надевали с одеждой разных направлений, даже с легкими летними платьями. Кроме того, дизайнеры, например Кензо, Чарльз Джордан, предлагали свои варианты известной модели. Одним из последних воплощений на подиуме стали ботинки высотой до бедер в зимней коллекции Жан-Поля Готье в 2003 году.

Синие брюки из денима, куртка «Перфекто», футболка и ботинки «Доктор Мертенс», став легендарными, разрушили все границы: половые, возрастные, гендерные, национальные. Они превратились в незаменимые, культовые предметы одежды и распространились по всему миру, получив интернациональный характер.

Создание мифов массовой культуры говорит о неизбывности интереса к прошлому, о том, что новации художественного языка, как в живописи, так и в моде, питались соками низовых жанров. Миф позволяет человеку чувствовать себя частью огромного мира. Магнетическую силу мифа угадывали своим обостренным чутьем художники. «Уставший выражать только свою личность художник ищет опору в мифе, усматривая в нем средство “укрупнения” формы, преодоления отрыва от народных корней, утраты всеобщих стилистических ориентиров»[283].

Феномен мифологизации, превращения обиходных предметов одежды в некую «икону», можно назвать своего рода палимпсестом постмодернизма, выраженным языком костюма. В постмодернистской текстологии палимпсест, или интертекстуальность, – это понятие постмодернистской текстологии, «артикулирующее феномен взаимодействия текста с семиотической культурной средой в качестве интериоризации внешнего»[284]. «Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат»[285]. Поскольку цитирование становится одним из основополагающих признаков постмодернизма, с его движением в направлении «смерти автора», палимпсест отражает состояние культуры этого времени. Интертекстуальность создает эффект многослойности, полупрозрачности, когда старое не исчезает, а наоборот, проступает сквозь новые наслоения. Тем самым прошлое продолжает свое существование в качестве некоей парафразы. На этом принципе строится искусство постмодернизма, и он же ложится в основу новых «икон». Первоначальный предмет костюма, например майка или кожаная куртка, остается незыблемым в своей архетипической первооснове, его очертания всегда угадываются под всеми наслоениями времени, подобно тому, как в новом тексте или современном произведении искусства подчас прочитывается первоисточник цитирования. Можно изменить отделку, напечатать рисунки, украсить значками или заклепками, но сквозь все дополнения и изменения всегда узнается истинное «тело» вещи и то, какой именно предмет был взят за основу, что говорит о его универсальности, способности пережить время.

Принцип палимпсеста проявляется и в надписях, наносимых на футболки и другую одежду. Как пишет С. Кусков: «…надписи – это слой начертаний, который как бы произвольно накладываясь на изображение, развивается сам по себе – автономно, лишь ассоциативно увязываясь с другими слоями: фото, живописи, коллажа, каждый из которых просвечивает через другой, мерцая и подбрасывая загадки. Надпись здесь не объясняет, а усложняет низлежащий слой образов и материалов»[286]. С этой точки зрения можно рассматривать и надписи на одежде, завоевавшие сегодня огромную популярность. Их разнообразие очень велико: от персонажей комиксов или виртуальных игр и портретов кумиров до рекламы и даже непристойных выражений.

3.13 Музыка как источник вдохновения для дизайнеров высокой моды

Влияние музыки на все сферы культурной жизни XX века было столь велико, что позволило назвать его «веком музыки», тогда как век предыдущий являлся столетием литературы. Именно музыке подвластно передавать мироощущение молодого поколения, их эмоции и надежды на изменение мира. Эмоциональное воздействие музыки, способной создавать ассоциативные представления о явлениях и окружающем мире, более существенно по сравнению с другими видами искусств. Это дает повод назвать музыку одним из связующих элементов мира высокой художественной культуры и культуры молодежной, которая черпает вдохновение в неожиданных музыкальных направлениях. Новый феномен получил выражение в ином музыкальном языке, интернациональном и объединяющем по своей сущности, ставшим средством общения молодых людей. Вторым языком молодежной среды стал язык одежды. Они неразрывно связаны. Музыкальная мода становится генератором очередной молодежной субкультуры, а ее символика находит продолжение в визуальном образе ее представителей.

