Выслушав наставления и получив пожелания «со щитом или на щите», экипаж мстителей отправился в путь, а Богдан остался один на один с совестью и точащей нервы паранойей. Неожиданно Северов развернулся к замаскированной камере наблюдения. Глаза человека блеснули холодной яростью:

– Марья, зачем ты это сделала?

– Я хочу жить, – тихо, без капли раскаяния, донеслось в ответ.

* * *

– Константин, ты мне уши не лечи, – начал закипать Северов, – ты мне что обещал?

– Ну, так у меня это… – виновато, словно первоклассник, шаркнул ножкой Маланов. – Корейко, это…

– У всех «это», Костя! У Леночки Винокуровой «это», у Валентиныча «это», а уж у меня «это» из ушей фонтанами брызжет. Могу поделиться! Возьмешь?

– Да я как-нибудь сам, мне своего хватает! – вскинулся главный связист посёлка.

– Ах, хватает, – голодным клещом уцепился за последнее выскочившее слово Богдан, – у тебя, значит, хватает, а у меня, прикинь, связи не хватает! Парадокс. Вот какого ляда ты Корейко в рейд отпустил, а? Молчишь? Иди с глаз моих, Костя. Христом Богом заклинаю, иди, иначе я тебя и всю твою камарилью мехом внутрь выверну и на просушку повешу. Что хочешь делай, узлом завяжись, но дай мне связь! Связь, связь, ядрит-мадрид Пустотой тебе по коромыслу. Мне большая «банка»[29] нужна, ты понимаешь меня или нет?! Ты ещё здесь?

– Понял, сваливаю, но…

– Ещё раз повторить? На «высоком» роахири? «Что хочешь». Чего тебе в двух словах непонятно?

– Меня уже нет.

Действительно, получив нагоняй животворящий, Маланов джинном из сказки ввинтился в щель приоткрытого шлюзового перехода медицинского отсека и хромым козликом поскакал к подчинённой бригаде.

Богдан поморщился от боли в прострелившей пояснице и едва удержался от плевка на пол. Варвара и так насилу терпела наглый захват начальственным пациентом ближней к выходу палаты и переделку её во временный кабинет. Шебутной ранбольной ни в какую не сидел на месте и всё время порывался что-то делать, что-то решать, а там ведь и до осложнений недалеко. После устроенного врачом скандала, стороны пришли к компромиссу: Северов получает в безраздельное пользование одну из кают-палат, взамен верховная жрица богини Изиды и Авиценны, пророка её, обретает круглосуточный надзор над неугомонным пациентом. Вроде договорились, но каждый раз грозная повелительница клизм и шприцов разъярённой фурией врывалась в помещение, стоило чертовой биометрии выдать запредельные параметры. А кому понравится завывание нейродатчиков едва ли не после каждого посетителя? Богдан насилу отбрехался от дозы седативных препаратов и насильственной изоляции.

– Марья, что там связисты? – по истечении получаса спросил Богдан.

– Приёмо-передатчик на «Муле» разбирают. Твоим распоряжением прикрываются.

– Держи руку на пульсе. Напомни им, чтобы системный блок не трогали.

– Хорошо.

– А чем вы с Ли занимаетесь? – скрежеща зубами от неприятного электроимпульсного массажа простреленной конечности, поинтересовался Северов.

Захомутав в свои руки карту гравитационных полей, скачанную с мозгов корабельного ИИ вражеского корвета, Ли преисполнился нездорового энтузиазма и, кажется, немного тронулся умом. Иначе объяснить нездоровый блеск узких глазок-семечек не получалось. Забыв о ранении и китайском акценте, математик словно торнадо ворвался в палату Богдана. Куда, спрашивается, делась китайская невозмутимость и железная выдержка? Опасаясь за душевное здоровье флегматичного подчинённого, Северов, под протокол, разрешил задействовать двадцать пять процентов мощностей Марьи для расчётов по сопряжению гравитационных полей аномальной зоны Аюя. По словам самого Ли, он нащупал какую-то закономерность, и если его безумная теория найдёт подтверждение в математике и физике, то это станет открытием тысячелетия. На что Богдан фыркнул, усмехнулся и подумал, что подтверждение идей китайского гения имеет высокие шансы превратиться в грандиозное «закрытие». Подобный исход был более вероятен.

Предпосылки этому были самые что ни на есть сквернейшие. Не хотелось думать о плохом, но по инструкции им ещё сутки назад должны были «отстрелить» бот или контейнер с дроном и разведывательной аппаратурой. Ни дрона, ни бота, ни аппаратуры. Связи нет. Что происходит на «большой земле», неизвестно. То ли боевых судов у каас оказалось больше, чем они думали, то ли разрушения на главной вахтовой станции гораздо масштабней, чем показанные на последнем сеансе свези. Или произошло то, о чём совсем не хотелось думать. Тогда строительному участку останется единственный возможный выход – запустить на вахтовом посёлке автоматический маяк с зашифрованным посланием для правительственных структур Провала, а самим перебираться на Свон. Выжить на кислородосодержащей планете земного типа всяко проще, чем загибаться от голода и холода на заброшенной вахтовой станции.

Как лицо, облаченное властью, Северов обязан был предусмотреть и этот крайний вариант, и предусматривал, с помощью Марьи составляя списки всего, что они могли утащить с собой на корвете. В успешности рейда последнего Богдан почему-то больше не сомневался. Команда мстителей мотивирована сверх всяких разумных мер и расчистит людям площадку под основание колонии. А пока не случилось самого страшного, все силы брошены на восстановление нормального рабочего графика строительства транспортного кольца, вернувшегося на предписанные трехмерные координаты. Заинструктированные ремонтные бригады восстанавливали внешнюю обшивку ополовиненной станции и сдирали всё возможное с разрушенной оранжереи. Перед ремонтниками Богдан поставил задачу воссоздать баню Михаила Шкарпетко с учётом её переноса на принтер, ставший пристанищем большей части персонала. Четверть уцелевших модулей «Мулами» перетащили к принтеру, состыковав их со стыковочными узлами обзорной галереи. Валентиныч на подведомственной территории вырастил настоящие джунгли, в дополнение к которым осталось организовать подобие быта. Куски ледяного астероида не пострадали, так что с водой, кислородом и водородом для реактора проблем не предвидится. Хоть что-то хорошее в бочке с отборным гуано. Персонал требовалось занять делом, и он его занимал всеми возможными способами: на станции, на принтере, на кольце. Без работы никто не сидел, обе смены вкалывали в поте лица. Единственным выпавшим из общей обоймы стал Ли, но это совсем другая история.

– Вот, – перед Богданом высветилась странная голографическая конструкция, напоминавшая схематическое изображение перевёрнутого зонта – опрокинутая полусфера с толстой ручкой в центре, от которой расходятся спицы.

– И что это за национальное китайское творчество?

– Карта гравитационных полей аномалии с главными силовыми линиями в секторе строительства тоннеля. Затемнённые зоны с лакунами – это неисследованное пространство. Залитый жёлтым цветом сектор, соответственно, исследованная каас область.

– И в чём смысл этих художеств? Только, Марья, без зауми, объясняй как тупому штурмовику. Дай сухую выжимку.