трава начала послушно расступаться передо мной, и я удивленно вскинул бровь.

Занятно.

В прошлый раз в похожем лесу мне приходилось силой прорубать себе проход. Поразмыслив пару секунд, я повернулся строго туда, куда показывало мне внутреннее чувство направления.

Едва я оказался здесь, оно пробудилось самым первым, указывая путь словно компас. Проблема в том, что на прямом пути оказался необъятный ствол дерева, который я поначалу хотел обойти.

Хм, почему бы и не попробовать, — подумал я и медленно двинул прямо.

Первые пять шагов передо мной расступалась только трава, мелкие кустарники, да цветки.

Но стоило мне приблизиться почти вплотную, как вдруг, диагонально растущая громадина размером с небоскреб, с ленивым треском потянулась вверх. Толстенные корни полезли из-под земли, макушка дерева изгибалась дугой, поднимая ствол все выше и выше, пока между корнями внизу не образовался проход в два метра высотой.

— Спасибо, — кивнул я двухсотметровому деревцу и, отбросив всякую логику, пошел дальше.

Оказаться погребенным заживо под исполинской секвойей в тонком мире не очень хотелось, поэтому, я, опасливо поглядывая наверх, легким бегом преодолел препятствие и выбрался на относительно ровный пролесок.

Довольно узкий на вид, вздымающийся в крутую горку, но без небоскребов на пути и на том спасибо. Правда порадоваться я особо не успел, резкая слабость охватила все тело, синий мир вокруг поплыл, голова закружилась и перед глазами вновь оказалось звездное небо.

Правда боли в спине не было. Да и лежу я не то, чтобы бы горизонтально, скорее диагонально, как деревья вокруг.

Осознав, что этому может быть только одна причина, я нашел в себе силы и задрал голову сильнее и улыбнулся перевернутой роже без лица.

Внутренние потоки окутало приятным теплом и слабость отпустила. Я смог вернуть себе нормальное вертикальное положение и обернулся.

— Здорова, Бык. Че как сам? — приветливо кивнул я, с удивлением осматривая приятеля.

Ростом два метра, широкие плечи. Отсутствие лица, наличие двух кувалдообразных ручищ и крайне полезной способности прикрывать мне спину.

Удивился я не внешнему виду здоровяка, и даже не его появлению здесь. Это было читаемо, особенно после смерти моей сестры.

Оторвать же взгляд я не мог от того, что происходит у Быка внутри.

Основную потоковую вязь здоровяка составляла моя родная бордово-голубая энергия, но в области от солнечного сплетения до подбородка, энергоканалы были наполнены Аметистовыми частицами.

Полностью!

Словно взяли одного Романова и обернули вокруг шеи моего астрального стража.

И ладно бы только это, так еще и руки от предплечья до кончиков пальцев наполовину состояли из серебристых частиц Адлербергов, что вообще не укладывается в моей голове.

Ответного приветствия от Быка я, ожидаемо, не дождался. Надо будет над этим поработать. Научить его хотя бы кивать башкой, а то у местных деревьев манер больше чем у моего приятеля.

Мои мысли прервал совершенно инородный местной гармонии глухой стук.

Разные интервалы между ударами, изменяющаяся громкость и протяженность намекали что звук издается намеренно и не является частью местной фауны.

Ну или в астральном лесу живет астральный дятел, отбивающий азбукой морзе фразу «шевелись».

Гарантии что подпитки от моего стража хватит надолго у меня не было, поэтому я поторопился. Даже за нахождение в Амулете с матерью я платил колоссальную цену, а это место ощущается совершенно на другом уровне, пусть и выглядит отдаленно похоже.

Стук дятла исходил ровно из того же места, куда меня направлял внутренний компас, потому и других вариантов кто бы мог быть его источником не было.

Я совершенно точно знал кто это, и, с одной стороны, злился с каждым метром приближения, с другой же, наоборот, отгонял от себя любые эмоции и чувства.

Мысли скакали с одной на другую и в таком внутреннем раздрае и полной неопределенности я взобрался на вершину каменистой горки и увидел его.

На изогнутой толстой коряге, спиной ко мне сидел широкоплечий накаченный старик и долбил своим кулаком по поросшему синей травой валуну. От каждого удара несчастный камень крошился, трескался, стонал глухим эхо по всей округе, но продолжал стойко выдерживать атаки.

Щедро приправленные могущественными частицами Абсолюта, удары волнами растекались по пространству, заставляя туман идти рябью, а саму землю Астрала дрожать от возмущений силы.

— Таки живой, — вырвалось у меня и стук прекратился.

— Чего так долго, ошибка войны? — хмыкнул Борис Жуков и, не поворачивая головы, махнул рукой.

— Собирал информацию, убивал бояр, — машинально ответил я, разглядывая внешность деда на ходу.

Широкая испестренная шрамами голая спина была натянута словно струна. Прожженный в трех местах любимый пояс деда из последних сил удерживал драные дырявые брюки. Длинная седая борода развевалась по ветру, а каждая энергетическая клеточка тела одним своим подавляющим видом напоминала что принадлежит Абсолюту.

Я подошел к старику и поморщился от неожиданного резкого порыва ветра. В этом месте гора заканчивалась резким обрывом, а три четверти коряги висело аккурат над ним. Постанывая от движений деда, который будто маленький ребенок задорно болтал ногами.

Непроизвольно выбрасываемые ногами частицы силы Абсолюта врезались друг в друга, сплетались с естественным ветром местности и взрывались резкими порывами, сотрясая всю гору и неустойчивую корягу вместе с ней.

Что, впрочем, самое безобидное что мог устроить мой дед ради того, чтобы развеять скуку. Борис Жуков никогда не отличался терпением и люто ненавидел ждать. Для человека который никогда не спит он уж слишком сильно ценил каждую секунду своего времени.

— И как? Всех убил? — поинтересовался Абсолют.

— Кроме одного, — разочарованно вздохнул я и сел рядом с дедом, — к слову, он разве не с тобой?

— Нет. Ты ж сам его недавно видел рядом с лазурным задохликом, — усмехнулся Борис Жуков.

— Да я про версию из нашего мира... — начал я говорить и только в процессе до меня дошло, — ясно. А ты значит не смог?

— Без физического тела даже мне не под силу вернуться, — пояснил Борис Жуков и впервые взглянул прямо на меня.

От вида глубоких черных глаз все внутри меня перевернулось с ног на голову. Впервые в жизни я увидел в обычно тяжелом и бесконечно уверенном взгляде Абсолюта отчетливые искорки грусти и простой человеческой усталости.

Глава 30

— Что ты сделал? — тихо спросил я.

— Много чего, — грустно усмехнулся Борис Жуков, — тебе придется изъясняться конкретнее, малец.

— Будто ты расскажешь.

— А с чего бы нет, — пожал могучими плечами старик,