доступ позволило провести всю ночь в секции. И оторвался я только после того, как участники русско-китайского проекта замелькали в коридоре, собираясь начинать новый трудовой день.

Прибрав за собой, я двинулся на выход, по пути кивком здороваясь со встречающимися лаборантами этажа. А когда закончил необходимые процедуры и вышел на свежий воздух, развернул над собой силовое поле.

Ливень обрушивался на землю, превращая зеленые насаждения в болота. Под ногами растекались лужи, не успевающие просочиться в канализацию. Осадки выпадали мощно, обильно, но я не замочил ног, пока добирался до парковки.

— Доброе утро, княжич, — поприветствовал меня Виталя, стоящий под зонтом у «Монстра». — Как прошла твоя ночь?

— Здравствуй, Виталя. Вполне удовлетворительно, — ответил я, раскрывая встроенный гардероб.

Взгляд зацепился за пустой отсек, в котором каталась униформа от Маркова. Толстой ее сжег, и новую мне не выдали. Но теперь это не имело значения.

— Кофе, — вручил мне термокружку Слуга, когда я закончил приводить себя в порядок. — Не переживай, княжич, прямиком из особняка. Сам вез, когда с ночной сменой менялся.

Благодарно кивнув, я принял напиток и, заново собрав над собой силовой зонтик, вышел на улицу.

Потоки воды не стали слабее, границы моего поля были четко видны — уровень льющихся вокруг меня ручьев был выше на пару сантиметров. Потоки стекали через многочисленные решетки, но их, кажется, не особенно хватало для такого количества осадков.

Шагая по влажной дорожке с кружкой в руке, я делал мелкие глотки кофе и смотрел, как справляются другие студенты.

Воздушники использовали простейшие щиты, внешне похожие на мое поле. Одаренные льда шли по воде, не замочив ног, капли воды облетали их, не касаясь ни одежды, ни тела. Земляные пользовались банальными зонтами, а сложнее всего приходилось одаренным огня. Опасная сила не позволяла окружить себя стихией, ведь можно запросто начать пожар. Впрочем, я заметил двоих, кто создал над собой огненные шары, высушивающие влагу.

Достигнув крыльца, я задержал дыхание, чтобы не нюхать смрад табака от дымящих студентов, и, убрав силовое поле, чтобы не растолкать курильщиков, прошел внутрь.

Сдав плащ в гардероб, тут же направился к расписанию. Хоть надо мной и не висела необходимость сдавать зачеты ради допуска, однако освободить время все еще требовалось. И выловить преподавателей можно было на перерывах, так что я смотрел, куда мне придется бежать, чтобы получить освобождение от еще пары предметов.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — привлек мое внимание великий княжич Выборгский, становясь рядом.

Обернувшись к нему, я склонил голову в ответном приветствии.

— Доброе утро, великий…

Он прервал меня нетерпеливым жестом.

— Оставьте формальности, Дмитрий Алексеевич, — заявил Соколов. — Мы же вместе с поляками бились, и у вас наград даже больше, чем у меня. Так что просто Иван Михайлович.

Я усмехнулся, принимая правила игры.

— Что ж, как пожелаете. Чем могу быть полезен?

Интерес второкурсника мог быть вызван несколькими причинами, но гадать я не собирался. Скажет и сам, чего хочет Рюрикович от княжича Романова.

— Предлагаю встретиться на обеде для короткой беседы, — объявил тот, открыто улыбаясь мне. — Много времени это не займет, но я полагаю, нам обоим будет весьма полезно поговорить.

— Хм, что ж, я согласен, — ответил я. — Тогда до встречи на большом перерыве.

— Буду ждать с нетерпением, княжич, — кивнул мне Соколов, и тут же отбыл восвояси.

Проводив его взглядом, я тоже направился на занятие. Гадать, чего хочет сын главы министра иностранных дел Русского царства, даже не стал. Великий княжич пока что проявил себя, как харизматичный лидер, и мне не в чем было его упрекнуть. Учитывая, что семья Соколовых поколениями занимает должность ведущих дипломатов страны, резких движений он делать не станет.

Я пришел в лекционный зал далеко не первым и, поприветствовав группу, занял свое место. Сидящая рядом Виктория повернулась ко мне с улыбкой и кивнула. Я ответил на ее жест, но перекинуться словами нам уже не дали вошедший преподаватель и прозвеневший звонок.

Лекция по экономике пролетело быстро. Я слушал внимательно, подмечая некоторые моменты, которые следовало бы уточнить для себя. Нельзя сказать, что материал был для меня нов, но указанные преподавателем тонкие места следовало изучить. Тем более в вопросах наследования намечалась некоторая неразбериха.

Михаил II отобрал у великих князей право передавать по наследству земли, и теперь совет Рюриковичей будет заново распределять территории. Однако огромный пласт экономических поправок к нашему законодательству в результате полетел к чертям после опубликования царского указа — часть положений закреплена именно за конкретными родами, и особые условия территорий — в том числе. Таким образом могла возникнуть ситуация, когда семья, занимающаяся условной нефтью, переходит в земли, ее не имеющие, и все преференции рода Рюриковичей превращаются в пыль.