До того, как я успела ему ответить, он уже двинулся на кухню, интересуясь нет ли у меня чего-нибудь поесть? Я осталась стоять, держа его пальто.

Он нашел в шкафу печенье, и я принялась организовывать чай. Могу заверить, он ждал моего ответа.

— Ну, так что ты думаешь, Кэт?

— Ты пытаешься разозлить меня, Дилан? Потому что у тебя получается.

Он прекратил жевать.

— А почему ты злишься?

— Ну, я не знаю. Что-то идет не так.

Я тупо уставилась на закипающий чайник. Дилан смахнул крошки со стола в руку и бросил их в мусорное ведро.

— Есть что-то, что ты мне не договариваешь? Он был странным? Что он сделал?

— Ничего! Это не его вина. Я просто несправедлива к нему. Или к себе.

Я вытащила два чайных пакетика и бросила их в воду.

— Сахар?

— Мм-да, — ответил он. — Ты опять слишком много думаешь. Если он тебе нравится, то и ты ему понравишься. В чем проблема?

Я с шумом поставила кружку на стол.

— Я ему нравлюсь? Как я могу ему нравится? Он ведь не знает меня. Он знает Кэт, женщину, у которой нет своего я. Он не знает, что я люблю читать ужастики на ночь, что я ноль в готовке и что я…

— А почему чай так долго готовится?

— Да к черту чай! Я серьезно! Он совсем не знает меня, Дилан! Он думает, что я разумная и сдержанная. Я?! Да я же разговариваю сама с собой! Я ору на телевизор! Я реву как ребенок, слушая Wichita Lineman. И я не могу слушать Icky Thump без гудка машины.

Он кивнул.

— Да, Icky Thump — это грязная, очень грязная песня.

— Да, правда, ты тоже так думаешь? Теперь, о чем я?

— О том, что ты странная, а он — хороший.

Дилан принялся за второе печенье.

Я перенесла чайник на стол и села с тяжелым вздохом.

— Ты просто не понимаешь.

Он остановился.

— Вообще-то нет. Ты идешь на свидание с красавчиком, с достойной работой, который, по всей видимости, скучает до неприличия, который желает провести время, слушая тебя и занимаясь с тобой любовью, но ты не уверена, потому что не можешь поорать на телевизор перед ним? Или здесь есть что-то еще?

— В твоих устах я слишком примитивная, — ответила я, разливая чай. — Все не так просто. Если бы я выбирала между жизнью с контролируемым счастьем или возможностью быть собой, то я бы выбрала последнее.

— Если тебе это поможет, есть глава о том, что делать, если отношения разорвутся…

— Ой, да хватит уже о твоей книге.

— Это грубо.

— И не смотри на меня так! Ты придумал всю эту хрень. Ты и Лианн.

— Кто такая Лианн?

— Одна из твоих поклонниц. Между вами двумя, я успешно влюбляла в себя невинного человека, который понятия не имеет обо мне настоящей.

Он поставил кружку.

— Ты не можешь обвинять меня или мою книгу, Кэт. Помнишь, не я выбрал Тома для тебя. Ты сама согласилась идти с ним на свидание.

— Да, ты прав. Я согласилась. Мне он понравился, но это было перед тем…

— Перед чем?

— Неважно.

— О, какого черта! Просто скажи мне.

— Перед тем, как я встретила тебя!

Нам обоим потребовалось несколько секунд, чтобы переварить мои слова.

А поскольку он не отрываясь смотрел на меня, я начинала задумываться, возможно ли совершить самоубийство с помощью чайного пакетика? Чем дольше он молчал, тем больше я паниковала.

С таким же успехом, могу сказать ему и остальное:

— И знаешь, что самое гнусное, Дилан? Не то, что я все время что-то скрываю от Тома, а то, что когда его нет рядом, я думаю о ТЕБЕ, и даже когда я с НИМ, ты все еще со мной. Вот ты учишь Грейс готовить, а вот ты уже не отвечаешь на мои сообщения, а теперь ты здесь, хоть тебя и не приглашали. ОПЯТЬ! Что ты хочешь?

Наконец, он встал.

— Я думаю, мне надо идти, — его голос нежен и спокоен. — Я не должен был приходить…

Я вскочила с места и заслонила путь.

— Так зачем ты пришел? Ответь мне, Дилан? Зачем это все? Зачем ты здесь?

— Потому что, Кэт, ты сделала невозможным, черт тебя дери, мое присутствие где-нибудь еще.

Он взял мое лицо в руки и грубо поцеловал меня. Господи, какой это был поцелуй! Я не знаю, что все это значит, но… этот поцелуй погубил меня навеки.

— Что произошло потом?

Я слышу нетерпение в голосе Керри. Закрыв входную дверь и направляясь к ждущему такси, я ответила:

— А потом ничего. Он извинился и ушел.

— Ушел? Но ведь он сказал о тебе столько хорошего! И поцеловал тебя! Почему он извинился? Он что-нибудь еще говорил? У МЕНЯ КУЧА ВОПРОСОВ!

Я открыла дверь такси и села.

— Арлингтон Авеню, пожалуйста. Ты все еще здесь, Керри?

— Подожди, ты что в такси? А почему ты в…? Ты что, все-таки едешь на свидание с Томом?

— Ага.

— Ты в своем уме? Ты же не уверена насчет Тома! И только что сказала Дилану, что он тебе нравится.

— Да, сказала. Но думаю, это не значит, что мне не нравится Том. По крайней мере, он вроде бы искренен. А тот поцелуй с Диланом был кратковременным отклонением от правил. Я просто испугалась. Ты же знаешь меня, когда я чего-то боюсь…

— Ты возбуждаешься?

— Нет. Эмоционально я теперь запуталась.

— Может, тебе сейчас просто позвонить Дилану или…

— Позвонить ему? Он меня страстно поцеловал, а затем вылетел из моей квартиры. У меня все-таки остались остатки самоуважения!

Я видела глаза таксиста, уставившегося на меня в зеркало заднего вида, поэтому понизив голос, произнесла:

— Я чувствую себя глупо. Больше ничего общего не хочу иметь с этим мужчиной.

— Хорошо. Понимаю. Но ты правда считаешь свидание с Томом хорошей идеей? Хочешь я приеду к тебе?

— Я не для того надела свое лучшее белье, чтобы провести этот вечер с тобой, Керри. У меня сегодня будет замечательный ужин с замечательным мужчиной, у которого, я надеюсь, достаточно выпивки для меня, и который продемонстрирует мне свое сексуальное мастерство так, чтобы я смогла забыть о том, что когда-либо встречалась с Диланом, мать его, Моррисоном.

— Хорошо, Кэт, — ответила Керри, осознав, что я приняла окончательное решение. — Позвони мне, если будет нужно.

Я завершила разговор и проверила макияж в маленькой золотой пудренице и дала себе установку, что все будет хорошо. Я всеми силами сотру мысли о поцелуе Дилана, который все еще будоражит мое тело.