— У миитэ нет семей. У них есть только боевые товарищи.

— Товарищей иметь похвально. Но они не могут полностью заменить семью. Кто займется твои воспитанием в детстве? Кто задаст тебе жизненные ориентиры? — спросил Егор.

— Как кто? Моя боевая группа!

— Это та, в которой одна сбежала с алгонианцами, тебя и Кубышку подставив? — прошелся по больному Егор.

Дылда подошла к Филимоновичу и зависла над ним, сжав кулаки.

— В семье с тобой так бы никогда не поступили, — додавил миитэ Егор.

Чтобы погасить зарождающийся конфликт между ними втиснулась Белка.

— В чужой монастырь со своими привычками лучше не лезть, — осадила она Егора, — и все познается в сравнении. Если мы вдруг когда-нибудь выберемся, девочки слетают к нам, посмотрят.

— На что? Что может быть интересного на вашей отсталой примитивной планетке? — идея слетать в гости Дылде не очень понравилась.

— Три холостяка в к примеру, — хохотнула Белка.

— Холостяка?!

— Ну да. Три мужчины еще не связавшие себя узами брака. Но, торопитесь, девочки, их всего трое на весь сектор Отау. Высокая конкуренция и все такое.

— Да ты… о чем ты говоришь? — смутился Егор, представив ухаживание миитэ, а Белка расхохоталась, — ладно, оставим всю эту лирику с романтикой. Пойдемте уже кайлом помашем.

Специализацию в бригаде решено было не менять. Егор и Белка накинули на плечи собиратели, Дылда и Кубышка — дробители. На закоса ранец с укрепителями пришлось надевать чуть ли не силой.

— Скажите, вот зачем нам туда переться?! — протестовал он, когда Кубышка затягивала на нем лямки рюкзака.

— Мы не умеем впадать в спячку, — пояснила ему миитэ.

— И от безделья сходим с ума, — добавила Белка.

— Но это вы! А я-то причем!

— А ты наш счастливый талисман, — сказал Егор, протягивая закосу скафандр, — натягивай.

Летать на тросах, таская Зака подмышкой он больше не желал.

Бригада прошла через шлюз и оказалась в вертикальном стволе шахты.

— И куда пойдем? — спросила Кубышка.

— Надо у Зака спросить. Обычно ему с выбором направления везет, — предложил Егор.

Бригада вопросительно уставилась на закоса.

— Я думаю, — Зак промолчал несколько секунд, как бы прислушиваясь к своим ощущениям, — я думаю, нам надо вернуться в камеру…

— Смотрите! — перебивая его воскликнула Белка, — вон к той платформе оплавленная порода прямо в упор выходит. Давайте туда?

— Давайте, — ответила Дылда, которой, по большому счету было без разницы, какую стену начать долбить первой.

Бригада переправилась на нижний ярус платформ по тросу. Закоса пустили первым, дабы не сбежал. Егор, оказавшись перед стеной, в которой они собрались долбить новую шахту, невольно залюбовался ее красотой. В толще сплавленной стекловидной массы в свете налобного прожектора виднелись облака туманностей, яркие искорки вкраплений, похожие на звезды. Переливы изломов и трещин. Создавалось впечатление, что перед ним была целая вселенная, полная своих загадок и тайн.

— Выстрел! — раздалось у Егора за спиной и в гладкую стену впились дротики из дробителя.

Глава 26

Осколки, летевшие из стены, сами по себе могли быть украшением любой земной ювелирной выставки. Егор не знал, берилл это или корунд, но даже без огранки камешки смотрелись бомбезно! Однако набивать ими свой ранец он не торопился.

У Белки, от сияющих осколков, устилающих платформу, случился приступ золотой лихорадки. Она хватала осколки и ими вертела перед забралом, любуясь на игру света на гранях. И раскладывала их в две кучи. Условно красивые. И условно «не очень».

— Как жаль, что мы сейчас не на Земле! — горевала она.

— А что бы было на вашей родной планете? — спросила у девушки Кубышка.

— Мы бы были сказочно богаты! — объявила Белка.

— У вас на планете ценятся цветные стекляшки?! — не поверила ей миитэ.

— Это не стекляшки! Это настоящие драгоценности!

— Дикое место, примитивы, — пожала плечами Кубышка.

— Да почему примитивы?! Это же настоящие драгоценности! Уникальное творение природы!

— А ваши ученные разве не могут делать такие же?

— Могут. Но ценятся именно те, которые находят на приисках.

— Почему? — задала вроде бы очевидный вопрос Кубышка, — кристаллы, полученные в лабораторных условиях, гораздо чище и не содержат посторонних примесей.

— Но у нас ценятся только природные…

— Грязные и в трещинах? Дикий народ, говорю же, — закончила полемику миитэ, — выстрел!

Стена взорвалась градом осколков, шахта продвинулась вперед еще на метр с лишним.

— Чего застыл? Крепи! — поторопила Зака Кубышка.

Отпихнув ее в сторону к рассыпавшейся по земле породе кинулась Белка. Раскидав ее руками, она вытащила блестящий желтым самородок размером с голубиное яйцо.

— Егор! Гляди! Это же золото!

— Она так и будет радоваться всяким блестящим штукам? — Дылда глядела на танцующую от радости Белку с непониманием.

— Золото тоже довольно высоко у нас ценится.

— За что? Вы получаете из него энергию?

— Эээ… нет. Скорее всего эстетическое и моральное удовольствие, — подумав, ответил миитэ Егор.

— А от алюминия у вас такого экстаза нет?

— Нет.

— Почему? — допытывалась Дылда.

— Вы же сами сказали — дикий мы народ, — Егор не смог придумать этому факту достойного объяснения, — радуемся красивым камешкам и блестящим железкам.

— Не хочу я к вам, — призналась Дылда и Егор ощутил, что в ее сознании земляне были на уровне каких-то туземцев с тропических островов, — выстрел!

— Погоди, — остановил миитэ закос, — сюда не стреляй. Туда стреляй.

Зак указал направление.

— А там что?

— Фетуций.

— Да на кой пес он нам сдался?! — миитэ при слове фетуций сделали стойку, но Егор не поддался ажиотажу.

— Но это же фетуций!

— И что? Кто нас только что упрекал, что мы любим всякие бесполезные блестяшки? А?

— Слушай, давай просто глянем и все? Вдруг там целый самородок? Знаешь какой он красивый? Я никогда не видела, но мне рассказывали.

Егор, в отличии от Дылды, самородки фетуция видел. И не раз.

— Я буду испытывать огромное удовольствие зная, что где-то лежит целый самородок, а литарии про него не знают, — с жаром произнесла Кубышка.

— Егор, если мы найдем много фетуция, мы сможем выторговать нашу свободу! — встала на торону миитэ Белка.

Утверждение было спорное, Егор был уверен, что в шахте за ними тоже ведется скрытое наблюдение. И даже если вдруг нет, то литарии найдут способ, как выведать, где находится бесценная находка. В конце концов бригада заключенных находилась в полной власти у администрации тюрьмы.

— Ладно, пойдемте поглядим, что там за фетуций, — согласился Егор.

«Пойдемте» было сказано слишком оптимистично. Проходить тридцать метров через твердый материал было еще тем удовольствием. И выгребать осколки из шахты приходилось вручную, собиратели, настроенные на фетуций, собирать породу напрочь отказывались, считая ее пустой.

— Нам ты лопаты, а