Нельзя, совсем нельзя недооценивать противника и повторять его ошибки, иначе это будет хуже кругового похода по дороге, усеянной граблями. Каас считали себя умнее и просчитались. Гордыня и самомнение подвели. Почему так вышло? Никто всей правды теперь не скажет, а гадать на кофейной гуще можно до бесконечности долго. Гипотезы на то и гипотезы, чтобы давать пищу для ума. Захватив штурмовой бот и выпотрошив мозги экипажа, враги в дурном сне не могли представить себе, что загнанные в угол люди едва ли не на коленках соберут батарею простейших рельсотронов и перенесут противометеоритные пушки с транспортного кольца. И уж тем более они ни сном, ни духом не ведали об оптико-электронной маскировке. Стратеги, планировавшие уничтожение станции, довольствовались информацией, вытянутой из пленных, на чём и погорели. В мыслях врагов станция была спелее спелого яблочка, готовая сама упасть в руки. И самое главное – корвет оказался глубоко модернизирован и лишён части боевой мощи. У переделанного в рейдер корабля нижняя орудийная палуба в ущерб огневой мощи была трансформирована в ангар с клетями под содержание и транспортировку живого товара. В дополнение к клеткам на корвет также установили герметичные переходные тамбуры для штурмовых групп. Корабль реально эксплуатировался на окраинных грузопассажирских маршрутах в роли абордажника, а в экипаже рейдера проходили стажировку штурмовики и головорезы силовых структур каас. Для повышения эффективности абордажных операций на внешней подвеске судна установили стыковочные узлы на три десантных бота, то есть вывели из работы ещё двенадцать ракетных шахт.

Стратегически нападение на стройку было организовано выше всяких похвал, но как всегда, идеальные планы остаются идеальными только до первого выстрела. Пиратов подвели недостаток информации и никуда не годная разведка. Командиры джентльменов удачи, привыкших иметь дело с безоружными гражданскими судами или слабо вооружёнными транспортами, непозволительно расслабились и понадеялись на авось. Согласно всем уставам, наставлениям и правилам, на боевых кораблях перед боем, в целях предотвращения пожаров, декомпрессии и разрушения несущих элементов конструкции при взрывах, выкачивают воздух, а команда облачается в специальные лёгкие скафандры. Пираты этим правилом пренебрегли, настолько они были уверены в своём превосходстве, а когда спохватились, переодеваться стало поздно. Роковая случайность для одних, и счастливый «золотой» выстрел для других. После падения силовых экранов первая же стальная болванка, разогнанная до скорости тридцать километров в секунду, навылет прошила боевую рубку корвета. Что после этого стало с капитаном и находившимися в рубке членами экипажа, пренебрегшими элементарной безопасностью, не подлежит перекладке на бумагу из опасения залить её кровью. Буквально через пару секунд «гостинцы» землян вспороли тонкую броню ангара – ранее бывшего орудийной палубой. Густая шрапнель осколков смертельной косой прошлась по колосьям абордажной группы. Каша в ангаре сварилась на порядок страшнее, чем в рубке. Атака штурмботами – это жест отчаяния, хотя она едва-едва не увенчалась успехом. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения. Поле боя осталось за землянами, поспешившими закрепить тактический успех стратегической победой.

Первым делом, стоило Богдану разлепить веки после пятичасового сна, он обрушил на Марью лавину вопросов о состоянии подведомственного участка. Новостей оказалось море. Пока начальство находилось в отрубе и подвергалось штопке, персонал не сидел без дела. Как старший по званию, командование на себя взял Олег Мухин. Оперируя кодами системы обмена информации и безопасности уничтоженного «Коника», Мухин играючи подобрал «ключик» к ИИ корвета, дистанционно отключив систему самоуничтожения корабля. В работе специалисту спецслужб помогли взятые живыми пилоты двух штурмботов, перед которыми маячила перспектива быть живьём засунутыми в дюзы «Мула». Участи горелого шашлыка они предпочли сотрудничать с землянами на добровольно-принудительной основе. Многого вытащить из говорливых пилотов не удалось. Форсированному допросу активно мешали ментальные закладки, но и того, что стало достоянием широкой общественности, хватило для приведения к покорности повреждённого корабля. Достать из навигационного блока координаты планеты и рассчитанный до последнего микропрыжка маршрут не составило труда. Благодаря инфохранилищу корвета и развязавшимся языкам стало известно об отсутствии на исследовательской базе батарей ПКО[28] и других кораблей. Два курьерских челнока никто за боевые единицы не считал. Опасность могли представлять атмосферные истребители-перехватчики с курсовыми бластерными пушками. Юркие кораблики предполагалось грохнуть прямо на космодроме, для чего бывший рейдер ударными темпами переделывался в ганшип.

Богдан просто не представлял, как этого отпетого авантюриста взяли в структуру, в которой априори у сотрудников должен быть холодный разум. Мухин обладал даром убеждения, сумев заразить подчинённых Северова вирусом авантюризма, отягощённым идеей необходимости ответного удара. Чего греха таить, не будь Богдан без сознания, он бы сам… возможно, кинул в массы клич о неотвратимости возмездия, а так инициатива на короткий миг выплыла из его рук. Одно дело, когда решаешь ты, а другое – когда решают за тебя. Пять часов пока главная шишка крошечного пятачка цивилизации в дикой бездне космоса находилась по иную сторону реальности, её подчинённые творили форменный беспредел.

Собранные с бору по сосенке ремонтные дроиды установили заплатки из листовой брони, затем убрали мешающие переборки в ангаре, которому вновь вернули первоначальную функцию. С покорёженной «спины» станции демонтировали по паре орудийных установок. Две противометеоритных пушки на три сотни зарядов в барабане и два рельсотрона, с тысячей болванок на каждый. Пока монтажники занимались установкой смертоносной начинки, дроиды впихнули во вторую половину ангара запасной реактор и восстановили энерговоды. Двигатели после тестовых испытаний общим мнением людей и Марьи признали годными. По крайней мере, на рейд туда и обратно их ресурса хватало с избытком.

Когда Богдан выплыл из забытья, экипаж во главе с Мухиным на переоборудованный трофей уже был сформирован, и его поставили перед фактом: либо он санкционирует вылет, либо… не санкционирует, но вылет всё равно состоится. Конечно, Богдан мог наложить своё вето, но видя настрой подчинённых, он решил не губить на корню инициативу, имевшую шанс на успех в семьдесят процентов, что подтверждалось холодно-флегматичной Марьей. Странно всё это, паранойя противно нашёптывала, что «ж-ж-ж» Марьи неспроста. После некоторых колебаний, Богдан дал добро. Вынеся судьбоносное решение, Северов вызвал по закрытому каналу Олега, пообещав тому без наркоза оторвать тестикулы за все прошлые выкрутасы и кокнуть дурную голову без мозгов. Пусть принесёт жертву Пустоте и радуется должку, образовавшемуся у начальства несколько часов назад за спасение жизни, иначе бы ему уже делали сеппуку тупым ржавым мечом.

Помимо угрозы лишить инициатора рейда естества, Богдан поставил несколько условий. Немедленный возврат при малейшем намёке на несинхронный режим двигателей и запрет на вступление в бой с космическими кораблями противника крупнее катера или штурмбота. Всем членам мухинской команды вменялось иметь при себе двойной запас медикаментов для кибердока. Никаких высадок на планету без прикрытия.