– Он порядочный мужик, папа, – неожиданно начал бугай, – я могу тебе за него слово дать…

Кто удивился больше, понять сейчас невозможно, но первым нашёлся участковый:

– Кому оно нужно, твоё слово? Мракобес, мать твою…

– Ну, зачем же вы так, дядя Яволод, – стал защищать бугая Жига, но тот сам хотел выговориться:

– Батька, я всеми святыми клянусь, помоги парню, и я больше в рот капли не возьму. Надо мне это, вот так, – он приложил ребро ладони к своему горлу, – по самое горлышко. Хочешь, расписку напишу?

– Ниже спины свою расписку примени… Ты чего опять замыслил, дурень?

– Ничего я не замыслил, – вроде бы как обиделся сын, – знаю, что москали эти мутят что-то, мне ещё днесь толстый с бычьего загона толковал.

Впрочем, сам участковый сто раз уже согласился помочь земляку, нежели ублажать приезжих не то оперов, не то бандитов. Он просто не мог найти элементарный выход из сложившейся ситуации.

– Может, я тебя на пятнадцать суток спрячу за какую-нибудь ерунду? – предположил усатый, но потом сам понял, что сморозил глупость. – Не годится, твои фотографии каждому дворнику в отделении уже показали.

– Давай я его к Лешему за родник на пару дней отвезу, потом утихнет волна, и придумаем что-нибудь, – взбодрился бугай. Мысль эта не была гениальной, но парню хотелось чем-то быть полезным и тем самым оправдаться перед самим собой.

– Тут они меня найдут, – проговорил детектив, – не буду объяснять как, но найдут. Мне в Москву надо, там затеряться легче.

Яволод за последний час испытал столько чувств и эмоций от страха до удивления, что сейчас чувствовал себя выжатым, как лимон, и мечтал, чтобы как-то всё разрешилось божьей волей. Однако Глеб и сын Владимир упрямо ждали решения от него самого. Проще всего было нацепить два железных колечка на руки этому парню напротив, но проще только сейчас. Вечером и ночью, оставшись наедине со своим внутренним, будет ох как тяжелее. Это он знал точно.

Такие разные люди живут в одной деревне, а приди чужак или враг, и все как одна семья. Так только ни спорят и ни ругаются: одни – за то, что козу не там гулять привязали, другие – за то, что выкосили часть чужой поляны, третьи – цыплят разбежавшихся не поделят, а то и просто так языками зацепятся. Да и в драку друг на друга почти насмерть – бывает. А сейчас пришли москвичи, чужаки, и вся деревня за своего готова была бы с вилами и топорами встать, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Потом разберёмся, а сейчас… Тот же Яволод, будь уверен, бросился бы первым.

– Ну вот скажи мне, гость любезный, почему честные люди, совесть своего народа… Я не про себя говорю! – добавил полицай раздраженно, заметив усмешку покосившегося сына. – Почему, я спрашиваю, достойнейшие люди испытывают эти муки совести? И вынуждены грызть себя изнутри, наплевав на закон или на свою честь. Кто придумал этот выбор?

– Можешь по закону всё сделать, я пойму тебя…

– Там, где правит совесть, законы не нужны… Ладно, ступай! – сказал усатый с таким видом, будто дарил Глебу вторую жизнь. – Но если все-таки… Если ты негодяй такой…

– То будешь сам виноват, – прервал его детектив и с поклоном вышел из дома.

Бугай невольно улыбнулся, проскочил на мгновение в свою комнату и выбежал вслед за Корчагиным.

Он долго плелся следом за Глебом, чувствуя, как постепенно проникается всё большим уважением к этому человеку. Он стыдился вчерашних действий и сегодняшнего бессилия. Когда между ними осталось пять шагов и перед глазами перестали прыгать картины прошлого дня, он ухватил детектива за рукав и пролепетал:

– Я тут тебе, ну вот это… Переодеться прихватил…

– Спасибо, Володя, – принимая китайский зимний пуховик и рейтузы, добродушно закивал Жига. Странное дело, вчера этот человек казался ему настоящим воплощением низости и подлости, а сегодня от этих чувств не осталось и следа. Бугай продолжал тихо шагать следом, не понимая зачем, он просто знал, что так надо, ему так хотелось. Наконец, он не выдержал:

– Ты куда идёшь-то?

– На трассу, – сипло ответил Глеб и обратил внимание, что на улице, по обыкновению многолюдной, неожиданно было удивительно тихо… – После переезда лесом пойду, к вечеру доберусь до дороги, а там автостопом. У меня документов нет и денег. Со мной только авось остался…

Здоровенный детина доверчиво смотрел, моргая длинными ресницами, потом, обогнув детектива впереди, сел на корточки:

– Я знаю, побратим, что ты не простой мужик. Я утром без опохмела не мог три года обойтись, если с вечера перебрал. А сегодня даже смотреть не мог, хотя вчера по две бутылки влили в себя. Что-то ты вчера сделал с нами… Всю жизнь на обратном пути перелистал, эпизод за эпизодом… Обиду на удачливого брата запивал, но залить не получалось.

Глебу не хотелось с ним говорить, и он просто кивнул, глядя на стаю огромных канадских быков, напомнивших ему времена мамонтов. Двое мужчин ползли вдоль дороги. Бугаю всё-таки удалось развязать ниточки добрых намерений, не попортив бирок, и Глеб подал ему руку.

– Я не злюсь, Володя, спасибо за одежду. Тебе лучше уйти. Со мной небезопасно сейчас любому человеку.

– Прошу тебя, не сердись на мое любопытство, – сказал сын участкового. Видишь ли, я слышу что-то внутри себя, по хребту огонь будто бы обжигает и ветер обдувает…

– Вот и слушай себя, ничего лучше тебе никто не посоветует, – отрезал Жига, всматриваясь в пыльный столб, вырастающий на горизонте. Мотоциклист заглушил движок задолго до них и плавно скользил между дырками асфальта.

– Привет, Вован, – деловито выкрикнул рыжий пацан лет пятнадцати.

– Здорово, шпана.

– Сигаретку дай.

– Сопли с носа убери.

– Какие мы сегодня важные.

– Рыжий, дай мотоцикл, до трассы человека довезу. С меня бензин и, фиг с тобой, пачка Кента.

– Неее… братан увидит, побреет налысо.

– Да у тебя и волос-то, как у меня зубов, – ёрничал бугай, – выручай, должен буду.

– Ну ладно, – согласился пацан, – полпачки вперёд.

Володя понял, что сегодня он ещё не курил, и это опять заставило его взглянуть на Глеба. Тот понуро смотрел себе вдаль пустым взглядом. Целая пачка сигарет оказалась в руках рыжего.

– Смотри, так и останешься мужичок с ноготок. Травишь себя с малолетства, думаешь, взрослее выглядишь, круче? Ты спроси у любого курящего, хочет ли он бросить курить… Вот и подумай, пока не поздно, обалдуй…

– Ты что, Вован, головой стукнулся? – не узнавая соседа, удивился мотоциклист.

– Может, и стукнулся или стукнули, – буркнул бугай и махнул Глебу рукой, садись мол.

На полпути к трассе, в низине, возле самого леса радовала глаз деревянная купель святого источника, с часовенкой и крытой беседкой, спрятанной молодой порослью. Жига почувствовал её заранее, прислушиваясь к себе и пытаясь понять источник силы. Сомнений не было.