Тут во мне уже окрепла уверенность, что Матвей в садупоявился не случайно. Да он следит за мной! Я сурово взглянула на него, онрезко повернулся и, должно быть, от переполнявшего его восторга не удержалравновесия, а чтобы его сохранить, схватился за мое плечо, не учтя одного: унас разные весовые категории. К тому же я и сама с трудом сохраняла равновесие,потому что второпях села довольно неудобно. Итог был таков: мы оба повалились втраву. Я подозревала, что он сделал это нарочно, и вместе с тем во мне рослоподозрение, что то же самое думает обо мне он. Видимо, по данной причине я изалилась краской. Попыталась подняться, и наши с Матвеем лбы внезапно пришли всоприкосновение, мы разом ойкнули, он не к месту сказал:

— Родными будем… — затем улыбнулся, и тут…

Видеть рядом с собой физиономию такого парня летней звезднойночью, лежа в траве, — сильнейшее испытание для юной девушки. Сприскорбием вынуждена признать, что я его не выдержала. Когда Матвей,наклонившись ниже, стал меня целовать, я практически не сопротивлялась. То естья вроде бы увиливала, но так неохотно, что даже идиот бы понял: это не всерьез.Совершенно ненужные мысли пришли мне в голову: как было бы хорошо, непознакомься он с Наташкой раньше, чем со мной, не подозревай я его в коварствеи не будь он таким красивым, потому что с такими, как он, беда — девки им нашею постоянно вешаются, и выйдет не любовь, а сплошные муки ревности. Последняямысль и привела меня в чувство.

— Что это ты себе вообразил?! — возмущенноспросила я, отстраняясь.

— Только не говори, что я тебе совсем ненравлюсь, — обиженно ответил Матвей.

— Конечно, не нравишься. Что в тебе хорошего?

— Доброе сердце, я полагаю. Чего б мне тогда проводитьсвой отпуск в такой компании?

— И ты от безделья решил за мной приударить?

— Между прочим, — поудобнее устраиваясь рядом,заявил он, — ты обязана меня соблазнять.

— Я?

— Конечно, ты. Если верить твоим детективам, героинясразу берет парня в оборот, он совершает ради нее всякие глупости, онизаграбастывают миллион и живут долго и счастливо.

— Хорошо, я скажу Ленке, чтоб она тебя соблазнила.

— Там уже Гоша вовсю старается. Если она его неусыновит, то к утру точно полюбит.

— А как же Наташка? — спросила я. Вышло ужасноглупо.

— У меня к ней исключительно дружеские чувства, —сообщил Матвей.

— Если ты думаешь, что я совсем дура и заморочить мнеголову труда не составит, то ты ошибаешься.

— Еще вопрос, кто кому голову морочит, — хихикнулон и вдруг посуровел:

— Будешь меня соблазнять?

— Нет.

— Тогда пошли в дом. Становится прохладно, ещепростудишься. А это что такое?

Матвей переместился ближе к кустам, и я поняла, что оннаткнулся на лопату. Я схватила его за руку и едва ли не в голос завопила:

— Буду!

— Что? — не понял он.

— Соблазнять.

— А-а.., ну, давай…

Я сидела на коленях, а он на корточках, и мы таращились другна друга.

— Там что-то спрятано? — кивнув на кусты, спросилМатвей.

— Какой ты умный, — съязвила я.

— Соблазняй, или я в кусты полезу! — прикрикнулон.

Тут на крыльце появилась Ленка и, вглядываясь в темноту,позвала:

— Эй, вы где?

— Здесь, — ответила я.

— А что вы там делаете?

— Она меня соблазняет, — поднимаясь на ноги ипомогая подняться мне, ответил Матвей.

Мы направились к крыльцу. Ленка к нам приглядывалась, а я отстыда готова была сквозь землю провалиться, потому что Матвей пялился на меня стакой ухмылкой, точно я в самом деле…

Я прошла мимо Ленки в кухню и поставила чайник. Матвей вошелследом и занял кресло-качалку, оттуда продолжая лыбиться. Ленка сначаламетнулась в кухню, но вдруг передумала и бросилась на террасу. Я налила себечаю и стала смотреть в окно. Матвей понаблюдал за мной и спросил:

— Составляешь план военной кампании?

— Что-то вроде того.

— Идея Диму ограбить пришла тебе в голову? — Япрезрительно отвернулась. — Хочешь, скажу одну вещь? — помедлив,спросил он.

— Валяй.

— Ты очень красивая. Странно, что ты в этомсомневаешься.

— Такие, как ты, в детективах всегда злодеи, —попыталась я сменить тему.

— Это я уже сообразил. Чтобы иметь хорошие шансы, надородиться тупым придурком и приобрести десяток шрамов. На худой конец назаднице, но лучше на физиономии. А я вот наплюю на твои детективы и окажусьположительным.

Я нахмурилась, не желая продолжать дурацкий разговор. Матвейнемного помолчал и опять полез ко мне с вопросами:

— Что ты намерена делать? Я за тобой в огонь и в воду,но хотелось бы знать… В милицию вы, понятное дело, не пойдете. Естькакие-нибудь мысли о будущем?

— Надо выяснить, кто хотел Диминой смерти, —буркнула я.

— И с этой целью вы поехали в клуб? Ну и что, узнали?

— Нет.

— А с чего вы взяли, что в клубе справочное бюро?

— Просто там знакомый работает.

— Тебе в голову не приходило, что не всегда следуетпосвящать знакомых в свои проблемы?

Теперь он заговорил серьезно, и я вновь поразилась переменамв его внешности — ничего похожего на дамского любимчика.

— Как же тогда я найду убийц?

— Убийц? — быстро переспросил Матвей, а я, должнобыть, побелела от злости. — Катька, — позвал он, — выкладывай,что тебе еще известно и что ты забыла рассказать мне.

— Ничего я не забыла, — нахмурилась я. — Чегок словам придираешься? Мне вот что пришло в голову… Наташка говорила, чтосестра Димы вдова и вроде бы муж ее погиб недавно… — Я замолчала и потерла нос…Дурацкая привычка, все никак не могу от нее избавиться. На ум некстати пришлислова Матвея о том, что я красивая девушка, а дурацкие привычки девушек неукрашают. Впрочем, верить словам такого типа…

Я тяжко вздохнула и тут обратила внимание, что Матвей смотритна меня с большой серьезностью и даже некоторым беспокойством.