— Ну, что скажешь? — поинтересовался генерал.

— Н-да, писали — не гуляли… Эту бы энергию, да на обеспечение безопасности государства. А тянет, пожалуй, грамм на девять. Пойти и застрелиться. Слава богу, я не женат.

— Тамара-то когда возвращается? — не без ехидства спросил генерал.

— Через неделю. С этой проблемой я сам разберусь.

— Не сомневаюсь. А вот с другой проблемой — вряд ли. Девочку-то ты подставил капитально.

— Не смертельно.

— Хотел бы я знать, кто тебе ворожит? — вздохнул генерал. — Тут вот какое дело… Есть предложение отправить тебя в длительную командировку. Естественно, зарубежную. Но — не нелегалом. Не поднимай брови, сейчас поясню. Лидеру одной из дружественных стран нужно разобраться с проблемами его безопасности. Необходим консультант-специалист. Решили, что по всем статьям подходишь ты. Меньше года там не проведешь.

— Восток? Запад?

— Юг. Тепло — не замерзнешь. Но это, сам понимаешь, не для разглашения, так что своим дамам сочинишшь что-нибудь пристойное. Но мне тебя учить — только портить.

— Спасибо за доверие. Разберусь с этим клятым террористом, и…

— В случае удачи, — негромко сказал генерал, — я помогу твою «знакомую» из-под удара вывести. Обещаю. Я прикинул — отправим её в командировку. Лучше — в какой-нибудь заграничный корпункт, года на три. В Прагу, например. Друзья помогут, дело-то пустяковое, а у тебя руки будут развязаны, займешься своими делами. Победителей не судят, эту папочку с «вещдоками» я похерю так, что сам потом не найду.

— Закурить разрешите? — вместо ответа спросил полковник.

Генерал молча протянул ему портсигар и подвинул зажигалку. Он не выдал себя тем, насколько был поражен, что в принципе некурящий подчиненный вдруг нарушил свои принципы. Ему все было понятно.

Полковник сделал пару затяжек и смял сигарету в пепельнице. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым, выражения глаз за затемненными очками не было видно. Гвозди бы делать из этих людей!

— Ладно, — нарушил затянувшееся молчание генерал, — детали потом обсудим. Иди, думай дальше, запрашивай любую информацию, любую помощь, даже если она за пределами разумного. У нас осталось…

Генерал бросил взгляд на часы, хотя и без того прекрасно знал, сколько времени осталось до «минуты икс».

— Ровно пять часов, — завершил он.

Этих часов полковнику хватило на то, чтобы выстроить четкую логическую концепцию возможного террористического акта и отдать соответствующие распоряжения. Несколько раз порывался набрать номер Майи, но после двух-трех цифр бросал трубку. Не время! Объясниться они ещё успеют, особенно если операция по «вычислению и обезвреживанию» пройдет успешно. Два кандидата, всего два! Одного нужно отсекать сразу, для того жеребьевка и придумана. Но — кого? Швейцарца? Бельгийца? Ладно, швейцарец пусть отдохнет, под надежным присмотром, конечно. Гражданин нейтральной страны, нечего с ней портить отношения, в случае чего… А с Бельгией можно особо и не церемониться, банков там нет, а народ разный встречается. Все, решено! Остальные проблемы — потом.

Кто-то действительно крепко ворожит ему там, наверху. Хорошо работает его ангел-хранитель. И на людей ему по-прежнему везет. Эта загадочная командировка — просто спасательный круг в безвыходной ситуации. И с Майкой все устраивается наилучшим образом. А Тамара… Дождется, если любит. А если не дождется — ну и черт с ней в конце концов! Другую сыщем. Ладно, это все потом, потом, спасибо генералу, помог, теперь нужно соответствовать.

Около девяти часов утра всех аккредитованных журналистов разметили на двух подвижных и одной стационарной платформе — всего набралось пятьсот двадцать человек. А за час до этого по воле жребия среди этой полутысячи остался лишь один подозреваемый: швейцарцу места на проводах не досталось, что он, впрочем, воспринял со стоическим хладнокровием и отправился прямиком в свой номер. Надо думать — выспаться перед возвращением домой.

«Баба с возу — кобыле легче. Остался только один, но уж с него-то глаз точно не спустят. И не только глаз. Теперь понятно, почему он такой нервный: похоже, его барышню там, дома, держат в качестве заложницы. И как его угораздило? Уж если ты террорист или киллер, да просто — разведчик, то никаких постоянных женщин в твоей жизни не должно быть. А вот поди ж ты…

Сколько людей погорело на нарушении этого правила — уму непостижимо. Все равно, чаще всего именно на этом и попадаются. Сам, кстати, почти попался, впредь наука будет. Ладно, теперь главное — потихоньку его обезвредить. А там уже будем действовать по обстоятельствам. Все равно в последние минуты перед отлетом все будут заняты исключительно президентами, на остальное и внимания не обратят».

В девять сорок пять на площадку перед самолетом вышла рота почетного караула, и корреспонденты дружно защелкали фотоаппаратами. Зрелище, конечно, впечатляющее, такие кадры всегда пригодятся для любого издания. Но наиболее внимательные представители прессы снимали не парадно-каменные лица караула, а то, что происходило возле готового к отлету самолета: техников, колдующих с трапами, ещё раз проверяющих каждый винтик, и сотрудников секретной службы США, с детским задором прыгавших по ступенькам основного трапа, собственным весом проверяя его надежность.

Оживление на взлетной полосе означало, что президентский кортеж выехал из Кремля и через определенное время будет здесь, во Внуково. И в этот момент полковник встретился взглядом с высоким темноволосым мужчиной, стоявшим в толпе корреспондентов.

Собственно, это только говорится — встретились взглядами. И на том, и на другом были затемненные очки. Но в следующую секунду оба, повинуясь какому-то неведомому импульсу, очки сняли. Мужчина первым отвел глаза — и это послужило для полковника ещё одним косвенным доказательством правильности собственных выводов. И подтверждением того впечатления, которое сложилось у Майи от общения с этим бельгийцем: нервный, замкнутый, что-то безусловно скрывающий или замышляющий.

«Фотоаппарат у него через несколько минут можно без особого шума отобрать, штука нехитрая, задачка для начинающего фокусника. Ловкость, как говорится, рук и никакого мошенства… Только бы он что-нибудь ещё не придумал, в качестве запасного варианта. Самое примитивное — пластиковый пиропатрон на теле. Никаких жертв и разрушений, но полная имитация звука выстрела. Для общей паники, собственно, ничего больше и не нужно. Нет, блокировать любое его движение — вот что теперь главное.

Только осторожно, осторожно. Он весь на взводе, любое подозрительное движение возле него может привести к таким последствиям, что мало никому не покажется. Черт бы побрал эти дипломатические тонкости, игру в демократию! Вчера бы посадить обоих голубчиков под надежный замок — поди-ка плохо. Ну, поскандалили бы потом, подумаешь! Так нет, поставили задачку — и рыбку съесть, и на дерево залезть, и личико при этом не поцарапать. Перестройка, мать ее…»

Девять пятьдесят пять. К церемонии торжественных проводов все готово. Неясно только одно — как будет действовать этот проклятый террорист? На что он вообще способен? Что затеял: убийство или чисто психологический трюк, нсценировку? И в том, и в другом случае меры нужно принимать незамедлительно: до прибытия президентского кортежа осталось в лучшем случае пятнадцать минут…