К рубежу 1830-х и 1840-х годов число учащихся достигло 165 человек. Из них вместо денежного награждения, раздаваемого прежде посещающим школу, более половины платили заведению по 50 рублей ассигнациями в год за учебные пособия. Многие фабрики около Москвы и лучшие в Шуе и Иванове ситцевые и набивные заведения имели рисовальщиков, воспитанных в Школе Сергея Григорьевича. Многократно увеличилось собрание пособий и оригиналов. В 1839 году в Санкт-Петербурге по инициативе К.Х. Рейссига в одном из флигелей Биржи открылась Рисовальная школа «для распространения между фабрикантами и ремесленниками необходимого для них искусства рисования, черчения и лепки». Она содержалась на средства Министерства финансов. Строгонов воспринял этот факт как сигнал для передачи собственного заведения государству. Прежде рассказа о втором, храмовом, проекте графа Сергея Григорьевича, приведу давно обещанный рассказ о важнейшем путешествии Строгоновых в Италию.

Не связанный, подобно троюродному брату Павлу, обязательствами по поводу родового дома (правда, Павел вскоре после вступления в права наследования заболел и умер), граф Сергей Григорьевич располагал свободными средствами, которые он направил на устройство учебного заведения. На мой взгляд, отсутствие дома отрицательно сказалось на развитии семьи. На протяжении 18 лет ежегодные расходы графа на школу составляли от 15 до 20 тысяч рублей. В целом он потратил на проект до 400 тысяч рублей и потому мог с гордостью писать министру финансов: «Не ставя себе в подвиг подобное пожертвование, я почитаю себя счастливым, что благоприятные обстоятельства дозволили мне участвовать в близком сердцу моему деле народного образования».[97] С 1844 года учебное заведение, получившее государственный статус, носило название «2-ая Рисовальная школа, учрежденная гр. С. Г. Строгоновым». Первый номер получило бывшее мещанское отделение при Архитектурном училище, выведенное из Дворцового ведомства. С этого момента «академические периоды» в жизни «Строгоновки» чередовались с «прикладными эпохами», когда учреждение возвращалось на тот путь, ради которого и было открыто.

Граф Сергей Григорьевич Строгонов и ранее бывал в Италии (в 1822 г. и, возможно, в 1833 и 1836), но в 1839 году, после окончания старшим сыном Александром университета, он совершил главное паломничество: отправился в благословенную страну вместе со всей семьей, даже решив пропустить важную для него церемонию закладки храма Христа Спасителя, назначенную на 10 сентября. Сопровождал графа неоднократно упоминавшийся выше ровесник Александра, Федор Иванович Буслаев (1818–1897), который писал: «Над умами и сердцами господствовал тогда мечтательный романтизм с безотчетным верованием во все возможное и невозможное, с выспренними полетами в неведомые, таинственные области, с религиозным поклонением искусству для искусства. Обетованною землею для восторженных душ была тогда Италия неистощимо богатая и могущественная в художественных памятниках своего прошедшего, — будто необъятное кладбище всемирных гигантов, сооружавших некогда столпотворение европейской цивилизации».[98]

Эти слова, написанные в 1890-е годы, показывают силу притяжения Италии, но лишь единицы могли позволить себе поехать в обетованную землю, да еще так по-королевски роскошно, как Строгоновы. Сам Буслаев на долгие годы (фактически на сорок лет) оказался связан с работодателями. Его воспоминания, опубликованные и не опубликованные, — основной, а касательно интимной жизни графа Александра Сергеевича и графини Софьи Сергеевны — единственный источник сведений. Приглашение Буслаева соответствовало общему направлению устранения галлицизмов в речи, владения русским языком. Он писал, что Сергий Григорьевич до конца жизни писал на родном языке с ошибками.

В первых числах августа 1839 года в Дрездене встретились прибывшая из Карлсбада графиня Наталья Павловна с сыновьями Павлом (16 лет), Григорием (10 лет) и Николаем (3 года), а также дочерьми Софьей (15 лет) и Елизаветой (13 лет), с одной стороны, и глава семейства граф Сергей Григорьевич — с другой. Позже к ним присоединился Александр Сергеевич, 21-летний старший сын, и они отправились в путь. Ехали крайне медленно, передвигаясь на трех каретах и коляске. Движение начиналось в девять часов утра, около двух часов дня останавливались для обеда, а затем в 16 часов отправлялись в гостиницу, которую отыскивал особый курьер.

Миновав Хемниц, Нюрнберг и Мюнхен, Строгоновы достигли Инсбрука. Именно этот живописный город, расположенный в горах, судя по всему, разбудил творческое воображение Павла, и он зарисовал здесь несколько видов.

Первый рисунок графа, сделанный сепией, датируется 19 сентября и представляет дом в Тироле. На следующий день он изобразил городскую площадь в Инсбруке и вид за гостиницей. Брал ли он уроки в училище отца — неизвестно, но очевидно, что, как и Софья, имел склонность к рисованию.

Сам граф Сергей Григорьевич возбуждал в своих попутчиках интерес к окружающему миру. В своих воспоминаниях Буслаев рассказал эпизод о том, как он был оторван от чтения следующим возгласом: «И не стыдно вам быть таким педантом! Уткнули нос в своего Куглера. Бросьте его и обернитесь назад.

Ф.И. Буслаев

Смотрите повсюду кругом вот на эти необъятные страницы великой книги, которую теперь перед нами раскрывает сама божественная природа».[99] Кстати, это единственное указание на сентиментальность самого Строгонова, который, по всем другим источникам, представляется строгим педантом. Для подготовки к поездке Буслаев получил недавно опубликованную «Историю живописи» («Handbuch der Malerei von Constantin d. Gr. bis auf de neuere Zeit». Berlin, 1837), принадлежащую перу немецкого искусствоведа и поэта Франца Куглера (1808–1858). Именно он впервые рассказал своим современникам о мастерах, работавших до Леонардо.

Следующий рисунок Павла датируется 13 октября и представляет монастырь близ Болоньи. В этот город путешественники прибыли через Верону и Мантую.

В Мантуе Строгоновы прожили один день в гостинице «Leon d’Oro» («Золой лев»). В государственном архиве города сохранилась книга постояльцев, где сохранилась запись «Son Excellenza dconte Serg Stroganoff con sua famiglia».[100] В Болонье они «намеревались остаться не более трех дней». Но пробыли там целый месяц из-за болезни Елизаветы, причем жили в той самой гостинице, где ранее останавливался великий князь Александр Николаевич. Далее через Модену, Сиену, Флоренцию и Рим путешественники достигли Неаполя — конечную точку поездки. Всего по два-три дня Строгановы оставались в городах северной и центральной Италии. Исключение было сделано только для Флоренции и Рима, где они провели по неделе.