Нужно было поехать с ней и ни на мгновенье не оставлять одну! Нужно было вовсе запретить ей эту поездку. Магрит бы послушала его — Уно подозревал, что имеет особенное влияние на ее решения и наверняка мог бы заставить ее передумать. Но он слишком легкомысленно отнесся к этой королевской причуде и теперь невероятно страдал. И даже поучения Высокоумного Чаро не способны были утешить в минуты отчаяния. Уно наугад брал один из многочисленных свитков и читал первые слова, что зацепят его взгляд. Сегодня ему выпало это:

— Все вокруг и ты сам есть такое, каким было создано, но всегда способно меняться. Научись сдержанно встречать перемены и сделай им шаг навстречу. Тогда плохое обтечет тебя, не причинив вреда и уйдет прочь, а хорошее поселится в твоем сердце, пустит корни, даст плоды и рассыплет новые семена в свой срок.

Уно вздохнул, отложив тексты в сторону. Он желал перемен и сам был готов меняться. Но пусть Магрит всегда будет рядом — та Магрит, что он любит и ждет.

Некоторым кормисам Уно и прежде казался странным из-за его замкнутости и склонности к долгим размышлениям, а потому поведение Наставника и сейчас никого не удивляло. Так же сдержанно Семья отнеслась к появлению удивительных Коконов из необычных яиц.

— Уно поймет, что нужно делать. Он справится, потому что чувствует их сильнее, чем мы. У него особенная связь с детьми, — говорил один из старых нянек и все соглашались, оставив Старшего наедине с будущим потомством.

А сам Уно, слыша эти разговоры, испытывал тяжкие муки совести, ибо думал он сейчас больше о Магрит, нежели о своей работе. Целыми днями он ждал Королеву, ловил руками воздух так, словно искал любимые пальцы, а порой наматывал на собственную ладонь ленту, взятую из ее волос. Этот кусочек тряпки уже не хранил ее запаха, но был единственной вещицей, что Уно смог вынести из королевских покоев в память о ночи с любимой.

«Когда она вернется, я никому ее не отдам», «Прекрати. Ты не можешь запретить другим касаться ее, не можешь запретить им желать и любить. Ты не имеешь права на подобное. Лучше забудь»

Уно вздрагивал и тихо стонал от этого внутреннего спора, схватившись за голову. Это было нестерпимо больно, до нервной судороги больно где-то там глубоко в груди так, что в потрепанную ленту хотелось вцепиться зубами и взвыть от невыносимого желания бежать по следам Женщины в чащу леса.

«Уно — ты хороший кормис, ты старший среди наставников, ты не имеешь права сейчас пренебречь своими обязанностями. Ты должен позаботиться о коконах, о новом поколении, для этого ты и рожден! Не следует забывать свое призвание и свой долг перед Семьей».

Распростершись на полу перед нишей, Уно в который раз пытался сконцентрировать внимание на продолговатых серых предметах перед собой, но внезапно расслышал сухой треск лопающихся пелен самого крупного кокона.

Резко дернув головой в сторону знакомого звука, наставник заставил себя подняться. Светлые стенки кокона медленно зашевелились и стали раскрываться, словно бутон тамарикса, осторожно расслаиваясь наподобие тоненьких лепестков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уно смотрел на это зрелище, затаив дыхание и отлично понимая, что должен позвать кого-то еще для свидетельства. Но слишком боялся пропустить самый важный момент — не осталось сомнений, что сейчас происходит нечто из ряда вон. Обычно коконы шумно трескались и тотчас рассыпались, являя миру юного кормиса, а в этот раз…

Свернувшись калачиком в середине полураскрытого кокона спала девочка. Неужели? Да, да — несомненно, девочка и Старший наставник растерянно отступил назад.

— Как возможно такое, — прошептал он едва слышно, протирая руками лицо, словно желая прогнать наваждение.

Его разум мгновенно представил, что это может значит для Колонии, ведь если в каждом странном коконе девочка — дитя Кормаксилон, и также может давать силу и вести Семью к процветанию… «Магрит может быть моя? Только моя!» — робко спросил сам себя Уно и сам же ответил, не смея поверить, что эта невероятная мечта может стать явью. Осталось лишь дождаться возвращения Королевы и сообщить ей радостную весь. А пока следует поведать о чудесном событии остальным:

— Девочка! Знак особого расположения Матери, доверившей нам свою маленькую дочь. И это все пришло в наш Дом через Магрит. Это она смогла пробудить женское начало в яйцах, она подарила Дому свои маленькие подобия. Девочки! Сестры, подруги, возлюбленные…

Уно рассмеялся, заранее представляя удивленные глаза Мано и остальных. Разве может быть новость лучше?!

«Когда ты вернешься, я тебя никуда больше не отпущу… И сам стану твоей тенью, Магрит — дивная, желанная, божественная…»

Скоро оживут и другие коконы, а новорожденную девчушку стоит бережно омыть и смягчить болезненность первого пробуждения. В конце концов, Уно был более чем уверен, что женщины нуждаются в особом отношении. Пусть даже это совсем маленькие женщины.

К тому же кормисы быстро растут и достигают зрелости, вероятно, это же будет происходить и с девочками. И совсем скоро в Доме зазвучат нежные голоса девушек. А значит, появятся пары и сила любви пробудит к жизни новые зародыши спящих пока яиц. Семью ждет великое будущее и пора сообщить об этом остальным.

Полный самых радужных надежд, Уно торопливо созывал помощников, готовясь принять на руки первую Дочь Кормаксилон.

Я мягко отстранилась от Альбиры и покачала головой, пытаясь выглядеть убедительно-любезной:

— Прости, но я не привыкла к такому обращению со стороны женщины, а твоя настойчивость немного смущает. Я себя чувствую десертом на праздничном столе — этакий вымазанный в меду кусок бисквита. Удивляюсь, как на меня еще не слетелись пчелы. Ай!

Я прикусила язык, внезапно подумав, что как минимум одна сладострастная пчелка уже готова меня попробовать. Но как бы хотелось избежать столь пристального внимания царской особы…

— Дорогая Альбира, я бы очень хотела помыться и чем-нибудь перекусить. А еще меня неудержимо клонит в сон. И какие-то тревожные мысли досаждают с самого утра. Мне кажется, что нам стоит пораньше вернуться в Кормаксилон. Меня ждут мои люди. Я не могу оставлять их надолго. Ведь ты все сама понимаешь, ты очень заботливая Правительница, это заметно с первого взгляда. Альбира, позволь нам завтра же покинуть твой дивный Мелисан.