– Да о чем ты говоришь? Будет чудом, если мы сами не сгорим! – Я снова потрясла его за плечи.

Раньше я думала, что открытое пламя золотое и ослепительное, но в действительности огонь имеет в своей основе черноту, лишь подкрашенную и подсвеченную алыми и синими всполохами и от того особенно непроглядную. А еще пламя оглушительно громкое, оно орет, ворчит, стрекочет, гудит, воет, как толпа на рок-концерте, подбираясь все ближе и ближе к самой любимой песне. Тряпка на лице превратилась в горячий компресс, но я не могла ее снять, иначе черный дым ринулся бы прямо мне в легкие.

Тропинка до ванной шла вдоль уже занимающихся перил, мимо коробок и банок и прочего хлама, которые завалили коридор до самого потолка. Я вспомнила про видеокассеты на ступеньках. Когда огонь доберется до них, дышать станет уже нельзя и мы умрем: даже не сгорим – не успеем, а просто захлебнемся собственной блевотиной от удушья и паралича.

Я ползла как могла быстро, не чувствуя жара, стараясь не смотреть налево, где гуттаперчевое пламя ступенька за ступенькой подбиралось все ближе. Огонь шел по перилам и по потолку. Мы должны были опередить эти три луча, которые стремились навстречу друг к другу.

Мы уже почти достигли цели, когда я почувствовала горячие пальцы Бена у себя на щиколотке. Я обернулась, он потянулся ко мне.

– Ты должна знать… – Но его слова затерялись в гуле.

– Что?

Пол под нами пополз куда-то вниз. Пальцы Бена больно впились мне в лодыжку и потянули за собой. Я упиралась изо всех сил, стараясь тащить нас обоих вперед. Обернувшись, я прочла на его лице пугающую ясность мысли.

– Это сделал я. Я убил ее. Ее кровь на моих руках. – Викерс уставился на свою ладонь, словно она и правда была в крови. – Я помню, как она лежала мертвая, как я держал ее. – Он исступленно прикрыл веки.

– Что? – Мои слезящиеся глаза расширились от ужаса. – Что ты несешь?

– Смотри!

Он достал из-за пояса кукую-то тряпку и протянул мне. Я развернула ее. Это было твое платье, то самое, голубое, которое было на тебе в тот день. На лифе виднелось огромное бурое пятно. Кровь.

– Бен? – Я подняла на него взгляд.

Но тут пол под нами дрогнул и резко затрещал.

Я попыталась схватить Викерса за запястье как раз в тот момент, когда под ним образовался огненный кратер. Массивные паркетные доски сначала вздыбились, а потом грузно опустились, охваченные пламенем. Скользкие пальцы вырвались из моей ладони, и тело Бена начало сползать вниз по наклонной без особого сопротивления. Его удерживало только твое платье, за которое он все еще хватался обеими руками. Но я должна была получить его: кровь это улика, она ответит на все вопросы. С силой я дернула ткань на себя, но Бен был слишком тяжелым, он не слышал меня, тянул нас обоих вниз. Мои пальцы разжались сами, и я отвернулась.

Одним прыжком добравшись до двери в ванную, я посмотрела назад. Там зияла яма, со дна которой поднимались длинные языки пламени. Изо всех сил я толкнула дверь ванной плечом, и она поддалась. Я пролезла в щель. Ванная оказалась крошечной, зато там почти не было дыма. В темноте я ударилась коленями о гору вещей, перегородивших проход. Ухватившись за край раковины, я взобралась на баррикаду и ползком добралась до окна. На секунду я замешкалась, но тут за моей спиной раздался грохот взрыва, и из-под хлипкой фанерной двери, единственной преграды между мной и преисподней, показались тонкие огненные пальцы, которые принялись отщипывать от дверного полотна кусочки, словно от хлебного мякиша.

Я схватилась за раму и с силой потянула вверх. Она со скрипом поддалась. В комнату влетел ледяной ветер, я сорвала с лица маску и прыгнула ему навстречу.

Не думала, что такое возможно, но я была счастлива, что Бен оказался сумасшедшим собирателем, потому что приземлилась на кучу мусорных пакетов, набитых тряпками. Я даже не ударилась – только на секунду перехватило дыхание и потемнело в глазах. Издалека доносился разноголосый крик сирен. Ночное небо над головой затянули облака, отражавшие зарево пожара и синие проблесковые огни пожарных машин. Собрав силы в кулак, я перекатилась в дальний угол двора.

– Эй! На помощь! – крикнула я, вжавшись в угол. Волосы у меня обуглились, я была босиком, лицо и руки горели, но я осталась жива. Через забор заглянула девушка-констебль. Она посветила на меня фонариком:

– Вы целы?

– В доме остался еще один человек!

Через несколько минут подоспевший пожарный выбил дверь в заборе и на руках вынес меня со двора, усадив внутрь «скорой», припаркованной на безопасном расстоянии от пылающего дома.

Тут же меня окружили люди, они щупали мои кости и задавали миллион вопросов. Кто-то раздел меня, наложил повязку на ожог на предплечье. Кто-то спрашивал, кому нужно позвонить, потом нацепил на меня кислородную маску. Я стряхнула с себя их всех и вышла из «скорой», завернувшись в плед. Пожарные бригады, которых прибыло уже четыре штуки, пытались сбить огонь. Переднюю дверь выбили, но внутрь никто не заходил. Я подбежала к одному из полицейских, стоявшему возле припаркованной на противоположной стороне улицы патрульной машины.

– Почему никто не идет спасать его? Он же там, в огне.

Коп удивленно посмотрел на меня:

– Шесть минут назад обрушился второй этаж. Как раз после того, как вас вытащили с заднего двора. В доме выбило все окна. Там уже некого спасать. Мне очень жаль.

Я опустилась на бордюр и смотрела, как пожарные, матерясь, пытаются сбить пламя, перекинувшееся на вторую половину дома.

– Ваш друг хранил в доме много всякого мусора, – сказал коп, сочувственно глядя на меня.

– Что вы, это были настоящие сокровища, – пробормотала я, наблюдая, как у дома, словно в замедленной съемке, начала проваливаться крыша.

Status: не прочитано

Нужно было кому-то позвонить, чтобы меня забрали. Я набрала Стюарта, потом Ника – оба не ответили. Я представила себе, как они сейчас курят траву у себя на крыльце и хохочут, пока их телефоны надрываются где-то в пустоту, и мне страшно захотелось оказаться с ними рядом. Телефона Криса у меня не было. Я пролистала последние набранные номера. Наверное, мне дали какие-то опиаты, потому что меня мазало, сильно и приятно. На кнопку вызова я нажала еще до того, как успела обдумать, что скажу.

– Хэллоу? – произнес сдержанный голос в трубку.

– Марк, это Ника. – Я говорила так уверенно, будто он обязан был меня узнать. И он узнал:

– Привет, Ника. Что-то случилось?

– Да, случился пожар, и твой друг Бен Викерс погиб. – Я была как пьяная, но фразы давались с удивительной легкостью.

Пару секунд Марк молчал.

– Пожар? – Он сглотнул.