Дизайнеры вестиментарной моды на протяжении конца XX – начала XXI века вдохновлялись молодежными образами, созданными в стихийной уличной среде под влиянием новых музыкальных ритмов и направлений. Проникнутые философской идеологией, они не всегда понятны обывателю. Тем не менее переведенные на визуальный язык модных тенденций, образы, на первый взгляд далекие, становятся любимыми и воспринимаются как самые модные. Тенденции моды начала XXI века словно в калейдоскопе продемонстрировали обращение к некогда скандальным образам хиппи, панков, готов, рокеров, тедов, даже гипертрофированный костюм зут нашел свое отражение в коллекции Джона Гальяно. Кроме того, объемный, лишенный размера зут стал прообразом современных «безразмерных моделей» и тем самым основоположником метода проектирования оверсайз. Стиль гранж завоевал популярность у миллионов людей, став особенной «фишкой», дающей возможность скрыть свое финансовое положение. Непритязательный с виду, образ в стиле гранж решил проблему нивелирования отличий в костюме между социальными классами.

Пожалуй, ни одно из направлений молодежной среды, созданных на основе музыкальных течений, не осталось вне поля зрения дизайнеров и прошло через визуализацию образов в коллекциях прет-а-порте и от кутюр. Концептуальные идеи являются основой для создания дизайнерами коллекций вестиментарной моды. Источником творческого вдохновения зачастую становится музыка, ассоциирующаяся с визуальными образами. Показ модной коллекции не обходится без музыкального сопровождения, подбор которого чрезвычайно важен для выражения общей идеи коллекции. Но и сама музыка как тема, а также сценические образы музыкантов становятся одними из важных источников вдохновения современных дизайнеров костюма.

Рис. 15. Платье из коллекции Эльзы Скиапарелли «Музыка» и фрагмент платья, 1939 г.

URL: https://zen.yandex.ru/media/id/59f4b9aba936f4d4c24a38f4/istoriia-domov-mody-elsa-schiaparelli-5a60ab9c00b3ddca9f339f1c; https://annncuana.livejoumal.eom/1608.html (дата обращения: 06.04.2021)

Одной из первых обратилась к этой теме художник-модельер, работавшая в стиле сюрреализма, относившаяся к своим моделям как к произведениям искусства, Эльза Скиапарелли, создавшая в 1939 году коллекцию «Музыка» (рис. 15). Она вышила на платьях изображения нот и нотных линеек, украсила пояса, перчатки (рис. 16) и шляпки вышитыми изображениями музыкальных инструментов – бубнов, скрипок, музыкальных шкатулок, выполнила пуговицы в форме барабанов.

Дизайнер Валентино словно процитировал Скиапарелли, посвятив одну из моделей своей весенне-летней коллекции 2014 года музыкальной теме (рис. 17«). Ноты, написанные тонкой нитью на прозрачной органзе платья, словно готовы рассказать зрителю историю его создания на языке музыки.

Рис. 16. Перчатки к коллекции «Музыка» Эльза Скиапарелли, 1939 г.

URL: https://mylitta.ru/1074-gloces.html; https://www.pinterest.se/ pin/297519119119879144/ (дата обращения: 06.04.2021)

Создается впечатление, что дизайнер вдохновлялся именно этим музыкальным произведением, ноты которого мы видим в вышивке.

В одной из своих коллекций высокой моды голландские дизайнеры Виктор и Рольф использовали образы музыкантов, исполнителей классической музыки, одновременно затронув и тему выходного торжественного мужского фрачного костюма. Дизайнеры перенесли эту модель на женский образ (рис. 1‰). В моделях сквозит