Его самодовольный тон был хорошо мне знаком.

– Чего ты не договариваешь?

– Помнишь клуб Кармайкла? Какой путь пришлось проделать Робину, чтобы доказать свою правоту?

Ну да.

– Тысячу километров.

– Именно.

– Что ж, звучит вполне разумно.

– Мы отправимся к месту старта или к тому, что считается местом старта, – просто убедимся, что яхта не перемещается на пару метров при каждом прыжке. Потом пошлем Белль на тысячу километров и подождем две недели. А потом двинемся дальше.

– Погоди, я пытаюсь посчитать.

– Сорок один год умножаем на двадцать шесть и на предполагаемую дальность прыжка…

– Нужна поправка, – вмешался Джейкоб. – Прошел не сорок один год, а меньше.

– Возьмем для начала тысячу километров. Джейкоб, сколько получается?

– Примерно один миллион шестьдесят шесть тысяч километров.

– Ладно. Там и будем искать «Жар-птицу». Если не получится – попробуем две тысячи километров…

– Что дает примерно два миллиона сто…

– Да.

– Выглядит довольно нелепо.

– Не будем забывать, что «Волнолом» тоже должен был их найти. Возможно, мы услышим радиосигнал, когда появится корабль.

Я взглянула в сторону деревьев. Там стояла кара: она смотрела на нас и что-то жевала.

– И все же что-то тут не так, Алекс, – сказала я.

– Двести миллиардов километров?

– Да.

– Знаю.

– Если им хотелось лишь уйти от наблюдения со Скайдека, это чересчур.

– Что ж, возможно, они решили подстраховаться, – заметил Алекс.

– Ты сам в это не веришь.

– Думаю, кое-что мы упустили. Но вдруг нам повезет.

Алекс хотел задать Шаре несколько вопросов, но на звонок ответил ее искин.

– Доктор Майклс в деловой поездке, – сказал он. – Могу я чем-нибудь помочь?

Алекс недовольно проворчал что-то.

– Можешь с ней связаться?

– Сейчас ее нет на планете, господин Бенедикт, но она должна вернуться в течение двух недель. Хотите оставить ей сообщение?

– Попроси ее перезвонить мне.

Чтобы запрограммировать Белль, было не обязательно самой лететь на Скайдек, но я все же решила отправиться туда. Мы впервые посылали ее в одиночную миссию: мне казалось, что выход на связь со словами «до свидания» будет слишком сухим прощанием.

Алекс посмотрел на часы и вспомнил, что у него назначена встреча. Он заторопился, а я уже собиралась уходить, когда Чарли спросил, не занята ли я, – разумеется, через домашнюю систему.

– Привет, Чарли, – сказала я. – Слушаю тебя.

– Надеюсь, ты меня простишь, Чейз, но я слышал ваш с Алексом разговор о полете к Уриэлю.

– Да?

– Я подумал, нельзя ли полететь с вами?

– Вообще-то, мы не летим к Уриэлю, Чарли. Это просто…

– Я понимаю. Но все равно мне хотелось бы.

– Тебе вряд ли понравится пребывание в замкнутом пространстве.

– Я обожаю путешествия.

Я немного подумала, надевая куртку.

– Ладно, – согласилась я. – Не вижу проблем.

– Спасибо, Чейз.

Думаю, Алекс толком не понимал, насколько глубокую привязанность я питала к его дяде. Со своим нынешним боссом я познакомилась вскоре после исчезновения «Капеллы», и мы почти никогда об этом не разговаривали. Может показаться, что благодаря совместной работе мы знали друг о друге все, но на самом деле каждый из нас хранил много личных тайн.

Я любила Гейба – в самом широком смысле слова. Он с удовольствием рассказывал всевозможные истории из собственной жизни, отдавая при этом должное своим коллегам, в том числе и мне. Он разделял страстный интерес Алекса к прошлому, хотя собственная страсть увела Гейба совсем в другом направлении.

Гейб все время предлагал мне завести более близкие отношения с молодыми ребятами на раскопках. Правда, он добавлял, подмигивая, что для этого нужно быть чуть терпимее – «сама знаешь, от этих археологов всего можно ждать».

Он никогда не упоминал при мне о племяннике. Поэтому я испытала некоторое потрясение, когда увидела Алекса и поняла, что он вполне сошел бы за брата-близнеца Гейба, хоть и выглядел намного моложе.

Алекса преследовала мысль о том, что дядя в нем разочаровался, что, если бы Гейб сейчас был с нами, он, скорее всего, выступал бы на ток-шоу и пренебрежительно отзывался о выбранном Алексом способе зарабатывать на жизнь. Но в конце концов, именно благодаря ему мы с Алексом встретились. Я прекрасно понимала: если мы правы относительно Криса Робина, он нашел средство спасти тысячи людей на заблудившихся кораблях – а может, и предотвратить подобные случаи раз и навсегда. Гейб пропал без вести через много лет после исчезновения Робина, так что вполне возможно… впрочем, ладно.

Для нас Гейб, конечно же, был собирательным образом жертвы. В душе я восхищалась Робином, который потратил столько сил на свой проект, хотя, насколько мы знали, лично его это никак не касалось – среди жертв не было его друзей или родных.

«Тебе вряд ли понравится пребывание в замкнутом пространстве».

Уходя, я оглянулась на дом. Я знала, что вернусь через два дня, но долго смотрела туда, где на втором этаже светились окна Алекса. Все остальные окна были темны.

Впервые услышав о случившемся с «Капеллой», мы оба предположили, что Гейб погиб. Теперь же я представила, как Гейб и две тысячи шестьсот других пассажиров вместе с экипажем оказались в ловушке, без надежды на спасение, на летящем в никуда корабле. Их ждал печальный конец – гибель от отсутствия еды, воздуха или энергии, в зависимости от того, что закончилось бы раньше. Они знали об этом, но не имели ни малейшего понятия о том, что происходит на самом деле.

– Где я должна находиться? – спросила Белль.

Я достала чип и вставила его.

– Вот пункт назначения.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы считать данные.

– Это глубокий космос. Самый дальний угол.

– Да.

– И что мне искать?

– Ты отправишься туда, откуда стартовала «Жар-птица». Протокол прилагается к новым данным. По прибытии в назначенную зону жди появления яхты. Когда она появится – если появится, – можешь принять радиосигнал. Максимально расширь область поиска. Тебе нужно лишь определить, появится ли яхта. Если за две недели ничего не увидишь, перемещайся в следующую точку наблюдения и так далее, пока мы не отзовем тебя. Понятно?

– Да. Каковы шансы на успех?