Лиходеевский за шиворот выволок Айгюль из палатки, отпустил ее и влепил такую затрещину, что девчонка упала перед ним на колени.

– Я тебе, мразь, что пообещал? – закричал Лиходеевский. – Я тебя сейчас до смерти забью!

– Костя, что случилось? – подскочил к нему Васильев.

– Руку прокусила, сволочь, – Лиходеевский показал окровавленное запястье. – Не дай бог, она заразная! У нее изо рта, как у змеи, слюни капают!

– На краю табора стоит «Скорая помощь», – сказал Комаров. – Беги к ним, пускай тебе сыворотку вколют.

Альберт Львович, не обращая ни на кого внимания, подошел к Айгюль, помог ей встать на ноги и, взяв за подбородок, посмотрел девушке в глаза. Под его пристальным взглядом только что бесчинствовавшая дочь барона съежилась, обмякла, стала безвольной.

– Очень интересный экземпляр! – пробормотал полковник. – Энергия второй линии. Стадия упадка. Хороший стимулятор природного действия.

– Альберт Львович, на нее надо наручники надеть, – предупредил Васильев.

– Как тебя зовут? Айгюль? – ласково спросил Альберт Львович. – Девочка моя, что это у тебя зрачки такие расширенные? Бабушка дала понюхать порошок из грибов? Ай, какая у нас бабушка-затейница! У самой энергии не хватает, так она решила тебя на нас натравить?

К палатке подошли двое солдат с эмблемами танковых войск в петлицах. Они были как близнецы-братья: оба высокие, широкоплечие, коротко подстриженные, в сдвинутых набекрень пилотках.

– Вы уже здесь? – обернулся к ним полковник. – Старушку – в мою машину. Я сейчас освобожусь, и мы поедем.

Солдаты, как видно, не впервой провожали пожилых женщин до машины.

– Слышь, ты, крыса старая, – сказал один из них, – рыпнешься по дороге, я тебе последние мозги вышибу.

Мать барона метнула в меня полный ненависти взгляд и покорно пошла за солдатами. Она, видать, почуяла, что ребята из танковых войск шутить не будут. Солдаты – это же не менты, им соцзаконность соблюдать необязательно.

– До завтрашнего утра девчонку изолировать, – распорядился Альберт Львович. – Пока я не решил, что с ней делать, но к вечеру определюсь.

Он повернулся к дочери барона.

– Айгюль, девочка моя, ночью ты провалишься в тревожный сон и переместишься в страну духов, где демоны зла будут рвать твое сердце на части. Когда ты очнешься и почувствуешь, что тебе так плохо, что хуже некуда, тогда рассоси эту пилюлю, и тебе сразу же полегчает.

О, дивные метаморфозы! Злобная юная фурия, которая минуты назад билась в истерике, кусалась, плевалась, царапалась, вмиг превратилась в кроткую овечку. Она, чувствуется, знала, какая ломка ожидает ее. Нюханье грибочков даром не проходит.

Девушка, слегка поклонившись, взяла таблетку, спрятала ее в один из карманов пышной юбки.

– До вечера, товарищи!

Загадочный полковник пожал мне и Васильеву руки и ушел вслед за своими солдатами.

– Теперь займемся делом! – оживился Васильев. – Где покойник?

Ему никто не ответил. Убитого барона в лагере не было.

– Горбунов, найди братьев барона. Ты с кем из них разговаривал?

Иван в сопровождении оперов прошелся по палаткам, привел двух бородатых мужчин.

– Где покойник? – жестко спросил у бородачей начальник уголовного розыска.

– Мы его здесь на ночь оставили, – один из братьев указал на вход в палатку. – В жилище мертвого заносить нельзя. Он тут лежал.

– И куда же он делся? – наседал на них Васильев. – Он что, вознесся на небеса или его дождем растворило? Куда вы мертвеца дели, сукины дети?

– Не надо так ругаться, – заговорил старший брат барона. – Мы не дети собаки, мы вольные ас-маагуты. По нашим обычаям ночь перед захоронением покойник проводит под звездами, у стен своего дома. Я лично вчера оставил его здесь, в том месте, где сейчас Айгюль стоит. Куда он исчез, мы не знаем.

– Внимание! – поднял руку Васильев. – Осматриваем весь лагерь, все палатки. Вытряхиваем все тряпки наружу. Обыскиваем всех: мужчин, женщин, детей. Ищем пистолет и мертвого мужчину.

«Ничего не найдем – ни пистолета, ни покойника, – отрешенно подумал я. – Ствол они спрятали где-то за лагерем, а барона волоком оттащили к отвалу и сожгли».

– Ты чего призадумался? – подошел ко мне Малышев. – Умные мысли посетили?

– Если они бросили тело в отвал, то от барона сейчас даже косточек не осталось.

– Погоди, – вмешался в наш разговор Комаров, – вчера такой ливень был, какой отвал?

– Николай Павлович, – устало ответил я, – в отвале день и ночь горит уголь. Никакие капли дождя до поверхности отвала не долетают – испаряются в воздухе. В прошлом году часть отвала решили затушить. Пожарную цистерну вылили, вода вниз ушла, по рву растеклась, а сверху как полыхал уголь, так и продолжал гореть.

– Если они волоком оттащили тело к отвалу, – стал вслух размышлять Малышев, – то сейчас мы никаких следов волочения не найдем – все ливнем смыло. Далеко отсюда до отвала?

– Если вокруг полигона, по ровной дороге, – метров восемьсот будет. Можно пройтись, проверить, не слетела ли обувь с барона, не потеряли ли по дороге что-нибудь интересное.

– Бери двух человек и иди к отвалу.

Обыск в лагере длился до полудня. Ни пистолета, ни покойного барона не нашли. Осмотр дороги к отвалу тоже ничего не дал. По общему решению, мы задержали и доставили в райотдел обоих сыновей барона, его братьев и Айгюль. Жену барона оставили присматривать за маленькими детьми.

«Забавно, – думал я по пути в РОВД, – барон только вчера умер, а уже сегодня утром его старший брат по-хозяйски порыкивает на вдову. Итак, жена барона с детьми уходит жить к старшему брату, а кому остается имущество покойного и его жилище?»

Вымотавшись за прошедшие сутки морально и физически, я прилег отдохнуть в кабинете – составил в рядок стулья, одну шинель постелил под голову, второй укрылся. Поспать мне удалось совсем немного. В кабинет, открыв дверь своим ключом, вошел незнакомый молодой человек в форме старшего лейтенанта милиции.

– Ты кто? – с трудом продирая глаза, спросил я.

– Я ваш сотрудник, – смущенно ответил офицер.

– Мой? Классно, ничего не скажешь. Как тебя зовут?

– Родион Николаев. Меня к вам перевели вместо Алексея Иванова.

– А Алексей Иванов кто такой? У тебя, кстати, откуда ключ от нашей берлоги?

– Алексей дал. Его в Москву в футбольный клуб «Динамо» перевели, а меня к вам откомандировали.

– Так ты спортсмен! – догадался я. – Тебе ключ по наследству достался. Ты к нам надолго? Чем думаешь заниматься?

– У меня в графике свободная неделя между сборами. Могу повестки разносить, при допросах присутствовать.