— Вы рассказываете мне о стабилизации ситуации на фронте, — раздраженно произнес Геринг, глядя на Браухича и Гальдера, — но я не вижу никакой стабилизации. В мае нас выдавили из Крыма, в начале июня русские армии подошли вплотную к Смоленску и Харькову. Их ближайшая стратегическая цель совершенно очевидна. Они стремятся выйти к Днепру на всем его протяжении, а мы только отходим, теряя добытые большой кровью территории. Более-менее держится только группа армий «Север». И все это несмотря на то, что наша промышленность практически удвоила выпуск танков и самолетов. Сейчас лето, а в это время вермахт традиционно силен. Мы должны гнать русских на восток, а вместо этого пятимся к бывшим границам СССР.

— Герр рейхсмаршал, мы понесли слишком большие потери во время зимней кампании, — Браухич старался не смотреть в глаза новому фюреру германского Рейха, — Только совсем недавно наши танковые и моторизованные соединения в некоторой степени восстановили свою боеспособность. Именно это позволяет нам утверждать, что ситуация близка к стабилизации. Теперь нам есть чем ответить на любое масштабное наступление противника.

— А сами наступать мы уже не в состоянии?! — в голосе Геринга звучало раздражение, — Англичане ослабили нажим на наши войска в Тунисе, и я отдал приказ о переброске из Африки на Восточный фронт части сил двадцать седьмой истребительной эскадры. Война не выигрывается одной лишь обороной. Вы должны знать это не хуже меня.

— Русские чего-то ждут, — вступил в обсуждение Гальдер, — В начале весны у них действительно не имелось сил и резервов для крупного стратегического наступления, но сейчас они уже должны быть к нему готовы. Тем не менее, противник ограничивается лишь локальными операциями.

— Вполне вероятно, русские ожидают поступления в войска нового оружия, которое в последнее время доставляет нам немало проблем, — Поддержал Гальдера генерал Роммель. — Выручает нас только то, что у Сталина пока никак не получается начать крупносерийный выпуск ракет и боеприпасов нового типа. Технологически советская промышленность к этому не готова, но я уверен, что Советы уже близки к решению этой проблемы.

— Я знаю, чего они ждут, — кивнул Геринг, — Адмирал Канарис предоставил мне подробный доклад о деятельности русской торговой миссии в США и о наших секретных переговорах с британцами. После неудачного покушения на Рузвельта англичане стали заметно осторожнее в своих обещаниях. Своего заокеанского союзника они, похоже, опасаются не меньше, чем нас. Пока Рузвельт жив и находится у власти, Соединенные Штаты не пойдут ни на какие договоренности с нами, а значит, и у Черчиля будут связаны руки. Русские готовят масштабную морскую операцию, и именно поэтому я сегодня пригласил в Рейхсканцелярию гросс-адмирала Редера и адмирала Дёница.

— Масштабную морскую операцию? — в голосе Редера звучало непонимание, — советский флот слаб, герр рейхсмаршал. Их Черноморская эскадра не имеет выхода в Средиземное море, Балтийский флот надежно блокирован в своей базе минными заграждениями, через которые с большими потерями проникают только отдельные подводные лодки. Тихоокеанский флот можно не учитывать — он слишком далеко, а Северный флот — это всего десяток эсминцев и столько же сторожевых кораблей, представляющих собой всего лишь мобилизованные и кое-как вооруженные торговые суда. Есть, конечно, еще подводные лодки, но, как я понимаю, речь сейчас не о них.

— Это будет не совсем обычная операция, гросс-адмирал, — отрицательно качнул головой Геринг. — Русские собираются провести конвой транспортных судов из Вирджинии в Исландию и дальше вдоль кромки арктических льдов в Мурманск и Архангельск.

— Чистое самоубийство, — категорично заявил адмирал Дёниц. — Советское командование не может не знать, что в Атлантике действуют наши подводные лодки. Кораблей для сопровождения конвоя у русских нет. Максимум, что они могут, это кое-как прикрыть транспорты на последних сотнях миль пути. Или, может быть, корабли для охраны конвоя выделят британцы?

— Не выделят, — ответ Геринга прозвучал достаточно уверенно, — это то немногое, что они готовы для нас сделать. Официальным предлогом станет активизация наших действий против их канадских конвоев. Вмешательства англичан можно не опасаться. Проблема в другом. С конвоем пойдут боевые корабли американской постройки.

— Но мы не воюем с США, — с недоверием в голосе произнес Браухич. Как их флот может охранять русский конвой?

— Американские корабли выкуплены, или арендованы у США Советским Союзом. Они пойдут под советскими флагами и с экипажами, частично состоящими из русских моряков, а частично из американских добровольцев, — Геринг недобро прищурился. — Девяносто семь транспортов. Танки, самолеты, грузовики, современные станки и инженеры, умеющие их налаживать и эксплуатировать, алюминий, взрывчатка, авиационное топливо… Мы любой ценой обязаны остановить эти корабли. Они не должны добраться до северных портов СССР, иначе на Восточном фронте нас ждет ад.

— Состав эскорта известен?

— Точных данных нет, но высока вероятность, что с конвоем пойдет, по крайней мере, один легкий авианосец, а вот крейсеров и линейных кораблей, скорее всего, в охранении не будет.

— Если британский флот останется в стороне, мы легко уничтожим русских, — без тени сомнений в голосе произнес Редер. Подводные лодки изрядно потреплют эскорт и транспорты еще при переходе через Атлантику, а в районе острова Медвежий остатки конвоя перехватит наш надводный флот при поддержке авиации с аэродромов в северной Норвегии. Герр рейхсмаршал, мне нужно ваше разрешение на выход в море эскадры в составе линкора «Тирпиц» и тяжелых крейсеров «Адмирал Шеер», «Лютцов» и «Адмирал Хиппер» с эсминцами сопровождения. Также прошу перебросить на север дополнительные силы люфтваффе.

— Действуйте, гросс-адмирал. Я снимаю наложенные еще Фюрером ограничения на использование линейных сил флота и готов отправить в Норвегию все имеющиеся у люфтваффе торпедоносцы, но мне нужны гарантии. Ни один транспорт из США не должен достичь русских берегов. Через четыре дня я жду от вас детальный план перехвата конвоя.

* * *

Рузвельт медленно шел по длинному бетонному пирсу военно-морской базы «Норфолк». Ходить ему было еще очень трудно и больно. Приходилось опираться на трость, и президент быстро уставал, но болезнь неуклонно сдавала свои позиции — эта странная, похожая на шаманство, «нейромобилизация» в исполнении русского генерала оказалась невероятно эффективным средством борьбы с недугом, почти двадцать лет державшим его прикованным к инвалидному креслу.

Рядом, приноравливаясь к медленной и неуверенной походке президента, неспешно шагал Гарри Гопкинс. Оба политика смотрели вдаль, где один за другим исчезали за горизонтом многочисленные дымы почти сотни транспортных судов и кораблей эскорта советского конвоя.

— Наши адмиралы в один голос утверждают, что у русских нет почти никаких шансов, — задумчиво произнес Гопкинс, провожая взглядом уже едва различимый эскортный авианосец «Адмирал Ушаков». — Британцы отошли в сторону и не собираются мешать немцам топить русские корабли, а эскорт откровенно слаб. До Исландии часть конвоя, возможно, дойдет, но дальше… Нимиц, Флэтчер и Хэлси совершенно не понимают, на что надеется генерал Нагулин и откровенно указывают на его некомпетентность в морских делах.