одного коллекционера. У стойки администратора он на безупречном французском (правда, дальнейшая беседа протекала на не менее изысканном немецком языке) спросил Клер, читала ли она эту книгу, которая произвела на него огромное впечатление.

– Это был «Лабиринт бесчеловечности», – сказала Клер, – наш «Лабиринт бесчеловечности». – Представьте себе мое изумление, когда я увидела это название и логотип «Жемини». Йозеф, наверное, подумал, что книга пробудила у меня какие-то неприятные воспоминания или что он недостаточно ясно выразился. Но я оправилась от своего удивления и объяснила ему, чем оно вызвано. Он воскликнул: надо же, какое совпадение! Но еще больше его поразила история книги, скандал вокруг плагиата и тот факт, что никто никогда не видел Элимана и не знал, кто он такой. Еще Йозеф объяснил мне, что история, рассказанная в книге, – это блестящая аллегория стремления к моральному и эстетическому возвышению через очистительный огонь. Должна вам признаться, Шарль, что саму книгу я не читала, поэтому говорить о ней с Йозефом не могла, но внимательно слушала его рассуждения о литературе. После этого мы стали встречаться каждый день, и он признался, что долго искал повод познакомиться со мной поближе, не показавшись навязчивым, и что таким поводом стал «Лабиринт бесчеловечности». Он потом часто говорил об этой книге, о том, что она заворожила его своим сюжетом и своей необычной судьбой. Он не верил, что Элиман мог быть негром, и склонялся к мысли о литературной мистификации. Он расспрашивал меня о вас и о ваших отношениях с Элиманом, выведывал, где вы живете (я ему не сказала, потому что сама не знала). Мне кажется, он считает, что этот розыгрыш устроили вы. Однажды вечером, через несколько месяцев после нашего знакомства, он вернулся в отель в крайнем возбуждении и сказал: «Я нашел его!» – «Кого ты нашел?» – «Т. Ш. Элимана! Я его нашел!» – «Правда?» И тут Йозеф начал рассказывать мне странные и невероятные вещи – во всяком случае, я не все поняла; он встретил Элимана – совершенно случайно, как будто наткнулся на поэму Малларме, как будто удачно бросил кости, – и они проговорили шесть часов подряд, и Элиман, к его удивлению, действительно оказался негром, но не только; он также был Игитуром[14], тем, кто спустился по лестницам человеческого разума и проник в суть вещей, и этот Игитур, mein Liebchen[15], выпил каплю Ничто, которой не хватало морю, после чего ушел в ночь. Но случилось чудо из чудес: Элиман взялся за перо, Клер, mein Schatz[16], я видел, он пишет Книгу, к которой в конце концов должен прийти мир. Так или примерно так он сказал. Я подумала, что у моего Йозефа, такого крепкого и здорового, сделался приступ лихорадки, потрогала ему лоб: он был горячий, как огонь. Я уложила его и дала ему лекарство, и он заснул; когда он проснулся, то первым делом сказал, что хочет представить Элимана руководителям Рейха, потому что Элиман знает секрет, знает формулу, с помощью которой они исцелятся от своей болезни. Но болен пока что был он сам, и еще три дня ему пришлось пролежать в постели. Правда, он попросил меня почитать ему «Лабиринт бесчеловечности», сказал, это его успокаивает. Так, исполняя его просьбу, я наконец открыла для себя эту книгу. Она ужасна, но ее хочется дочитать до конца, она не оставляет выбора. Как только Йозеф почувствовал себя лучше, он тут же отправился туда, где в первый раз встретился с Элиманом и где тот писал, – в какое-то кафе. Но Элиман исчез, и никто не знал куда. Несколько дней Йозеф был вне себя от злости, что не может найти Элимана. К счастью, со временем он успокоился. Иногда он опять начинает вспоминать Элимана и какого-то Игитура, но в целом ему намного лучше. Он не понимает, почему у него тогда случился приступ лихорадки. Иногда он заходит в тот бар, в надежде, что Элиман вернулся. Но Элимана там больше нет. Он словно улетучился.

Клер умолкла. Элленстейн несколько секунд в полной растерянности смотрел на нее. Наконец он произнес:

– Когда это произошло?

– Примерно полгода назад.

– Здесь, в Париже?

– Да.

– Вы не знаете, где именно Йозеф встретил Элимана?

– В каком-то кафе. К несчастью, название я не помню. Йозеф мне говорил, но у меня вылетело из головы. Хотя постойте… Он сам вам скажет. Вот он идет, это его я здесь ждала.

Обернувшись, Элленстейн увидел Йозефа Энгельмана. Это был очень представительный мужчина. И его делала таким не военная форма, это шло изнутри. Посетители кафе смотрели на него без всякой враждебности, напротив, даже с восхищением. Возможно, они думали, что от солдата у него только мундир, а в душе это артист. Клер поднялась с места. Они поцеловались и обменялись несколькими словами по-немецки. Затем Клер перешла на французский и, улыбаясь Элленстейну, сказала немецкому офицеру:

– Позволь представить тебе моего старого друга Шарля. Заочно ты с ним уже знаком. А теперь и он с тобой.

Элленстейн встал. Они пожали друг другу руки, не стремясь продемонстрировать мужскую силу. Капитан Энгельман сказал, что ему очень приятно, хоть он и не уверен (он посмотрел на Клер), что когда-нибудь встречался с этим господином.

– Шарль мой бывший работодатель, это он издал Т. Ш. Элимана. Роман «Лабиринт бесчеловечности». И мы только что говорили об этой книге.

Двое мужчин не отрываясь смотрели друг на друга. Оба понимали, что с этого мгновения между ними возникла неразрывная связь.

– Вы не представляете себе, как я рад познакомиться с тем, кто издал книгу Т. Ш. Элимана, – сказал Энгельман. – Я даже как-то оробел. Завидую вам. Быть первым, кто прочел эти строки, – большое везение.

– Спасибо, капитан. Кажется, вам тоже повезло: совсем недавно вы встречались с Элиманом.

– Да, – ответил Энгельман, – я действительно удостоился этой высокой чести, Шарль. Называйте меня Йозеф.

Йозеф Энгельман подвинул себе стул, заказал пиво и сел рядом с Клер и Элленстейном. Какое-то время они беседовали, и наконец Элленстейн спросил немца, где тот встретил Элимана. Элленстейн сразу узнал адрес ресторанчика возле площади Клиши, где они с Терезой познакомились с Элиманом. Капитан, поняв, что Элленстейн надеется увидеть там Элимана, поспешил предупредить его, что и сам уже несколько раз заглядывал туда с той же целью, но, похоже, Элиман там больше не появлялся. Завсегдатаи сказали ему, что Элиману это свойственно: он часто исчезает, порой на несколько месяцев, а в один прекрасный день неожиданно возникает снова. Элленстейн подтвердил это, а про себя подумал: вы, капитан, не нашли Элимана только потому, что он больше не хотел вас видеть; он никуда не исчезал, он прячется, и все посетители ресторана, которые его знают, ему в этом