— А как же матушка? — с отчаянием спросил он. — Неужели вы думаете, что она спокойно отнесется к толпе гостей в доме, где еще не снято траурное убранство.

Но герцогиня, на поддержку которой так рассчитывал Блейк, ничем не смогла его порадовать.

— Я решила отправиться в Шотландию с Анной и Амандой. Я мирилась с политиками все эти годы только ради вашего отца. Теперь мне хотелось бы провести время с моими дочерьми и внуками. Минерва вполне способна занять мое место, и будет лучше, если я при этом не буду стоять у нее за спиной.

Блейк мог проявить упрямство и отказаться. Ведь он же герцог. Он мог послать к черту всех членов партии с их политическими разборками, потребовав оставить его и все его семейство в покое. Но в нем вдруг обнаружилась некая привязанность к традициям Вандерлинов, которой оказалось достаточно, чтобы заставить его промолчать.

К тому же его жена, та женщина, которой Блейку так хотелось угодить, вся сияла от едва скрываемого возбуждения, вызванного мыслью о том, что вскоре ей предстоит выступить в качестве хозяйки большого политического раута.

— Благодарю вас за уверенность в том, что я успешно справлюсь с обязанностями герцогини. Но решение остается за герцогом. — Минерва повернулась к Блейку: — Если вы против того, чтобы устраивать развлечения так скоро после смерти отца, мы примем ваше решение. Я знаю, что вы рассчитывали на спокойное лето.

Блейк оценил ее усилие. Она пыталась отнестись к ситуации с пониманием и готова была уступить, нёсмотря на то что умирала от желания получить от него положительный ответ.

— Гидеон убедил меня, что это крайне важно, но никто не станет обвинять вас, если вы откажетесь.

Кроме нее. Блейк на самом деле опасался, что в случае отказа наживет неприятности.

— Хорошо. Они могут приехать. Но только на неделю. Самое большее на десять дней. Более продолжительный срок будет воспринят как проявление неуважения к памяти отца.

Минерва посмотрела на него так, словно хотела обнять его, против чего он не возразил бы. Затем начала оживленно обсуждать, кого следует пригласить, какое количество гостей разместится в доме, а кого можно спокойно обойти своим вниманием. До его сознания дошло, что, сказав «да», он все же не избавился от грозивших ему неприятностей.

Блейк сбежал в сад, утянув за собой Аманду.

— Что матушка имела в виду, когда сказала, что собирается ехать в Шотландию с тобой и Анной? Вы ведь приедете в Мандевиль на лето, не так ли?

— Блейк, нам нужно вернуться.

Его охватило чувство, похожее на панику, когда он осознал, что Аманда покидает его, и именно в тот момент, когда он нуждается в ней больше всего. В детстве у дочери герцога была отдельная классная комната и гувернантка. Однажды пятилетняя Аманда пришла к старшему брату, упрашивая его помочь ей с изучением алфавита, и принесла с собой для этой цели комплект букв на квадратиках из картона. Хотя Блейк и привык относиться к младшей сестренке немного свысока, он согласился на ее просьбу с отчаянной надеждой, что в процессе обучения эти символы приобретут смысл для него самого. Это сработало до определенного предела. Некоторые буквы он по-прежнему путал, но Аманда училась, а он учился у нее. Проблема заключалась в том, что она быстро превзошла его в этом умении. Блейк не знал, понимала ли она это, или ее преклонение перед старшим братом ослепляло ее, мешая увидеть его несостоятельность. Однажды он спросил ее, сможет ли она сохранить страшную тайну. Она кивнула с серьезным видом и с того момента стала его самым преданным союзником.

— Прошу тебя, не уезжай. Ты нужна мне здесь, — попросил ее Блейк.

— Есть причина, по которой я хочу вернуться, — меня там ждут.

— Аманда! У тебя появился поклонник?

Она кивнула с застенчивым, но довольным видом. Несмотря на то что Аманда унаследовала внешность и состояние Вандерлинов, младшая дочь герцога была очень сдержанной, и многих это отпугивало.

Блейк желал любимой сестре счастья, хотя мысль о том, что она останется жить в далекой Шотландии, вызывала грусть.

— То, что тебе уже двадцать семь и ты еще не замужем, свидетельствует о твоей стойкости и способности к сопротивлению. Я думал, что наши родители заставят тебя согласиться на брак, как это произошло с нашими старшими сестрами. Знаю, что матушка знакомила тебя со многими потенциальными женихами.

Аманда улыбнулась:

— С очень многими. Но выбор всегда оставался за мной. Точно так же дело обстояло и с Марией, и с Анной. Они обе довольны мужьями и счастливы в браке.

Блейк всегда считал, что брак Марии стал политическим альянсом, устроенным герцогом, но теперь увидел Лоутера в новом свете. В течение многих лет, когда им случалось встречаться, Гидеон рассказывал ему о Марии и детях, которых у них было четверо. Блейк с удовольствием слушал о проделках и шалостях своих племянников и племянниц, но всегда считал, что Гидеон ведет эти разговоры, зная: политикой его шурин не интересуется. Теперь он подумал, что Лоутер, вероятно, и в самом деле был любящим отцом, а его рассказы свидетельствовали об искренней отцовской гордости.

— Мне нравится твоя жена, — сказала Аманда. — Минерва очень умна. Я думаю, тебе стоит ей довериться. Она поможет тебе гораздо лучше, чем я.

— Я так и сделаю однажды. Но не теперь.

Блейк окинул взглядом сад — цветущий оазис в центре Лондона. Даже высокие стены не заглушали полностью шум транспорта и не защищали от пыли, которая оседала на зелени растений.

— Мне не терпится поскорее отправиться в Мандевиль. У нас будет немного времени до того, как нагрянут гости. Возможно, тогда подвернется подходящий момент, чтобы рассказать Минерве все.

Аманда стиснула его руку.

— Полагаю, тебе следует это сделать. Но даже без ее или моей помощи ты справишься.

— По крайней мере Себастьяна Айверли там не будет. При всех его недостатках он все же не политик.

— Но он твой родственник. Бедный Себастьян. Мы вели себя ужасно по отношению к нему. Мне стыдно вспоминать, как мы обращались с ним, когда он был мальчишкой.

— Пожалуй, и мне тоже. Однако когда я его встречаю, то сразу вспоминаю, как герцог ставил его мне в пример. В его присутствии я ощущаю себя невежественным глупцом и, наверное, поэтому не могу преодолеть свою неприязнь.

Позднее в тот же день Минерва сообщила Блейку, что написала Диане Айверли и пригласила ее присоединиться к гостям. Она сказала, что ей необходима поддержка сестры, когда придется исполнять обязанности хозяйки при таком количестве незнакомых людей. Блейк не мог ничего возразить на это. Между тем Диана всегда приезжала в сопровождении Себастьяна.

Он был обречен.

Отношение Блейка к грядущему политическому собранию настолько отличалось от ее собственного, что Минерва готова была посмеяться над этим, если бы не одно «но» — это различие в будущем могло сказаться на их отношениях. В то время как она испытывала глубокое волнение и трепет при мысли о том, что придется занимать большую компанию выдающихся политических деятелей, муж всем своим видом давал понять, что предпочел бы этому сборищу общение с палачом и дыбой. Однако в любом случае он не запретил провести эту встречу, хотя имел на это полное право.