От Быкова тоже сложно было получить информацию. Поговорив с Ариной, приняв кружку водки, он лёг на стол в баре, положил ноги на спинку стула, закрыл глаза и замер в таком положении. Его боялись трогать. Так он там и лежал, как на следующий день сказали Валере, до поздней ночи.

А Валера напился. Да Валера же напился, напился. А что ему ещё оставалось делать в отсутствие работы?

* * *

Работа быстро перестала отсутствовать. Активизировались Аринины родственники – и Валера, как помощник по Арининому хозяйству, ассистировал им в дооборудовании квартиры. Получив из роддома инструкции, Валера координировал работу грузчиков и сборщиков второго комплекта детской мебели, довольно умело останавливал фанатизм мамок-бабок.

Собаку Гнусю забрал к себе брат Захар. Про воробья никто не вспомнил. Валере теперь не нужно было по поводу них хотя бы париться. Что хорошо, то однозначно хорошо...

Весёлая и довольная, через несколько дней Арина появилась в квартире. Никого, кроме родственников, вокруг неё не наблюдалось, да и младенцу вроде как вредно присутствие чужих людей (одна из бабок Валере нашептала). Так что, отчитавшись о проделанной работе, Валера спешно покинул хозяйское жилище.

Арина поблагодарила, но очень быстро. Рой любящей родни клубился вокруг неё. Такая властная и решительная – она могла разогнать их парой-тройкой слов. Не хотела, выходит? Ей так было выгодно?..

Валера не стал об этом думать. Он был свободен до вызова. Трезвым, бодрым и всегда готовым сесть за руль машины – вот каким его хотели видеть в этот период времени.

Так что Валера купался и загорал на городском пляже, ходил в кино, съездил к родителям на дачу – в общем, жил, как обычный человек. Ему за такое времяпрепровождение ещё и деньги платили. Шик!

Вспомнили о нём спустя чуть больше недели после возвращения Арины с новым младенцем. Она сама позвонила. Сказала – праздник, приезжай к трём часам дня.

Приехал. Чуть раньше – думал, помочь Арине чем надо. Не надо. Её вообще не оказалось. В квартире сидела лишь смешная Аринина баба Лутя. Условно баба – потому что приёмная. То есть мать новой папиной жены. Она развлекала Серёжу. И два официанта совершали последние приготовления на праздничных столах.

Все остальные родственники укатили в загс регистрировать младенца.

Мамука! Арина назвала своего сына Мамука. Едва вернувшаяся из загса компания ввалилась в квартиру, Валера эту замечательную новость и узнал...

Недолго мотала Арина перед собравшимися бело-голубым тряпично-кружевным конвертом. Чокнулись, поздравили – и Мамука отправился спать. И Серёжа, кстати, тоже.

Прибывали гости, хотя, заметил Валера, из не-родственников никого лишнего: Редькина (вне змеющенского имиджа), трезвый умильный Мыльченко, Астемирова, Шибай, пан Теодор Горобец, скромнейший и стеснительнейший Витя Рындин, Вероника, Дибич-Забакланский, Мартын, Батыров, ходульных дел мастер Никита, Наташа Сорокваша. Незнакомый дяденька-атлет с румяной женой оказался школьным Арининым учителем Петром Брониславовичем – надо же, любит учителя, значит, раз пригласила.

Быкова не наблюдалось. Ха. Информация для размышления.

Вид у Арины был отсутствующий. Она улыбалась, но смотрела как-то сквозь всех, как будто ей всё это было не очень интересно. Шагу ей ступить не давали – на каждое движение бросались обеспокоенные родственники, стараясь предупредить любое её желание. Да они, собственно, и жили за Арину. С удовольствием. И она, понял Валера, им позволяла получать такое удовольствие. А сама отключилась. Надолго?

* * *

Гости умелись довольно быстро – и родственники, и друзья. С Ариной оставалась только её мать. Валера уходил с последней партией. Всё с той же установкой: ждать звонка от командира.

Но он не был уверен, станет ли он этого звонка ждать. И есть ли смысл продолжать это безумие?..

Ведь шок не проходил.

Шок.

Шок.

Весь праздник Валера думал: врёт ведь! Неужели правда сын Мамука? Серёжа и Мамука? Да быть такого не может!!! Зачем?

С такими мыслями Валера бродил по квартире. А вскоре этот шок с ним и произошёл. Валера случайно увидел, в какой шкаф Арина бросила свидетельство о рождении нового сына, которое она только что всем демонстрировала. Мамука-то Мамука, так она называла младенца, а прочитать это имя в документе Валере так и не удалось. Хоть документ ходил по рукам, его осмотрели все желающие. Мимо Валериных рук он гадским образом проплыл.

А тут вот он – шкаф! Ключ расслабленная мать оставила в двери. То ли она этого не заметила, то ли всегда ключ в дверце оставляла, неизвестно. Так или иначе, но Арина удалилась к гостям. И Валера решился посмотреть. Нет, он не будет нигде больше шарить, он, собственно, просто посмотрит на то, что только что всем сама же Арина и показывала.

Опа! Оно!

Ну и вот он – шок.

«Мамука Аринович Балованцев» – так было написано в документе перед датой рождения.

В графе «отец»:

Арина Леонидовна Балованцева.

И в графе «мать»

Арина Леонидовна Балованцева...

Бред, о, бред – бедный мальчик Мамука Аринович... Найти бы документы Серёжи. Хотя в детской больнице несколько раз в Валерины руки попадала его медицинская карточка. Такой любопытный – а отчество прочитать не удосужился...

Хорошо, что скоро гости стали расходиться. Погрузившийся в ступор Валера тоже отправился восвояси. Вон отсюда – и подальше!

Ведь с головой у Арины было явно не всё в порядке. Откуда такая гордыня? Зачем? Кому и что она хочет доказать?

Так думал Валера – и шёл, куда глаза глядят.

Вот он, ещё один Аринин изъян, ещё один Валерин козырь! Комплекс! Это у неё комплекс, натуральный закоренелый комплекс! Валера плохо в них разбирался, но это, кажется, был самый явный комплекс неполноценности. Когда хочется так самоутвердиться, чтобы никто это оспорить не посмел. Самоутвердиться – и стать выше всех, круче всех. Что Арина и делает.

Отец Арина Леонидовна... А почему тогда не Арин Леонидович? Чтобы не Лев Маргаритович, смех то есть чтобы не вызывать?

Интересно, а как ей удалось сделать такое свидетельство о рождении? Настоящее ли оно? Наверняка да. Но сколько это стоит? Хотя тоже не проблема – для той, которая покупает заводы...

Интересно, какой документ у Серёжи?

И всё же – зачем? Так она хочет унизить отца своих детей? Отцов? Не оставить таинственной и пустой графу сведений о нём (мало ли, вдруг вершительница судеб Арина передумает и позволит этому самому отцу легализоваться и записаться-таки в метрику собственного ребёнка!), не заполнить её вымышленным именем – а поставить туда своё! Своё, женское имя вместо необходимого там по природным показателям мужского, отцовского! Даже если это дети из пробирки (Валера смутно себе представлял, как это всё бывает, в каком случае пробирочный отец известен, а в каком нет) – ну можно же не так жестоко! Документ ведь!..