— Смотри, — Ульф Ньорд тронул Йорунн за рукав, привлекая внимание к еле различимым на таком расстоянии темным силуэтам на горных вершинах. — Сторожевые башни Недоре. Они отмечают границу наших земель. Это — он махнул рукой в сторону леса у подножия гор справа, — проходит ущелье реки Лондли, за ней начинаются великие леса. А там, — его рука указала на невысокую гряду округлых вершин, опоясывающих горизонт за лесом, — за Серыми перевалами начинаются территории империи. Много лет назад тут располагалась старинная смотровая площадка и наблюдательный пост. Часовые, что несли здесь службу, принимали световые сигналы сторожевых башен задолго до того, как враги приближались к городу. Сейчас это место — лишь память, хотя вид тут отличный.

— Но что мы здесь делаем?

— Поднимайтесь сюда, — окликнул их Хальвард.

Йорунн оглянулась и увидела, что чуть выше в скалистом уступе высечены ступени. Старые и практически истертые, они оканчивались у древних развалин высотой по колено, видимо, остатков укреплений. Правитель ждал там.

— Посмотри, — он опустился на колени и приложил руку к серым плитам пола. — Это одно из самых древних мест, отмеченных магами огня. Тут, — его ладонь скользила по еле заметным остаткам рисунка, в котором девушка различила те же узоры, что были нанесены на ножны меча правителя и которыми был вышит его плащ, — было одно из самых первых святилищ, построенных огненными. Старше него только Теневой храм под замком. Думаю, наблюдательный пост тут построили именно потому, что это место отличается от прочих, в нем до сих пор живет память о прошлом. Дай мне руку, — сказал он.

Йорунн медленно опустилась на колени рядом с правителем, и Хальвард положил ее ладонь на серые плиты. Сперва они показались девушке нагретыми солнцем, но потом она поняла, что тепло идет от линий, выбитых в камне. Там, где рисунок сохранился лучше, поверхность была практически горячей. Внезапно она почувствовала, как начал нагреваться браслет на руке.

Подняв рукав, Йорунн с удивлением увидела, как по витому обручу пробегают еле видимые сполохи света. Затем словно что-то зашевелилось у нее внутри, и по венам побежало такое же едва уловимое свечение. Оно начиналось на локтях и стекало по рукам вниз, заставляя ладони мягко вспыхивать и гаснуть в такт биению сердца. Хальвард встал и тихо отошел ей за спину, положив тяжелые широкие ладони на девичьи плечи. Йорунн ощутила, как из его пальцев через нее течет огненная магия, наполняя все тело светом.

— Это особенное место для всех огненных. Оно концентрирует силы, позволяя направлять энергию, фокусировать ее. Сиди спокойно и не отрывай руки от земли. Сейчас ты не умеешь управлять даром внутри себя, поэтому я сдерживаю твою энергию и контролирую ее поток, придаю ему форму. Со временем ты научишься делать это самостоятельно, не причиняя ущерба ни себе, ни окружающим. А пока посмотри еще раз в долину.

Йорунн с сожалением оторвала взгляд от пленительного танца света и посмотрела вновь в облачное море, лежащее под краем обрыва. Что-то изменилось. Облака все так же неторопливо и величественно скользили вниз, но девушка поняла, что может видеть через них. Все как будто стало ярче и четче, стоило задержать взгляд на чем-то — и картинка приближалось, становились различимы мелкие детали, даже лица людей, которые находились на расстоянии многих дней пути.

А еще она засмотрелась на то, как в разных местах вспыхивают и гаснут небольшие цветные зарницы. Одни были белыми и яркими, другие красноватыми или синими, почти незаметными в солнечный день. Приглядевшись, девушка поняла, что, скорее всего, так выглядят места выхода стихийной магии, те самые магические жилы, которых совсем не было в Великой Степи. И замерла, любуясь этим размеренным танцем. Время потеряло значение, Йорунн просто сидела так, наслаждаясь совершенно новыми ощущениями. Но затем почувствовала, как Хальвард мягко сжал ее плечи, возвращая в реальный мир, затем убрал ладони, и дивное видение тут же померкло, уступая место обычному утру.

