— Кажется, ты удивлена. — Гейб рассмеялся. — Такая разрядка, которую я получил сейчас, не случалась со мной со старших классов.

— Оу. — Она взяла губами соломинку.

Он смотрел на нее, и какое-то странное чувство росло внутри. Гейб не ощущал такого уже довольно долго. Нежность? Конечно, он чувствовал нежность к Ник.

— Твои слова о том, что ты больше не влюблена в меня, стали своего рода вызовом, который я принял.

Она ненадолго задумалась.

— Так это было доказательством или вызовом?

— Дерьмо. Нет. Я не это хотел сказать. — Он сделал глоток своего смузи, пытаясь понять смысл ее слов, но, черт возьми, не преуспел. — Вовсе нет.

Никки тяжело вздохнула, заставив его взглянуть ей в глаза. Сама же девушка прятала взгляд.

— Ты жалеешь об этом?

Ее вопрос был едва слышен, и сначала он поверить не мог, что она его озвучила, потому что сам он не давал никаких поводов думать так. Но потом до него дошло. Общее прошлое прокрадывалось между ними словно гадюка.

— Нет. — Потянувшись, Гейб обхватил пальцами ее подбородок и заставил посмотреть на себя. Эмоции по поводу случившегося и чувства к ней представляли собой один тугой клубок, запутавшийся в груди. — Не знаю, что произошло сегодня или что случится завтра, но в одном уверен наверняка, Ник: ни одна моя гребаная клеточка не сожалеет об этом.

* * *

Резкий звонок телефона окончательно разбудил Никки. У нее сложилось четкое ощущение, что он трезвонил уже некоторое время.

Застонав, она перекатилась на другой бок и принялась шарить по тумбочке, пока не нашла дурацкий телефон. Затем приоткрыла один глаз.

Рози.

Нажав на клавишу «ответить», она поднесла телефон к уху и прохрипела:

— Который час?

— Самое время рассказать мне, что случилось вчера! — Прошлая ночь казалась сном, нереальным в эти утренние часы.

— Полагаю, ты говорила с Джеральдом. Или, постой, как там его зовут на самом деле? Россом Хайдом, репортером…

— Я знала, что иногда он пишет для «Адвоката», но не думала, что это станет проблемой. Первое, что он сообщил мне, цитирую: «Габриель де Винсент похитил мою девушку». Сначала я подумала, что он, должно быть, шутит, — начала Рози. — Но потом он написал снова и пояснил, что пишет о де Винсентах. Он клянется, что не поэтому хотел пойти с тобой на свидание, но я его убью, серьезно. Какого черта творится, Никки?

Как, ради всего святого, она могла объяснить это, когда сама была не уверена, что происходит.

— В общем-то, ты получила сокращенную версию событий.

— Так что, Гейб вычислил Росса? — Рози так повысила голос, что Никки поморщилась.

Застонав, она перекатилась на спину.

— Нет. Он понятия не имел, пока не приехал туда. Сказал, что пришел, чтобы спасти от, вероятно, ужасного свидания.

— Да неужели? — сухо спросила Рози.

— Ага. — Никки прикрыла глаза рукой. — Я растерялась, когда он появился и разоблачил Джеральда.

— И что случилось потом? — требовательно спросила подруга. — Он отвез тебя домой и уложил в кроватку?

Никки поджала губы.

— Нет.

— То есть он просто объявился, утащил тебя и все?

— Не совсем, — пробормотала Никки, уронив руку на кровать.

— У меня такое чувство, что нам нужно поговорить лицом к лицу, — решила Рози. — Вставай.

— Не хочу.

— Тогда ты должна сказать мне, что вчера случилось.

Часть ее не хотела делиться с Рози, ей казалось, это бросит тень на случившееся. Но она знала подругу. С той станется заявиться к ней домой в поисках ответов.

— Между нами действительно кое-что произошло, — начала Никки, бросив взгляд на закрытую дверь спальни. Говорить об этом в доме родителей было странно. — Даже не знаю, как это случилось.

— Так что стряслось? — Голос Рози зазвучал спокойнее.

— Мы вроде как ругались из-за того, что он хотел испортить мне свидание, даже не зная, кто такой Джеральд на самом деле, и, вспоминая это все, я бы сказала, что спор был нелеп. Гейб сказал что-то наподобие того, что я все еще люблю его, я ответила, что он ошибается. — Девушка потерла глаза. — Ну и он вроде как доказал, что это не так.

— Окей. Мне нужны подробности, — потребовала Рози. — Как он доказал?

Чувствуя, как горят щеки, она покачала головой.

— Мы вроде как целовались.

Повисла тишина.

— Что значит «вроде как целовались»?

Она тяжело вздохнула.

— Представь, будто мы целуемся, только мы не целуемся, и во всем этом участвуют пальцы.

— Матерь божья, — выдохнула Рози.

— Ага.

— Пальцы? То есть не один.

Никки рассмеялась, перекатившись на бок.

— Не один.

— Матерь божья, — повторила Рози.

— Вот-вот. Все как-то быстро завертелось и… — У нее, черт побери, случился лучший оргазм в жизни. — Уже после мы взяли смузи.

— Погоди. Что?

— Ты правильно поняла. Мы взяли смузи.

— Даже не знаю, как на это реагировать, Никки. — Повисла пауза. — Вы обсуждали случившееся?

— Да, обсуждали. Я спросила его, что происходит, и он ответил, что не знает. Но добавил, что ни о чем не жалеет. — Никки поджала губы, снова откинувшись на спину. — Я ему верю. И не думаю, что он все это планировал и теперь жалеет.

— Никки… — вздохнула Рози.

— Слушай, знаю, что это безумие. Учитывая наше прошлое, это было последнее, что мне следовало делать, но…

— Но он тебе все еще небезразличен.

— Я не это собиралась сказать, но да, он мне небезразличен. Очевидно.

— Ты понимаешь, о чем конкретно я говорю, — ответила та. — Так что ты собиралась сказать?

Никки нахмурилась.

— Что я особо не задумываюсь о случившемся. У меня нет ожиданий.

— Дорогуша, — Рози снова повысила голос, — как я и говорила, тебе надо анализировать его поступки. И я скажу кое-что еще. Надо прекратить обманывать себя.

— Я не обманываю себя.

— Нет, обманываешь. Слушай, я тебя не осуждаю, потому что знаю Гейба и какой он человек, но между вами что-то есть. Есть уже давно, и я не берусь судить, к добру или к худу, но очевидно, что ты делаешь вид, будто это не так уж и важно. Однако это важно. — Никки открыла рот, чтобы возразить, но Рози была права. Она всецело обманывала себя. То есть на самом деле не давала себе возможности тщательно все обдумать. Может ли это стать шагом в будущее или, наоборот, к катастрофе, но она очень сильно хотела его сделать.