— Это будет небольшим знаком благодарности за все те сочинения и упражнения, которые я писал за тебя. Это ведь такая мелочь. Уверен, что ты совсем не жаждешь, чтобы твоя молодая красавица жена узнала, почему ее супруг не способен написать ей любовное письмо, как и прочитать ответное.

Хантли взял со стола листок бумаги и сделал вид, будто читает, спотыкаясь на каждом слоге и безбожно перевирая слова Безусловно, это было преувеличение, но, к сожалению, не слишком большое. Сжав зубы, Блейк позволил своему недругу позабавиться.

— Это такая мелочь, — повторил Хантли. — И тебе это ничего не будет стоить.

— Пока тебе не понадобится еще что-нибудь.

— Подумай об этом, Блейк. Если я стану членом парламента от замка Уорфилд, ты станешь моим патроном. Я буду голосовать так, как ты скажешь, и никогда не раскрою твоей тайны. Таким образом, мы оба получим желаемое. Я — свою карьеру, ты — мое молчание.

Блейк попытался прикинуть последствия. Стоил ли верить словам Хантли, или он готовит почву для дальнейшего шантажа? И сможет ли Блейк примириться с таким положением? На короткое время, вероятно, сможет. Он выиграет время и к тому же не будет навязывать партии нежелательного для них кандидата. Гидеону этот тип, похоже, нравится.

Блейк резко поднялся и позвонил.

— Я должен проконсультироваться со своими советниками, — сказал он. — Я дам тебе знать.

Хантли открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Не получив решительной отповеди, он понял, что одержал верх.

— Кто такой сэр Джон Норт?

— Троюродный кузен со стороны покойной матери герцога.

Минерва сделала пометку, испытывая благоговейный трепет перед герцогиней, знавшей обо всех родственных связях семейства Вандерлинов.

— Он просит рекомендации для поступления своего младшего сына в королевскую конную гвардию.

— Отошли это секретарю герцога. Военными вопросами занимается Хезерингтон.

Быть герцогиней означало заниматься множеством дел, о существовании которых Минерва никогда не задумывалась. Хотя, если быть честной, она вообще не особо задумывалась над своим радикально изменившимся статусом. Когда свекровь пригласила Минерву к себе в апартаменты, которые вскоре должны были перейти к невестке, она с удивлением обнаружила, что там, помимо уютной гостиной, спальни, личной ванной комнаты и прочих помещений, оказалась комната, обставленная как весьма комфортабельный кабинет. Поскольку семейство соблюдало строгий траур, общество тактично воздерживалось от приглашений и писем, требовавших обязательного ответа. Большую часть корреспонденции герцогини составляли просьбы о помощи, отчеты управляющих и выражения почтения от огромного количества родственников из самых отдаленных уголков империи. Многие письма были адресованы лично Минерве. Смена обладателей герцогской власти происходила с неумолимой скоростью.

Минерва не могла сказать, какие чувства испытывала мать Блейка, став вдовой и, по сути, утратив влияние на некоторые аспекты политической жизни. Как всегда, герцогиня выглядела деятельной и дружелюбной, конечно, с учетом известного печального обстоятельства. Заметно было, как сильно ее светлость переживала смерть супруга, хотя никто не слышал от нее ни одного слова жалобы.

Кроме родственников по линии Вандерлинов, молодому герцогу и его супруге писали и родные Минервы, которые, видимо, преисполнились собственной значимости, узнав, что теперь в их роду появилась герцогиня. Шло время, и Минерва начала понимать, что герцог и герцогиня Хэмптон находятся в самом центре широкой сети родственных связей и отлаженной системы взаимовыгодных одолжений и услуг. В ответ на покровительство герцогу отвечали верностью и гарантированной поддержкой. Раньше Минерва лишь теоретически представляла, как работает эта схема, но сейчас наблюдала функционирование системы изнутри, и это приводило ее в восторг.

Однако это не означало, что женская половина союза могла принимать непосредственное участие в принятии политических решений. Ее отстраненность от дел супруга чрезвычайно раздражала молодую герцогиню. И Минерва пообещала себе, что, как только закончится официальный траур, она начнет посещать развлекательные мероприятия и будет устраивать свои собственные. Только в этом случае ей удастся стать хозяйкой настоящего политического салона, что всегда было ее заветной мечтой. Она сделает это с помощью мужа или без его содействия.

Солидное содержание, которое выделил ей Блейк, более не казалось таким безмерно щедрым. Минерва даже не представляла себе, какие расходы влечет за собой титул герцогини, ибо не так просто распоряжаться средствами, которые можно использовать на благое дело или на удовлетворение частных просьб. Она уже отослала некоторую сумму своей кузине Люси, которая готовилась к своему дебюту, и сделала щедрое пожертвование в пользу благотворительной больницы Мидлсекса.

Хорошо, что дела отнимали у нее много времени. Иначе ей было бы сложнее придерживаться той линии поведения, которую она решила вести с Блейком. Она не вмешивалась в его дела, но каждую ночь с радостью встречала его в своей постели. И хотя пока она не достигла того уровня восторга, который испытала в Париже, Минерва все же приобрела некоторый опыт.

Вместо того чтобы полностью углубиться в прочтение корреспонденции, она время от времени ловила себя на том, что смотрит в пространство, а ее голова занята совершенно земными мыслями. Если же в течение дня ей случалось увидеть Блейка, особенно если эта встреча происходила неожиданно, каждый раз от замирающего сердца до низа живота разливалось сладкое томление.

Тем не менее свободного времени у нее оставалось очень мало, и Минерве остро не хватало привычного чтения перед сном. К концу дня она уставала настолько, что едва могла просматривать газеты, а последний роман Вальтера Скотта так и лежал в ее спальне неразрезанный. Однажды вечером, когда все семейство сидело в гостиной после ужина, она извинилась и рано ушла к себе. Быстро покончив с приготовлениями ко сну, Минерва отпустила горничную и потратила десять минут на разрезание страниц первых трех или четырех глав романа «Приключения Найджела». С удовлетворенным вздохом она уютно устроилась под одеялом, поудобнее пристроила свечу и открыла книгу. Но не успела она перевернуть первую страницу, как вошел Блейк в домашнем халате и встал рядом с кроватью.

— Ты ушла так рано? Ты хорошо себя чувствуешь? Минерва опустила книгу.

— Я хочу почитать. Этот новый роман доставили несколько дней назад, но я была слишком занята, чтобы даже начать его. Почему бы тебе не присоединиться ко мне с какой-нибудь книгой?

— Почитай вслух. Я с удовольствием послушаю.

Начало показалось несколько затянутым, но вскоре Минерву захватило описание эпохи правления Джеймса I. Судя по тому, как тихо и внимательно слушал ее Блейк, книга увлекла и его.

— За описанием путешествия молодого лорда Найджела в Лондон кроется гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, — прокомментировал он, когда она остановилась передохнуть. Его удивленный тон подтверждал сложившееся у Минервы впечатление, что муж не привык читать романы.