Девушка растерянно моргнула и внезапно почувствовала разочарование и даже обиду за то, что снова окунулась в обыденность. Чтобы скрыть свои эмоции, она поднялась и стала старательно отряхивать одежду от налипших соринок и пыли. Говорить не хотелось совсем, однако правитель, внимательно наблюдавший за ней, начал сам:

— Не стоит расстраиваться. Сегодня я показал тебе отблеск того, как прекрасен может быть Огонь, как в его свете выглядит вся остальная магия. Стихийники земли или воды увидели бы эту картинку иначе, Тьма и вовсе показывает только то, к чему готов носитель и что она сама посчитает необходимым. Возможности огня более универсальны, ведь он ближе к первоначальной магии Света, которой в чистом виде уже не осталось. Огонь согревает, дарит жизнь так же бесстрастно, как и обжигает или обращает в пепел. Для него нет разницы, созидать или уничтожать, все отличия только в твоей голове. Мне кажется, что образ Разрушительницы у Семиликой богини связан в первую очередь с Огнем. Впрочем, думаю, настоятельница не согласится со мной. Чувствуешь усталость?

Йорунн прислушалась к ощущениям и поняла, что теперь, когда свет угас, ей стало зябко на ветру, да и голова кружится, словно после долгого пребывания под водой.

— Да, холодно, — она плотнее запахнула куртку, но дрожь все равно осталась.

— Сказывается отсутствие навыка контроля, пройдет со временем. Ты сейчас потратила не только стихийную силу, но и зачерпнула своей собственной. Сначала это воспринимается как холод или сильное утомление, но вскоре ты восстановишься, нахлынет восторг. Обычное состояние после первого серьезного использования магии. Любому новичку прежде всего стоит научиться изолировать свои ресурсы, строго ограничивая то, что выходит вовне, — правитель снял с плеч плащ и накинул его на Йорунн, оставшись на ветру в одной рубашке и черном дублете с коротким рукавом.

— А вы? — неожиданно спросила она, и тут же прикусила язык, чтобы не ляпнуть еще одну глупость.

Хальвард слегка улыбнулся и легко пожал плечами.

— Я привык и к большим тратам энергии, к тому же я давно нахожусь в тесной связи со своим Огнем, потому получаю от него поддержку всегда, когда это необходимо.

— Иными словами, если он не захочет этого сам, то и в метель на горном склоне не замерзнет, — вклинился Ульф, о котором Йорунн успела позабыть. — Пока вы там облаками любуетесь и солнечных зайцев пускаете, я порядком соскучился. Зато вас ждет горячий чай.

Девушка с удивлением обозрела на площадке внизу разожженный костер, на котором весело пыхтел небольшой походный котелок. Когда только Ульф успел? Впрочем, ответ на этот вопрос нашелся быстро: солнце висело уже очень высоко. Значит, на самом деле с момента прибытия прошло не менее двух часов, хотя ей показалось, что на камнях она просидела считанные минуты.

Чай оказался восхитительным и очень горячим. Ульф с чашкой в руках забрался на самый край площадки и теперь сидел, поджав одну ногу под себя, щурился от яркого света и внимательно смотрел на долину. Немного поколебавшись, Йорунн присела рядом. О небо, кто бы мог подумать, что она станет вот так запросто сидеть на развалинах древнего святилища и грезить о том, как однажды овладеет магией? Но сейчас ей было все равно, впервые за много дней в ее голове наступила тишина, мысли перестали роиться и наскакивать друг на друга, словно льдины в реке весной. Дрожь и слабость отступили. Она просто наслаждалась теплом, светом и горячей кружкой в руках, предвкушением открытий и покоем.