Директор вскоре вернулся, облаченный в малиновое одеяние доктора юриспруденции, и они вместе отправились на машине в Давенант. По дороге он рассказал Фену о программе дня.

— В десять будет служба в часовне — это ненадолго. Без четверти одиннадцать — спортивный парад на стадионе под аккомпанемент школьного оркестра. Затем перерыв на обед: школьники обычно едят с родителями, а преподаватели идут в таверну «Боров» и пьют джин. Речи и раздача наград намечены на половину третьего. Параллельно с этим, поскольку в зале все не поместятся, крикетный матч между старшеклассниками и выпускниками, чтобы и остальным было чем развлечься. В четыре — грандиозная вечеринка в моем саду, с последующим чаепитием. После ужина — пьеса, если Матисону удастся найти замену Брэнде Бойс. Ну а завтра — да поможет нам Бог — собственно праздник.

Когда они подъехали к дубовой аллее, на залитой солнцем площадке было еще пусто: в этот день школьники завтракали позднее обычного. Только пара-тройка мальчишек в темно-синей форме и с алыми гвоздиками в петлицах — привилегия, дозволявшаяся в праздник даже самым юным и скромным участникам торжеств, — уже болталась возле корпуса. Они вежливо здоровались с проезжавшим мимо директором, который внимательно смотрел на небо, вопрошая его о погоде, и, кажется, был готов принести ему в жертву кого-нибудь из учеников. В глубине двора маячила фигура Уэллса, направлявшегося куда-то по своим административным надобностям. Мистер Винни-Пух, охваченный глубокой мизантропией, неуверенно чесал за ухом на лужайке. А из открытых окон Давенанта, словно приветствуя их появление, доносились дружный рев и свист.

Директор сразу устроил совещание с Гэлбрейтом, поручив ему собрать преподавательский состав в одном из классов, и тот отправился делать телефонные звонки. В четверть десятого прибыл Стэгг. Темные круги под его глазами свидетельствовали о том, что ему не спалось, однако он старался держаться бодро и уверенно.

— Я поставил у двери учительской констебля в штатском, — сообщил Стэгг. — У него есть ключ, и если кто-нибудь из преподавателей захочет что-то взять, ему надо только попросить. Разумеется, за ним будут присматривать. Прошу вас, предупредите своих людей.

— Конечно, суперинтендант. Надеюсь, скоро все будут здесь.

— Я тоже надеюсь, — мрачно произнес Стэгг. — Кстати, мне понадобится ваша помощь. Сообщите, пожалуйста, все ли будут на месте, а если нет, кто отсутствует и почему. Как вы думаете, кто-нибудь может не прийти?

— Вряд ли, если мой секретарь сумеет до всех дозвониться. Никто не болен, и у нас есть неписаный закон, что каждый преподаватель должен присутствовать на актовом дне. До моего приезда многие учителя старались сбежать в Лондон, чтобы не встречаться с родителями, но я это пресек.

Стэгг удовлетворенно кивнул.

— У вас уже есть какие-нибудь… новости? — спросил директор.

— Почти нет, сэр. Я изучил две пули, и хотя их все равно отправят специалистам по баллистике для дальнейшей экспертизы, не сомневаюсь, что они были выпущены из одного оружия. Все, что нам теперь нужно, это выяснить, откуда взялось само оружие и куда исчезло.

— Выбросили в реку, — промолвил Фен.

— Боюсь, это возможно, сэр. Однако…

— Какие у вас планы на день? — поинтересовался директор.

— У нас много дел, сэр. Есть два трупа, и необходимо дождаться результатов вскрытия. Потом нам следует тщательно обыскать учительскую комнату и квартиру мистера Сомерса. Определить происхождение орудия убийства, проще говоря, кто его владелец. Кроме того, мы должны выяснить, как долго Сомерс заполнял свои отчеты. И самое трудное — узнать, где вчера вечером учителя находились между десятью и одиннадцатью часами. Я выделил на это трех сотрудников и прошу вас предупредить своих людей, что их могут допросить сегодня днем. Если у кого-то из них есть что скрывать, пусть они будут готовы, чтобы не оказаться замешанным в какой-нибудь скандал и не повредить репутации школы.

— Мой дорогой друг, я чрезвычайно ценю вашу деликатность.

— Вы можете на нее рассчитывать, сэр, пока она не вредит пользе дела. И еще — если у вас найдется свободная минутка, ответьте мне на несколько вопросов.

— Каких именно?

— Насколько я понимаю, сэр, вчера вечером до моего приезда вы находились в своем кабинете?

— Совершенно верно. С половины девятого.

— Вы куда-нибудь выходили?

— Нет.

— И не слышали ничего необычного?

— Ничего.

— Может, кто-нибудь проезжал мимо на машине или велосипеде? — вставил Фен.

Директор задумался.

— Трудно сказать, но мне кажется, что нет… Подождите, — торопливо добавил он, — вроде Гэлбрейт приезжал на своем автомобиле. А, нет. Теперь вспомнил. В Календарном комитете тоже все пришли пешком.

— Хорошо, сэр, — кивнул Стэгг. — Теперь насчет Календарного комитета. Когда состоялось совещание?

— В половине десятого. Обычно мы стараемся собирать заведующих пансионов позднее, чтобы они успели завершить свои вечерние дела.

— Когда он закончился?

— Примерно без четверти одиннадцать. Приехал Гэлбрейт, и люди стали расходиться.

— Ясно. — Стэгг достал блокнот. — Вы можете назвать мне участников совещания? Только фамилии.

Директор нахмурил брови и затянулся трубкой.

— Филпотс, ответственный за крикет. Уимс, музыка. Солтмарш, кадеты. Матисон, киноклуб. Дю Канн, приглашенные лекторы. Питеркин, экзамены. Стаут, капеллан, — церковные службы. Мортон, бассейн. Лэмб, гребля.

— Спасибо, сэр. Кто-нибудь из них отсутствовал на встрече?

— Нет. Полная явка.

— Они ушли вместе?

— Да, всей компанией. Разумеется, ничто не мешало им разойтись на улице. Но я был слишком рад от них избавиться, чтобы думать о подобном.

— И после этого вы оставались в кабинете вдвоем с секретарем, пока не узнали о том, что произошло?

— Именно так.

— В это время намечались еще какие-нибудь официальные мероприятия?

— Нет. Зато много неофициальных. Вечер накануне актового дня — время вечеринок.

— Ясно. — Суперинтендант закрыл блокнот и убрал его в карман. — Это нам поможет. Мы постараемся составить список тех, у кого нет алиби на указанный период — с десяти до одиннадцати часов вечера. Затем мы выясним, как долго мистер Сомерс работал над отчетами, и еще больше сузим область поиска.

— Значит, вы уверены, что эта история не могла быть делом рук кого-нибудь… со стороны?

— Мы ни в чем не можем быть уверены, сэр, — ответил Стэгг официальным тоном, исключавшим дальнейшие вопросы, — пока не соберем достаточно сведений. Да, еще один момент: я хотел бы услышать ваше личное мнение о надежности школьного привратника, Уэллса, и мистера Этериджа.