— Ты это.., не вздумай Гоше сказать про пленку, —вновь подала голос Ленка. — Если он нас увидит… Ох, господи, что-то надуше неспокойно, — загрустила подружка. — Поехали на дачу, что ли,чего здесь сидеть?

На даче наш ждал сюрприз. Прежде всего, по соседствунаметилось оживление. К старушке-пенсионерке, которая жила рядом, приехалиродственники и с любопытством поглядывали из-за забора в нашу сторону. Неуспели мы подняться на крыльцо, как прибежал сосед справа, полковник ФСБ вотставке, которому, как выяснилось, до всего всегда есть дело. Вообще-то онувлекался рыбалкой, и мы с Ленкой надеялись, что на наши передвижения дядявнимания не обратит, но не тут-то было.

— Здравствуй, Леночка, — поздоровался он с моейподругой, игнорируя нас с Матвеем.

— Здравствуйте, — ответила она, чуть ли некланяясь. По неведомой причине в присутствии полковника все начиналичувствовать себя виноватыми и вспоминать свои прегрешения, даже если их и небыло. Представляете, как почувствовали себя в ту минуту мы?

— Приехали отдохнуть? — Тут он с неодобрениемвзглянул на Матвея, потом на меня и продолжил:

— Надеюсь, Наталья Петровна об этом осведомлена? Яслышал, она уехала в отпуск?

— Уехала. И нас просила за дачей приглядывать.

— Молодой человек тоже приглядывает? — последовалследующий вопрос. Я-то думала, он имеет в виду Матвея, но оказалось все еще хуже. —Я сегодня уже хотел милицию вызывать — шастает какая-то личность по участку… Унас места спокойные, и мы бы хотели быть уверенными, что наши соседи людидостойные.

— Он достойный, — пискнула Ленка. — Онэтот.., художник, запечатляет наши места.., на вечную память.

— Я бы все-таки хотел связаться с Натальей Петровной.

— Пожалуйста, — легко согласился Матвей, досталмобильный, набрал Наташкин номер и, отойдя в сторонку, что-то ей сказал, должнобыть, подготовил, после чего протянул телефон полковнику.

— Наталья Петровна… — начал тот и замолчал, потому чтозаговорила Наташка. Что она ему сказала, осталось для нас тайной, но полковник,изменившись в лице, вдруг отступил на полусогнутых и, сунув мобильный Матвею,поспешно удалился, буркнув:

— Хулиганство.

— А я считал, здесь тихое местечко, — сприскорбием заметил Матвей, наблюдая, как соседи тянут шеи из-за забора.

Сюрпризы на этом не закончились. Гоши в доме не оказалось.Вместо того чтобы лежать при смерти, он, по словам полковника, шастал поучастку, а теперь вовсе исчез.

— Вот дурак! — в сердцах заметил Матвей.

Мы с Ленкой переглянулись. В ее взгляде, как и в моем, былобеспокойство. Полбеды, если Игорек просто сбежал. А если что-то умыкнул? Менянеудержимо потянуло к пиону.

Я подошла к нему, вроде бы прогуливаясь, и убедилась, чтовыглядит он не хуже, чем вчера: земля примята, непохоже, что кто-то тревожилцветок.

Матвей стоял на крыльце и с сомнением на меня поглядывал, япоспешила вернуться в дом.

— Пригрели на груди змею… — возмущалась Ленка, гремя накухне посудой.

Не успела она до конца произнести начатую тираду, как возледома появился Гоша, припадающий сразу на две ноги. Ленка хмурилась, не зная,как отнестись к его внезапному появлению. Гоша прошел в кухню, устроился натабурете и с обидой спросил:

— Где вас носило?

— А тебя? — вопросом на вопрос ответилаЛенка. — Ты вроде ходить не мог? Что, уже полегчало?

— Я боялся один оставаться. Соседи косятся, и вообще —вас нет, я подумал, вдруг вы за моей спиной с ними договорились…

— С кем?

— С бандитами.

— Придурок, — вздохнула Ленка. — Зачем намтебя им сдавать, когда мы же тебя героически спасали?

— А менты… — вторично вздохнул он.

— Для киллера ты уж очень пуглив, — заметил Матвейи спросил:

— В лесочке отлеживался?

— Ага. Поесть привезли чего-нибудь? Я весь деньголодный.

Ленка принялась кормить страдальца, а меня не оставляламысль о цветке. Точнее, о том, целы ли наши денежки. Но проверить это прямосейчас я не могла и очень переживала.

Когда мы поужинали, я предложила долго не засиживаться ипервой отправилась спать. Гоша, который жаждал общества, устроился на террасе,повествуя Ленке о своей нелегкой судьбе — мало того, что он парень с идеалами,он еще и сиротой оказался. Подружка слушала его, открыв рот, и уже шмыгаланосом в особенно волнительных местах повествования, доводя меня до бешенства.

Матвей в кухне читал детектив и тоже не собирался ложиться.Ко всему прочему за забором бродили соседи, полковник вышел на прогулку ссобакой и, точно нарочно, устроился покурить на скамейке прямо напротив нашейкалитки. Стемнело, а дачная жизнь все еще била ключом.

Тут мне пришло в голову, что пион с террасы не видно. Лопатав сарайчике, и если вылезти в окно, то мои дорогие друзья будут считать, что яв доме… Я покосилась на окно, распахнутое настежь по причине жары, выключиласвет, выждала время и легко выбралась в сад.

В темноте я едва не наступила на пион и замерла,прислушиваясь. Гоша рассказывал, как он вывихнул ключицу, учась кататься нароликах, собачка полковника тявкнула раза два и замолчала. Я прошмыгнула ксарайчику, стараясь не шуметь, открыла дверь и нащупала в темноте лопату,удивляясь: когда стараешься что-то сделать тихо, все, будто специально, сгромким стуком валится из рук. Вооружившись лопатой, я вернулась к пиону.Только-только собралась потревожить цветок, как услышала на крыльце шаги.Лопату сунула в кусты, но более ничего сделать не успела, так что, когда Матвейприблизился, мне только и оставалось, что устроиться в позе лотоса, задравголову к небесам. Герой замер в нескольких шагах от меня и позвал:

— Катя… — сделал шаг и зашептал:

— Ты чего здесь?

— Медитирую, — ответила я. — А ты мнемешаешь.

— Я тоже хочу медитировать, — заявил он,устраиваясь рядом на корточках. — Бог мой, а звезды-то какие… — задравголову, ахнул он. — В городе таких не увидишь.

— Ты мог бы медитировать молча? — спросила я.

— Мою душу переполняет восторг при виде красоты мира, ия не в силах сдержать его, — с обидой ответил он. — А почему тыименно здесь медитируешь?

— А где, по-твоему, я должна это делать?