И вдруг услышала, как опускается кормовой трап. Это было невероятно: кто мог выжить почти в эпицентре, не защищенный ни скафандром, ни обшивкой челнока? А потом открыть заблокированный изнутри люк?

Ну, к примеру, тот, кого укрывал от взрыва сам челнок.

И кто был одним из лучших инженеров верфи…

Тиссе слишком поздно поняла, что, прежде чем стрелять – ей надо было взлететь.

Стремительная тень пронеслась через челнок на четырех лапах, прыгнула – и сомкнула лапы на ее горле.

На корветах «писательской серии» изначально было три одинаковых посадочных бота, каждый из которых мог вместить до семи разумных. Для эвакуации при полном комплекте экипажа и научной группы потребовалось бы не менее двух.

Однако в серии «Эй-си», к которой принадлежал и «Твен», катеров было четыре. Один бот стал больше – вмещая до двенадцати существ, три других – меньше, они были рассчитаны на четверых пассажиров. Аналитики конструкторского бюро рассчитали, что это экономически выгоднее и при этом надежнее. Наверное, экономические причины были важнее.

Но это привело к тому, что эвакуироваться с корабля пришлось на одном боте, причем тринадцать разумных существ четырех цивилизаций разместились на двенадцати креслах.

Первая проблема была решена тем, что Лючия и Тедди, переглянувшись, безропотно втиснулись в одно кресло. Им даже удалось застегнуть ремни. Тедди, несмотря на целую кучу неприятных мыслей в голове, затаил дыхание, когда они с Лючией прижались друг к другу. Девушка, при всей своей спортивности, была как-то по-особому мягкая, от нее пахло ванилью и корицей – и Тедди, вдруг понял, обмирая, что это самые возбуждающие запахи на свете.

– Сдвинь задницу, – сказала Лючия, но даже это не рассеяло очарования.

Третья-вовне, пребывая в человеческом облике, села рядом.

Кресла пилотов заняли Мегер, что было само собой разумеющимся, и, по знаку командира, Алекс. Разумеется, он был кадетом и навигатором. Но как любой человек-плюс, он имел улучшенные нейронные связи и повышенную скорость передачи нервных импульсов. Даже без серьезного опыта пилотирования Алекс мог отреагировать на непредвиденную ситуацию почти со скоростью компьютера.

Двести шесть – пять, будучи габаритами схожим с людьми, занял одно из кресел в хвосте.

Самые большие проблемы возникли у массивного Уолра. Даже в максимально раздвинутом положении кресло было маловато для его объемного седалища. С кряхтением и натугой он все-таки втиснулся в кресло, но ремни на его груди так и не сошлись.

– Извините, – бросил Валентин, пока Анна запускала двигатели. – Вам придется как-то зафиксироваться. К сожалению, капсул с грунтом не предусмотрено.

– Вы всерьез думаете, что взрослые Халл живут в почве? – пробурчал Уолр, дергая ремни. – Это только личиночная стадия… и для спаривания… и ритуальная… и погребальная… но в последнем мы схожи с вами. Кстати, учтите: если я погибну, вы должны похоронить меня в почве. Никакой кремации, никакого космического погребения…

Он издал странный рыкающий звук и дотянул все-таки пряжки ремня до защелкивания. В тот же момент бот отстыковался от «Твена» и начал маневр отдаления – резко, без включения гравикомпенсации.

– Как ты прижал Марка, мальчик? – спросил Валентин.

Тедди на обращение командира не обиделся. Напротив, подумал, что это знак вхождения в команду.

– Я ввел в его разум червя. Некоторое время назад.

– И Марк тебя отпустил?

– Взаимное гарантированное уничтожение. Если он убьет нас, червь сработает и убьет его. Если я не остановлю червя, он успеет нас убить. Он ведь теперь может взорвать планету?

– В чем гарантия, что он не сделает это, вычистив память? – Валентин сказал это, и с тоской подумал, что без установленных Ракс боевых блоков Марку не хватило бы сил устроить всепланетный геноцид.

– У него не будет гарантии, – сказал Тедди.

Наконец-то включились компенсаторы, в боте наступило что-то похожее на обычную силу тяжести – только примерно в три четверти земной. Горчаков посмотрел на мальчишку-системщика, втиснувшегося рядом с Лючией. Похоже было, что парень чего-то не договаривал. Вид у него был одновременно и виноватый, и торжествующий.

– Уверен? – спросил Валентин.

– Угу, – коротко отозвался Тедди.

Валентин кивнул.

С парнем что-то было не так. Он вытащил их из смертельной передряги, ухитрился предугадать действия Марка и заложить в него вирус… Стоп. Почему он пошел на такой шаг, достойный взрослого параноика, а не восторженного юнца?

Но об этом он подумает позже.

– Анна, как можно скорее выведи нас в тень планеты, – сказал он. На экранах были видны молчаливо сближающиеся «Твен» и чужой гигантский корабль. Любой из них был способен уничтожить удирающий катер в любой момент. И если «Твена» сдерживала цифровая бомба, то, что помешает кораблю Стирателей?

Ладно, об этом он тоже подумает позже. Если их уничтожат, то смерть, скорее всего, будет мгновенной.

Бот, судя по экранам, наращивал скорость. Корабли сближались, но никак не реагировали. На краю видимости уплывал по орбите несчастный звездолет с Невара.

– Ксения…

Третья-вовне повернула голову.

– Ты ничего не хочешь сказать? О происходящем?

– Командир, я ожидала появления Стирателей. Но то, что случилось с вашим кораблем… – женщина замолчала. – Нет, наверное, я это допускала. Мы не любим искинов. Мы считаем их непредсказуемыми и враждебными. Но ваш… Марк… он казался стабильным. И слишком глупым, чтобы войти в альянс с врагами.

Тедди негодующе фыркнул, но смолчал.

– Кто-то еще может что-то сказать? – повысил голос Валентин.

Вначале ответа не последовало.

Ученые были слишком растеряны происходящим. Экипаж, понимающий ситуацию лучше, видимо был перепуган еще сильнее.

Потом Соколовский смущенно произнес:

– Вы знаете, Валентин… Марк вел со мной какие-то странные разговоры. Являлся в роли персонажа Марка Твена, говорил о рабстве, о свободе.

– И со мной, – не отрываясь от пилотирования, произнесла Мегер.

– Он говорил и со мной, – неловко сказал Бэзил. – В образе капитана Стормфилда. Обсуждал рай и ад.

– А со мной говорил как таинственный незнакомец Филипп Траум, – признался Матиас смущенно. – Вероятно, из-за моего австрийского происхождения. Ну, вы же читали, полагаю? Нет? «Удивительно, что ты не задумался над тем, что твоя вселенная и все сущее в ней – сон, видения, греза! Удивительно, ибо она безрассудна, вопиюще безрассудна, как ночной кошмар…»

– Дьявол, – пробормотал Валентин.

– Нет, Траум не дьявол, он Сатана-младший, племянник падшего ангела… – поправил Матиас.