Ирина Звонарева, погибшая при загадочных обстоятельствах, вполне возможно, при падении в подвал в результате драки с неизвестной женщиной. Можно даже сказать – несчастный случай.

Валентина Суркова. Удушена гражданином Деминым, на что указывают все факты и улики, хотя его отпустили по звонку сверху. И связь его с Сурковой представляется очень туманной, хотя есть подтверждение того, что она шантажировала его.

Так, стоп. Но если она шантажировала его, так почему бы не предположить, что он-то и убил Звонареву. Пусть случайно, но убил. И произошло это, скорее всего, неподалеку от дома, в котором Звонарева бывала, навещая своего любовника Бельского. Суркова жила в соседнем доме. Убийство могло быть совершено где-нибудь поблизости от дома, после того как Звонарева покинула поликлинику, где ей отказались дать направление на аборт. Может, в подворотне, под аркой, или в подъезде? Да мало ли где!

Так-так-так…

Получается, Демин по каким-то своим личным причинам приезжает в этот двор, чтобы, договорившись предварительно со Звонаревой, встретиться с ней. Она вся на нервах, а тут Демин. Они, возможно, выясняют отношения, ругаются, Демин оскорбляет ее, поскольку она, может, бросила его, чтобы вернуться к Бельскому. Короче, в результате ссоры кто-то кого-то ударил или сильно оскорбил, потом ударил, и вот женщина уже лежит на снегу с проломленной головой… Демин грузит ее в багажник своей машины и увозит в Бересту.

Да уж, Рябинин, большего бреда ты не мог придумать?

В дверь постучали. Когда на пороге его кабинета появилась Евгения Спиридоновна Преображенская, Рябинин в раздражении чуть не запустил в нее пепельницей. «Тебе пора в отпуск», – подумал он, сгорая от стыда за собственную злобу и бессилие. Старушка-то тут при чем?

– Сергей Петрович, я тут подумала. Раз уж Валечки больше нет в живых, расскажу всю правду, как есть, – сказала Преображенская тонким нежным голоском и, не дожидаясь приглашения, села напротив него. От ее побитой молью беличьей шубки попахивало мылом. На этот раз ее лицо было похоже на розовую маску – так сильно было напудрено.

Он чуть было не произнес: валяйте! Но промолчал, лишь кивнул.

– А вы разве записывать на магнитофон не будете? – удивилась она.

– Ну хорошо, запишу на диктофон, если вы считаете, что это необходимо.

Он иронизировал, даже и мысли не допуская, что услышит от этой старушки что-то ценное и полезное для следствия.

– Значит, так. Включайте!

И она начала рассказывать. Четко, спокойно, практически нигде не останавливаясь.

Из ее рассказа выходило, что ее соседка Валентина Суркова задолжала одному человеку крупную сумму денег при покупке квартиры – на первоначальный взнос. Вероятно, она ожидала, что заработает эти деньги, нянча маленьких детей, но не получилось. И вот однажды Суркова видит из своего кухонного окна, как один мужчина рядом с поликлиникой избивает молодую женщину, в результате чего та падает в подвал и погибает. Ночью Валентина выходит из своей квартиры и поджидает, когда убийца вернется, чтобы забрать труп. И он действительно приезжает, забирает труп. Валентина записывает номер машины и узнает его адрес, после чего едет к нему и начинает его шантажировать, чтобы тот заплатил ей за молчание. Тот говорит, что ему нужно собрать эту сумму, и вот в один совсем не прекрасный день этот человек назначает ей встречу где-то за городом, куда Валя приезжает, и тот человек ее убивает.

– Постойте, Евгения Спиридоновна, но вы же сами утверждали, что это вы видели из окна сцену драки? И что дрались две женщины? Ни о каком мужчине и речи не было.

– Да? Я так сказала? Надо же?! Нет-нет, это не я видела. Это мне Валя рассказала.

– Ну что ж, спасибо вам, Евгения Спиридоновна.

– Вы записали мои показания?

– Разумеется! – гаркнул он, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на безумную старушенцию, которая отняла у него так много времени.

Тоже мне, мисс Марпл! Надо же, такую схему придумала! Насмотрелась детективных сериалов. Хотя, будь все так, как она рассказала, одно убийство было бы точно раскрыто. Да и проверить никто не сможет, поскольку ни Сурковой, ни Демина уже нет в живых.

И что тогда получается? Ирину Звонареву убил Демин. Демин же убил Суркову. Бельского убил Иванов. А кто тогда убил Демина? Учитывая его образ жизни, его могла пристрелить из ревности какая-нибудь из его многочисленных любовниц. Вот и все! И тогда уже это убийство никак не будет связано со смертью Звонаревой! И дело, возможно, снова вернут следователю Горохову!

Представив себе, как всем, особенно его руководству, которое каждый день треплет ему нервы, требуя раскрытия, будет хорошо и спокойно при таком фантастическом раскладе, Сергей Рябинин встал, прошелся по кабинету, достал из ящика стола пачку сигарет, распахнул окно, намереваясь закурить и все хорошенько обдумать, как вдруг, выглянув наружу, увидел паркующийся возле крыльца знакомый автомобиль. Ну, как же! Госпожа Бельская! А ей-то что надо? В каждой бочке затычка! Хотя она наверняка приехала, чтобы поговорить о том, когда можно будет забирать тело мужа из морга и готовиться к похоронам. Только вчера человека убили, а она уже здесь, какие они все быстрые!

И тут он услышал какой-то шум за дверью, голоса, топот ног. Без стука к нему в кабинет ворвалась лейтенант Верочка Козырева. Несколько секунд не могла ни слова выговорить, просто стояла, гримасничая и словно подбирая слова. Потом все же разродилась:

– Слушай, Сергей, это же у тебя сейчас была женщина, старушка такая, маленькая, в серой шубке? Мужики говорят, что свидетельница по твоему делу…

– Ну да, Преображенская, и что?

– Присела на стул рядом с дежурным и вдруг повалилась набок. Умерла!

Не успел он отреагировать, даже пары слов не сказал, как за спиной Козыревой показалась Зоя Бельская.

– Разрешите? – Она чуть ли не отодвинула Веру в сторону. – Мне нужно. Срочно.

– Зоя Николаевна. – Рябинин двинулся навстречу, чтобы не дать ей войти в кабинет. – Потом. Я позже вас приму. У нас чрезвычайная ситуация.

– Но мне нужно! Это очень важно! – истерично воскликнула она.

– Да у нас человек внизу умер! Позвольте, я запру кабинет!

И он почти выдавил женщину из кабинета.

Рябинин со своей коллегой быстрым шагом двинулись по коридору к лестнице, Бельская села на стул и закрыла лицо руками.

Снова в дверь позвонили. Ника улыбается, делает знак Зое, чтобы та не переживала, она сама сейчас откроет. Кто там? Полиция? Рябинин? Хотя нет, Рябинин был только что в гостиной, смотрел телевизор. А рядом сидела эта женщина, фамилию которой Зоя никак не может вспомнить, но лицо которой напоминает ей крысу. Один нос чего стоит. Нос – для семерых рос.

Зоя возвращается на кухню, берет гренку, откусывает кусочек. Как же вкусно!