Корделия посмотрела на Элеонору, словно спрашивая: что ты задумала?

Элеонора подмигнула ей: сама увидишь.

— Я позволю вам провести здесь еще одну ночь, — решил Вангчук. — Но как только вы покинете стены монастыря, больше помощи не ждите.

— Отлично, — согласилась Элеонора, готовясь привести свой план в действие.

На следующий день Брендан едва смог пошевелиться…

— Вставай, соня! Хорошо спал? — спросил его Юнджил.

Брендан поднял голову (он все еще висел вверх тормашками) и еле слышно выругался. Всю ночь он не мог заснуть — то его мучила боль, то надсмотрщики переворачивали его, чтобы не застаивалась кровь. От него воняло сыром, вокруг валялись мертвые крысы. Он сжимал рукоять меча, как единственный шанс на спасение.

— Ты все-таки убил нескольких! — воскликнул Юнджил. — Признаюсь, я удивлен, — Он вошел в камеру вместе со своими помощниками и снял кандалы с Брендана, который тут же мешком свалился на пол.

— Посмотрите на него, — пробормотал один из рабов. — Он же еще совсем ребенок. Кожа да кости. Да он вообще выдержит?

— Разумеется, — ответил Юнджил. — Я тренировал и более юных. Поднимите его!

Брендана вынесли из подземелья и подняли по лестнице наверх. В каждой клеточке его тела пульсировала боль. Мальчика усадили за стол и сунули в руку вилку. Он огляделся и не на шутку перепугался, обнаружив, что сидит в окружении зловонных, голых по пояс учеников гладиаторов.

Мальчики были примерно одного возраста с Бренданом, но уже накачанные, с горой мышц. Они напомнили ему школьных «качков» вроде Скотта, которые только и ждали, как бы после занятий отдубасить друг друга. С одной только разницей — в школе никто не погибал на арене.

Юнджил и его помощники отошли в сторону. Брендан робко взял кусок хлеба и внезапно понял, как он голоден. Чувство голода заглушило страх. Еда была далеко не такой роскошной, как накануне, но на столе стояли блюда с жареной индейкой, курицей и говядиной, и Брендан набросился на еду. Остальные гладиаторы тоже начали есть. Никто не обращал внимания на Брендана, и мальчик подумал, что, возможно, их не стоит бояться. Может быть, если он будет заниматься своими делами, они его не тронут. «Если я когда-нибудь вернусь домой, этот принцип может сработать и со Скоттом».

Брендан усмехнулся: «А может, никто не хочет со мной связываться, потому что я воняю сыром». И тут же сник — ему хотелось бы, чтобы сестры были рядом и оценили его шутку.

Когда завтрак был окончен, Юнджил отвел Брендана в купальню — зал с бассейнами. Мальчик зашел в ледяную воду и отмыл кожу и волосы от сыра. Вода приятно холодила, зуд от бесчисленных царапин и порезов на его теле прошел. После ванны Брендана вместе с остальными отвели в узкий коридор. В потолке были прорублены широкие щели, сквозь которые проникал свет, и Брендан понял, что находится под Колизеем, а эта подземная сеть ходов позволяет гладиаторам внезапно появляться на арене ради зрелищности представления. Он испугался, что сегодня будет бой и его кинут на растерзание львам, но шума толпы не было слышно. «Это хорошо, — подумал Брендан. — Думаю, нас привели сюда для тренировки».

Юнджил подтолкнул Брендана к одной из лестниц и вручил ему меч. Брендан вышел наружу, и тут же ослеп от яркого солнца. Через некоторое время глаза привыкли к яркому свету, и он увидел, что трибуны пусты. Арена была разделена на шесть площадок для тренировок. В каждом ринге на мечах и копьях бились по двое гладиаторов.

— Император Оципус рад видеть Генерала Брендана! — раздался голос с трибун.

Брендан взглянул наверх и увидел Родикуса. Рядом с ним стоял зевающий император Оципус. Брендан сердито посмотрел на него. Еще вчера Оципус казался ему сильным человеком, которому можно было только завидовать, но теперь вид императора, возлежавшего на боку с кистью винограда в руке, пока рабыня обмахивала его потное жирное тело, вызывал у него лишь отвращение.

— Оципус! — крикнул Брендан. — Зачем ты так со мной поступил?

— Гладиатор посмел заговорить? — усмехнулся Родикус. Затем повернулся к Оципусу и продолжил: — Император хочет напомнить Генералу Брендану, что ему оказана величайшая честь — возможность сражаться в Колизее!

— Сейчас мне это не кажется великой честью, — ответил Брендан, указывая на дыру, которую пробил танк.

— На брешь смотреть запрещено! — прокатился по арене голос Родикуса. — А теперь начинай!

Оципус захлопал в ладоши, и Брендан начал свой тренировочный бой.

«Кажется, все не так уж плохо», — подумал он. Его противником оказался очень худой и слабый мальчик, который был чем-то похож на Тутанхамона. У него не было оружия, и он смотрел на Брендана пустыми, ничего не выражающими глазами. Брендану стало жаль его. Ему не хотелось сражаться с этим мальчиком, который, скорее всего, был беженцем из Египта.

Страж, стоявший позади, ударил в маленький колокол. Брендан с трудом сделал несколько шагов к своему противнику и только тогда заметил: у противника не было никакого оружия.

— Что я должен делать? — спросил Брендан у стражника. — Нападать на него? Но я могу его серьезно ранить. Это же только тренировка? Мы же не должны на самом деле…

— Сражайся, как перед зрителями, — произнес стражник, и не успел Брендан опомниться, как вдруг почувствовал боль. Он уронил меч и посмотрел на соперника. Мальчик ухмылялся. И тогда Брендан осознал, что… получил удар ногой с разворота.

Брендан не мог поверить своим глазам. Его соперник стоял в боксерской стойке, ожидая, когда Брендан подойдет поближе.

— Отличный прием. — Брендан наклонился за мечом…

И мальчик ударил снова.

Действовал он быстро как молния: приземлился на левую ногу, развернулся и правой пяткой ударил Брендана в висок. Брендан упал на арену, теряя сознание.

— Да что с тобой? — пробормотал Брендан. — Ты хоть можешь дать мне…

— Сражайся, как перед зрителями, — повторил щуплый мальчишка и, быстро развернувшись, ударил лежащего Брендана ногой по ребрам. Брендану казалось, что он слышит звук ломающихся ребер. Тут он поднял руки и закричал:

— Сдаюсь! Только отстань от меня!

— Император Оципус желает знать, что случилось с генералом Бренданом! — кричал Родикус с балкона. — Почему он не использует свою магию?

Император сурово смотрел на Брендана, пока тот пытался подняться на ноги. Оципус вышел на арену, чтобы поговорить с Бренданом. Воцарилась тишина.

— Что происходит? — зашипел император. — Почему этот мальчишка из Фив так быстро тебя отделал? Я думал, ты станешь величайшим гладиатором из всех, кто когда-либо выступал на этой арене!

Остальные гладиаторы смотрели на Брендана, потрясенные тем, что он удостоился личной беседы с императором. Огромный верзила по имени Гай недовольно захрустел суставами.