– Рома – Читающий Сны. Но это лишь частичный дар.

Услышанное заставило позабыть, как дышать. Такое Грабар слышал впервые. То есть как – часть… Слишком слабый дар? Но тогда не было бы обмороков, головных болей и прочей радости. Чем меньше способности, тем лучше самочувствие. Вот такая вот зависимость.

– В каком смысле – частичный? – уточнил он.

– В таком, что он умеет еще кое-что, – последовал ответ.

Маршрутка остановилась, и Грабар очнулся от задумчивости. Ага, уже въехали в Николаевскую область, остановка Коблево. Можно выскочить и взять кофе. А то так и вовсе уснешь. Что уже не годится. Потом такой вид, словно всю ночь черт знает чем занимался.

Взяв бумажный стаканчик со свежесваренным эспрессо без сахара, Грабар остановился возле винного магазина с вывеской «Коблево» и еще раз прокрутил в голове разговор с Чехом. Подул, остужая, сделал глоток. Четко этот гад ничего сказал. Дал понять, что рано еще. Но при этом не запрещал рассказывать Яне. Вскользь назвал Ромку хамелеоном. Но ничего не уточнял. И в Киев утянул не просто так. Только вот понять причину поступка было сложно. И памятник основателям. Зачем привел именно к нему?

Пустой бумажный стаканчик полетел в урну. Грабар направился к маршрутке. Что-то какая-то игра с завязанными глазами получается. Все только дают намеки, но как сказать прямо – так не дождешься. Хотя… может, он и сам не во всем уверен?

Заняв свое место, Грабар снова бездумно посмотрел в окно. И только сейчас до него дошло, что один из братьев на постаменте в Наводницком парке был похож на Чеха.

Ветер дул с востока. Играл с серо-зеленой водой, взбивая пенные гребешки, нес запах соли и моря. Солнце спряталось за серыми тучами. Июльский зной неподвижно застыл над поверхностью. Казалось, что он превратился в прозрачную стеклянную стену, сквозь которую никто не пройдет.

По берегу шла женщина в голубом платье до щиколоток. Босые ноги ступали по кромке воды, ветер трепал короткие прядки, выбившиеся из толстой белокурой косы до пояса. Женщина подняла руку и заправила особо мешавшую прядь за ухо. Соломенную, бело-желтую, словно высохшая степная трава на солончаковых берегах. Лицо – симпатичное, ни капли косметики. Естественная, красивая от природы. Уверенная. Каждое движение – плавное, спокойное.

Женщина остановилась. Посмотрела на горизонт.

У ног опустилась чайка. Упитанная, крупная. Посмотрела внимательно, блеснула черным глазом. Крикнула грозно, настойчиво. Женщина не обратила на нее внимания. Взгляд светло-светло-голубых глаз был направлен все в том же направлении.

– Здравствуйте, Лидия Васильевна, – прозвучал за ее спиной мужской голос.

На полных губах появилась улыбка.

– Здравствуй, Игорек, – мягко произнесла она низким грудным голосом. Только так и не обернулась. Стояла статуей из бело-голубого камня. – Рада тебя видеть.

Послышался смешок. Женщина обернулась, медленно и грациозно. На мгновение отразилась в стеклах очков стоящего рядом долговязого парня в клетчатой рубашке. Русые волосы трепал ветер, длинные руки были сложены на груди. Ветер забирался под нее, играл с тканью, однако казалось, парень этого не чувствует. Впрочем, Шепчущие с ветром все такие. Ветер – что продолжение их самих.

Лидия внимательно посмотрела на Игоря. Тот не смутился. Но и взглядом встречаться не стал. Такой уж нерешительно-ироничный старый добрый друг.

– Слушаю вас, Лидия Васильевна, – произнес он. – Что случилось?

Не спросил, почему вызвала его на морской берег. Не спросил, почему резко понадобился. Просто услышал в шепоте ветра ее зов, просто сказал: «Скоро буду». За это его Лидия и уважала. И не только за это…

– Пройдемся, Игорь. Расскажу кое-что, – произнесла она и медленно направилась вдоль берега.

Он, не сказав ни слова, зашагал рядом. Медленно и неторопливо, подстраиваясь под нее. Оно и правильно. Обгонять не стоит.

На короткое время солнце вышло из-за туч. Показался одинокий отдыхающий, задумчиво сидящий на красной подстилке и жующий бутерброд. Лидия и Игорь прошли мимо него. Шепчущий с ветром не торопил, но все же бросил на нее взгляд.

Лидия, глядя под ноги, произнесла:

– Мои провидцы волнуются. Говорят, что медлить нельзя.

Повисла тишина. Игорь обдумывал сказанное. Он никогда не спешил ни с вопросами, ни с выводами. Чем и нравился Лидии.

– Ваши, – наконец-то произнес он. – А что же южане?

Лидия ждала этого вопроса. Правильного, естественного. Очевидного для тех, кто знает, что провидцы юга – сильнее всех. Но порой забывает, что и коварнее. Слишком себе на уме. Южное солнце научило говорить много, но неважного. И истинное, внутреннее – держать при себе.

– Они тоже… знают, – сказала она. – Но преследуют свои цели. Меня не устраивает.

Игорь задумчиво посмотрел на нее. Молча. Сквозь стекла очков. Медленно выдохнул, сложил руки за спиной. Помолчал.

– Что я должен сделать, Лидия Васильевна? – наконец-то произнес он.

Несколько секунд прошло в полной тишине. Лидия молчала, обдумывая, с чего бы начать. Ведь братья не одобрят. А когда очнутся – поздно будет. Глубоко вздохнув, она произнесла:

– Мы привыкли, что способности чувствующих проявляются спонтанно. Одиночно. Один человек – одна способность.

Игорь покосился на нее. Поправил очки, задумчиво уставился под ноги. Ничего не спросил, но Лидия знала, что понял ее без продолжения. Слишком умен был Шепчущий с ветром Игорь Липа, слишком не от мира сего. Потому и услышал ее шепот в голосе ветра, потому и сумел заговорить, потому и не прекращал этих разговоров никогда. Так и появился у нее верный товарищ, друг ветра. Искренне преданный, покрытый благородной ржавчиной рыцарства безумного двадцать первого века. Обращался по имени и отчеству, а про себя звал царевной-лебедь. Лебедь, как же…

Лидия нахмурилась, отогнав неуместные размышления.

– Но развитие не стоит на месте, – мрачно сказала она. – Скоро по всей стране и не только у нас появятся люди со сдвоенным даром. Мои провидцы говорят, что виной тому будет внезапное пробуждение древних сил.

Игорь молчал. Но Лидия видела, как сжимаются его кулаки. Понимает Шепчущий с ветром, чем это грозит. Расшатает полотно пространства, сорвет плетение времени. То, что способности здесь, на иной стороне времен, – большие проблемы. Гармония так и трещит по швам, рвется, где тонко. А потом в этом мире так и вываливаются на каждом шагу неприятности. А тут еще такое… Древние силы – это всегда проблемы. А вместе со сдвигом реальности…

– И что же вы думаете, Лидия Васильевна? – отстраненно спросил Липа, поправил ворот рубахи, глянул на гладь волн.