Я сникла. Миа была на сто процентов права, но сейчас я больше хотела оставаться счастливой, чем глядеть правде в лицо. Я уже очень давно так не увлекалась мужчиной.

– Я понимаю, что ухожу от проблемы, но… я безумно люблю его, Миа, и не хочу от него отказываться.

Миа долго смотрела на меня и вдруг отрезала:

– Первого января.

– Что – первого января?

– Первого января ты примешь окончательное решение. У тебя еще несколько месяцев, чтобы насладиться своим счастьем и все обдумать. Но первого января мы сядем за этот стол и не встанем, пока ты не примешь решение, с которым будешь жить дальше.

Я через силу улыбнулась.

– Хороший план.

Про себя я сочла затею Мии глупостью: через четыре месяца я еще сильнее буду любить Гранта Лексингтона, особенно ту его сторону, которую он перестал прятать от меня последние недели. Но мой разум отлично умеет внушать сердцу, что главный здесь он, поэтому я согласилась с Мией.

– Только не надо больше на эту тему, – попросила я. – Лучше вон разберем твои коробки, чтобы твой муженек отвез ненужное в благотворительный магазин. Я и свой шкаф хочу немного освободить.

– О’кей. А как ты насчет двойного свидания? Может, поужинаем в новом итальянском ресторане в центре?

– Я напишу Гранту. Он сегодня на работе, но планировал заехать. Думаю, он согласится.

Я встала, но Миа схватила меня за руку:

– Одно слово еще скажу на эту тему – и умолкну, обещаю.

– Ну?

– Не спеши. Я понимаю, он тебе дорог, но ты не спеши. Не отдавай свое сердце так, чтобы нельзя было забрать его обратно.

Я кивнула, прекрасно зная, что это уже давно произошло.

* * *

Давно я так не смеялась – за столом Миа не давала нам заскучать рассказами о своем СПА.

– Или вот еще, входит дама и спрашивает, можно ли мужу присутствовать во время ее интимной восковой депиляции. Ну, во-первых, процедурные у нас маленькие, а во-вторых, мы не позволяем кому-то смотреть, если женщина лежит на столе голая с широко расставленными ногами. Я спрашиваю, он хочет посмотреть, потому что колеблется насчет удаления растительности внизу живота? Тогда я могу предложить ему пробную восковую полоску на спине или ноге. А клиентка, сама простота, отвечает, что муж у нее садомазохист и возбуждается, когда жене больно! Э-э, нет, думаю, не хватало тут еще раскочегаривать твоего супруга…

Грант слегка опешил – он не привык к черному юмору и не представлял, для чего нужна добрая половина процедур, которые описывала Миа.

– Собственное СПА – это класс! Не придется больше видеть на процедурном столе задницу, заросшую, как джунгли… – и Миа доверительно обратилась к Гранту: – Ты вот свои яйца бреешь или воском депилируешь?

Грант застыл, как олень в свете фар, что было невероятно забавно, потому что его нелегко смутить. Он даже начал что-то отвечать, но я пришла ему на помощь:

– Она тебя разыгрывает!

Мы с Мией хохотали так, что я утирала слезы.

Подошел официант предложить нам еще вина, и все, кроме Мии, отказались: мы были за рулем. Грант работал до вечера и приехал прямо в ресторан, поэтому мы были на двух машинах, а моя норма – маленький бокал вина в самом начале двухчасового ужина.

– Итак… – Миа поднесла к губам бокал, глядя на Гранта. – Как ты насчет махнуть на Мауи на недельку, с Рождества до Нового года? Вчетвером, конечно, а не со мной одной – я теперь замужняя дама…

Грант, смеясь, поглядел на меня. Под столом он нашел мою руку и сжал ее.

– Что скажешь? Неделя на Гавайях!

Сердце забилось чаще. От планов на будущее у меня потеплело на душе: мои прежние кавалеры устраивали истерику, если я вручала им квитанцию из химчистки с просьбой забрать заказ через два дня.

– С удовольствием, – я улыбнулась.

Закончив ужин, мы еще с полчаса проговорили на крыльце ресторана. Я подслушала, как Кристиан пригласил Гранта на бейсбольный матч. Миа подмигнула мне с широкой улыбкой: мы никогда не пробовали дружить семьями, но оказалось, это очень приятно.

Разъезжаться начали, когда уже опускался туман. Я обняла Мию и Кристиана, и Грант проводил меня до машины.

– Уже поздно, может, оставишь свою тачку здесь до утра?

– Да не стоит. Я заеду к себе на квартиру, заберу кое-что по работе. Хотела взять с собой в ресторан, но забыла на кухонном столе. Так что жди меня на яхте.

– Хочешь вина? У меня закончилось, но я могу заехать в магазин…

Я приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– А давай. Пока, скоро увидимся.

– Езжай осторожнее. Обещали туман, дорога будет скользкой.

– Слушай, ты с моей теткой сразу поладишь. Сколько лет я у нее жила, ни дня не прошло без того, чтобы Опал не напомнила мне ехать осторожно и не пересказала прогноз погоды.

Грант открыл для меня дверцу машины и оперся о крышу.

– Давай не выпендривайся, не хватало еще кататься в густом тумане. С моря быстро наползает.

Заехав домой, я взяла что нужно и вскоре вернулась на шоссе. Туман действительно был что надо: шутки шутками, но ехала я словно в молоке. Дороги, ведущие в гавань, петлистые, и я включила дальний свет, чтобы что-то разглядеть, но через несколько секунд впереди мелькнули фары встречной машины, и я переключила на ближний. Когда машина проехала, я снова врубила дальний, но навстречу снова показалась машина, и я не хотела слепить водителя. Я судорожно сжимала руль и вздыхала с облегчением, только когда удавалось ехать при дальнем. В четвертый раз пропустив встречную машину, я включила дальний свет – и встретилась с зачарованным взглядом двух больших глаз.

Олень!

Крупный олень с развесистыми рогами торчал посреди чертовой дороги, будто соткавшись из воздуха. Он появился совершенно неожиданно и непонятно откуда, когда нас разделяло не больше ста футов. Замерев от неожиданности, мы уставились друг на друга, пока я не опомнилась и не крутанула руль вправо.

После этого время будто растянулось.

Я разминулась с оленем, но от густого тумана асфальтобетон стал скользким, и меня понесло юзом. Я крутанула руль влево в надежде выровнять машину, но это не помогло.

Автомобиль снесло с дороги прямо в грязь.

Я всем весом давила на педаль тормоза, чувствуя, как машина скользит куда-то боком.

Без дальнего света я не могла понять, вернулась я обратно на асфальт или меня еще мотает по обочине.

Когда скорость замедлилась, я затаила дыхание.

Мокрое шоссе осветили фары другой, встречной машины.

Слава богу, я была не на дороге, но меня несло прямо на старое, кряжистое дерево.