что их заключение было увеличено с пятнадцати лет до бесконечности. Невероятный подъем духа после удивительной находки в шахте, сменился полной и беспросветной апатией. Продолжавшейся почти сутки — арестанты даже пропускали прием пищи. Первым на ноги поднялся Егор.

— Ну что, штрафная команда, так и будем по лавкам лежать и зубами от злости хрустеть?

— А ты что предлагаешь? — буркнула Дылда.

— Для начала — заморить червячка.

— Чего?! У нас нет червяка, есть только закос да и тот в спячке.

— Это такое выражение. Предлагаю перекусить.

— А потом что? — подключилась к разговору Кубышка.

— Вот и придумаем. Но лежать и пялиться в стены — не вариант.

— Для них вариант — их выпустят, когда их подружки поймают сбежавших алгонианцев, — Белка тоже прервала долгое молчание.

— Не думаю. Ведь как получается — если бы литарии хотели поймать беглецов, то что бы они сделали? А? — видя, что сокамерники не горят желанием играть в загадки, Егор продолжил, — правильно — они бы выпустили Дылду и Кубышку. Две миитэ — хорошо, но еще две — в два раза лучше. Простая арифметика. Так что, если наши зеленые дамы надеются на выход, я спешу их разочаровать. Не выпустят их. Ни за что не выпустят.

— С чего ты это решил? — заинтересовалась Дылда.

— Если нас троих отказались выпустить, только за то, что я краем уха услышал об алгонианцах, то вас здесь вообще сгноят заживо. Вы же он них знаете гораздо больше.

— А нас ведь продолжают слушать, — напомнила Белка.

— Да и черт с ними, пусть слушают на здоровье.

— Но если мы начнем обсуждать план побега…

— При попытке побега огонь открывается без предупреждения! — зашевелился один из стражей.

— Никакой побег мы обсуждать не будем. Да и как мы можем бежать с планеты, не имея собственного корабля? — Егор всей душой надеялся, что девчонки смогут оценить и понять его иносказательный подход.

— И где вы его возьмем? — миитэ мыслили слишком прямолинейно. Расчет Егора строился на том, чтобы миитэ вскользь намекнули бы ему, где можно было бы для побега взять корабль. И так, намеками-намеками, они бы и смогли разработать хоть какой-нибудь план. В условиях тотальной слежки договориться незаметно можно было только так. Ну или использовать запасной вариант.

— Корабля у нас нет и не будет. Поэтому предлагаю не раскисать, а взбодрить себя немного попотев в шахте!

— Издеваешься?! — не оценила его идею Кубышка.

— Зачем нам работать? Мы себя на год вперед обеспечили, — поддержала ее подруга.

— Чтобы с ума не сойти, девчонки! Лучшего средства от хандры, чем труд, еще не придумали! — не мог же Егор миитэ открыто сказать, что в забое за ними шпионить администрации тюрьмы будет сложнее.

— Неа, не уговорил, — Дылда отвернулась к стене.

— Ну давайте просто прогуляемся, проветримся.

— Сейчас?!

— Зачем сейчас. Завтра. Утро вечера мудренее, — ответил Белке Егор, — сейчас спим-отдыхаем.

Предложение Егора с утра все-таки нашло поддержку. Правда в шесть утра по сигналу никто не подскочил. Провалились все до девяти, а потом, как и предполагал Егор, заскучали.

— Девочки, а давайте бурить сегодня не тоскливую породу с фетуцием, а ту красоту, которая у нас сразу возле платформы начинается? — предложила Белка миитэ новый вид развлечения.

— Зачем? Там же нет ничего ценного. Мы проверяли. В этой сплавленной области нет ни миллиграмма фетуция.

— Нет ничего ценного для Пакта, — возразила Белка, — но мы же не на Пакт будем работать, а на себя!

На уровне, на котором находилась камера, кора планеты подверглась действию высоких температур, которые превратили породу в стекловидную массу с красивым синеватым оттенком. Егор примерно догадывался, что Белка собирается в ней искать. Кто лучшие друзья девушек? Правильно — бриллианты. А также рубины, сапфиры и изумруды. И пусть в Отау они не имели никакой ценности, но чем еще можно было развлечь себя под землей, как не поиском сверкающих сокровищ? На занятие на все бессрочное заключение старательство конечно же не тянуло. Но когда тебя впереди ждет мрачная вечность, неплохо бы разукрасить хотя бы день сегодняшний.

— Нам тоже всегда было интересно, что можно найти в том стекле. Но нам вечно было некогда, — призналась Дылда.

— Значит вперед! — воспользовался моментом Егор, — если в заключении нам предоставляется возможность делать то, что мы хотим, так почему бы ей не воспользоваться?

Бригада была готова отправится почти что в полном составе. В отказ пошел только один ее участник. Закос, как и обещал, впал в спячку. Все попытки его разбудить успеха не имели. Зака и трясли и даже с кровати скинули — признаков жизни он не подавал. До Егора первого дошло, как же его разбудить. Он дотащил закоса до пищевого процессора и прикоснувшись его кристаллом-конечностью, получил бокал с питательным сиропом. Мысль Егора базировалась на постулате, что организм впадает в анабиоз в случае плохих условий во внешней среде. И выходит из него, когда эти условия становятся лучше. Егор плеснул на Зака сиропчиком. По началу жидкость растеклась по похожему на слегка дымчатый хрусталь телу и не думаю впитываться.

— Спит как сурок! Давайте его здесь оставим?

— Нет уж. Во-первых, мы теперь одна команда. А во-вторых ну-ка вспомни, кто нам в шахте фетуций отыскал? — ответил Белке Егор.

Зак шевельнулся, потом перевалился на спину и оглядел присутствующих мутным взглядом.

— А, это вы опять, — расстроено произнес он, — чего надо?

— Поднимайся, идем в шахту.

— Ни за что. Я — спать, — категорично ответил Зак.

— И не думай, заснешь — мы тебя в шахту силой несем, — Егор понимал, что сейчас стоит расслабиться одному член коллектива и все остальные за ним потянутся. А потом черная депрессия накроет и всю бригаду разом, — ты знаешь, что такое масло? А что такое молоко? И как выглядит земная лягушка?

Завтракая и собираясь в шахту Филимонович рассказал инопланетянам земную байку про упавших в крынку с молоком лягушек. И доходчиво объяснил, что если дергать лапками, пускай на первый взгляд и бесцельно, то рано или поздно из западни ты выбраться сможешь. На удивление Егора, инопланетянам байка понравилась. Дылда даже попросила ее рассказать во второй раз.

— Вам что, мама в детстве сказки не рассказывала? — удивился Егор, — ну или бабушка?

— Почему моя биологическая мать должна мне что-то рассказывать? — не менее сильно удивилась в ответ Дылда.

— Биологическая?

— Ну да. А какая еще? Она отдала свой генетический материал для того, чтобы подарить мне жизнь. Разве она еще что-то мне должна?

— Ты хоть с ней знакома? — спросила Белка.

— В принципе я могу найти свою родительницу, через базу данных. Но зачем?

— Как