– Все в порядке, луф. Она уже уходит.

С этими словами он захлопнул дверь у меня перед носом.

Сначала я даже не замечала дождя. Просто стояла перед закрытой дверью и вспоминала, как минувшим утром, каких-то пятнадцать часов назад, мы слушали музыку и улыбались друг другу.

Черт. Черт-черт-черт. Кто эта баба? Она красивая, и он зовет ее луф. Это я его луф! По лицу текла вода, душный английский летний дождь. Черт. Как можно быть таким идиотом?

Меня охватила невыразимая ярость.

– Тупой английский ублюдок! Чтоб ты сдох на хрен! – заорала я что есть мочи и, схватив с земли кусок кирпича, швырнула в боковое стекло припаркованного у дома фургона, после чего бросилась бежать.

Улицы были пустыми и одинаковыми, и я заблудилась. Добежав до угла, где сутки назад мы, как влюбленная пара, покупали в лавочке вино, я остановилась отдышаться. Витрину магазина закрывали металлические жалюзи. Поверх красной краской кто-то написал: «what would jesus do».

Я повернула вниз по улице и зашагала к «Королеве». Туда, где музыка, люди и свет, который никогда не гаснет.

Когда я доковыляла до паба, в окнах было темно, все уже давным-давно спали. Ключи потерялись, и мне пришлось барабанить в дверь. Мне открыл заспанный Стюарт в футболке Cypress Hill. Мы пошли на кухню, он сделал нам чай. Я вся дрожала. Он принес маленькую симпатичную самокрутку. Мы накинули одеяла и вышли на ступеньки заднего крыльца. За нашими спинами поднималось солнце. В сером предрассветном сиянии все вокруг казалось убогим и отвратительным. Мне очень хотелось домой, в нашу старую квартиру с высокими потолками, на кухню, где мама ставила музыку и мы раскладывали пасьянсы и смотрели черно-белые фотографии до наступления темноты.

Мы со Стю сидели на крыльце и молча курили, почти прижимаясь друг к другу плечами и бедрами. Вскоре руки у меня перестали дрожать. С каждой затяжкой мне становилось все спокойнее, рев в голове стихал. Когда первый луч солнца упал на окно дома напротив нас, я открыла рот и рассказала ему все. Он слушал меня не перебивая. Когда я закончила, он просто обнял меня за плечи. Мы сидели так какое-то время, просто обнявшись, в холодном утреннем свете и сладком запахе солода с высившейся, как готический замок, в лучах восходящего солнца пивоварни.

Теперь я знаю правду, все кончено. И, знаешь, похоже, Бен был прав. Эта история и правда не о тебе и не обо мне. Она о двух славных парнях, которые одним летним вечером послали друг друга на хер. Один из них стал неудачником и страдает всю жизнь. А другой стал звездой и тоже страдает всю жизнь. Глядя на них обоих, я верила, что вдвоем они были бы величайшей рок-группой на земле. Был Хьюго, но Хьюго был другим: такой идеальный, такой привлекательный, такой загадочный – он куда интереснее, чем его музыка. С Крисом все иначе: без музыки он был просто пустым сосудом, силуэтом на фоне прожекторов, который обретал лицо только когда звучали гитары. Была ты, красивая девочка, сучка. Сломанная кукла. И был мальчик, который любил тебя до смерти. И как я ни силилась, я не могла его ненавидеть. Блин, просто сюжет для клипа Джерарда Уэя.

Эти минуты со Стю были самым близким к ощущению дома, что я испытывала за последние несколько лет. И конечно же, мне непременно надо было все испортить.

Я посмотрела на силуэт Стюарта в холодном утреннем свете, на его спутанные волосы, нелепые татуировки, длинные ресницы. Не помню, о чем я думала, когда потянулась к нему и дотронулась губами до уголка его рта. Наверное, именно так все и должно было закончиться.

Status: не прочитано

Чувствую себя скверно. Вчерашний день вспоминается как сон, когда пьяный засыпаешь во время фильма и огонь и взрывы перемешиваются с образами знакомых улиц и лиц в остывающем после тяжких трудов подсознании. Наверное, тот прыжок из окна все же не прошел для меня даром. Ноет каждая косточка и каждая мышца во всем теле. Единственное, что приносит мне хоть какое-то облегчение, – мысль о том, что не нужно никуда спешить, ни с кем говорить и ни о чем думать. К черту все. Я даже музыку слушать не могу. Внезапно весь этот рок-н-ролл и хайп вокруг него вызывают у меня только чувство омерзительного стыда и пустоты внутри. Я не хочу быть частью этого, я хочу «мерседес» А-класса и магистратуру в Калифорнии. Ненавижу всех этих убогих неудачников, наркоманов, хиппарей, шлюх и псевдомногозначительных творческих ублюдков с гитарами. И особенно я ненавижу британцев. Рок мертв. Ты мертва. Я хочу просто спать. Спать, пока все не станет на свои места. Спать, пока не перестану думать про Криса. Спать. И слушать MCR. Плевать, что ты считаешь их говном.

Status: не прочитано

Господи, я только что вспомнила, что полезла вчера к Стюарту. Боже, какой стыд. Хотя на моем месте ты поступила бы так же, уверена. Сначала рассказывала ему, как хочу Криса, а потом поцеловала. Твой стиль, сестричка. Классика.

Что же он думает обо мне теперь? Не могу ему в глаза смотреть. Дура! Потеряла единственного друга здесь.

Status: не прочитано

Прости за этот эмо-вброс – я просто очень устала.

Status: не прочитано

Итак, вещи собраны. Мне даже удалось кое-как отстирать твою футболку, которая спасла при пожаре мое лицо. Я сижу внизу в пабе за столиком в углу и жду, когда придет Мегс. Я хочу рассказать ей правду и попрощаться. Думаю, она этого заслуживает.

Мне грустно уезжать, но задерживаться здесь я не могу. Знаю, мы со Стюартом и Ником останемся друзьями. По крайней мере я на это надеюсь. Они обещали приехать ко мне в Лондон. Думаю, Ник может понравится Лоре. Со Стю мы делаем вид, что ничего не произошло. Это единственный вариант.

Паб начинает наполняться людьми – пятница. На стенах появилось несколько блестящих плоскоэкранных телевизоров, и сегодня по ним будут показывать трансляцию Би-би-си с Гластонбери.

Люди веселятся и смеются – начинаются выходные. Ник разбивает бокал, и все аплодируют – здесь так принято, это на счастье.

Сегодня я ходила к Крису. Я понимала, что, если не проясню ситуацию, буду думать о нем еще чаще и дольше, чем уже думаю. Настал момент перелистнуть эту страницу и двигаться дальше, в буквальном смысле слова. Я уже заказала билет на поезд.

Я вышла из паба и повернула налево, по тому же маршруту, которым он вел меня позавчера. Трудно поверить, что прошло так мало времени.

День выдался хмурый, облака висели низко над головой, солнце шевелилось где-то под ними, будто свернувшийся под одеялом кот.

В дымке надо мной мерцал неоновым светом гигантский багряный крест Армии Иисуса. Его блики отражались в лужах и окнах домов, делали улицу зловещей и праздничной одновременно, как сам Бог. Я смотрела как завороженная, пока двери не открылись и ко мне не вышел розовощекий мальчик в сером костюме с неоновым пластмассовым крестом на шее. Он натягивал рукава до самых костяшек пальцев, стараясь скрыть татуировки с черепами.