Они нашли подходящий автобусный рейс и договорились о встрече.

Ехать было не слишком далеко, и Лео даже не надела шлем. На ней были обычные джинсы-стрейч, курточка, дешевые сапоги — увидев их, Мурч фыркнул. В таких сапогах сельские жительницы ходили в хлев обихаживать скотину. Сам он был в дешевых камуфляжных штанах, берцах, довольно объемной куртке, красной бейсболке. На черной футболке — принт с черепом, костями, цепями и языками пламени. Вид, словом, самый обыкновенный. Два ствола, как велел Кречет, были приспособлены сзади к поясному ремню.

Свернув с шоссе на тропу, Лео и Мурч нашли подходящее место для «Валькирии» и развернули ее, чтобы потом не тратить время на маневры. А потом, выйдя из леса, пошли в обнимку к несуразному дому, возле которого мужчина средних лет шагом водил по кругу пони с неопытными юными всадниками.

Там же была Милана, инструктировала ребятишек. А взрослые сидели на веранде с пивными кружками и любовались своими наследниками.

— Целуемся, — сказала Лео. — Пусть видят, что нам не лошади нужны, а комната с кроватью.

От поцелуев Мурч не отказался. И даже, увлекшись, споткнулся.

— Таисья Артуровна! — закричала Лео, увидев на террасе старушку. — Извините, что мы без звонка! Мы просто вдруг как-то решили и собрались!

— Леночка! — ответила Таисья Артуровна. — Поднимайся сюда! Сейчас тебе лимонаду налью. А это кто с тобой? Неужели жених?

— Вот думаю — может, и в самом деле жених? — Лео взбежала на террасу. — Ричард Арнольдович! А где Аскольд?

— Кавалькаду в дальний лес повел. Это двухчасовая прогулка, — ответил старик. — Надя, Наденька! Выходи, дочка. Вы, Леночка, как? Просто покататься? Или с ночевкой?

Лео посмотрела на Мурча.

— Мы, Ричард Арнольдович, сами еще ничего не знаем. Знакомьтесь — Мирослав.

— Какое имя прекрасное, — одобрила Таисья Артуровна. — Ричик, оцени — на афише бы хорошо смотрелось. Говорила я — Аскольду нужно славянское имя.

— Так Аскольд — и есть славянское.

— Аскольд с Миланой разве артисты? — спросила Лео.

— Мы им номер готовим, выездку. Двух «школьных» лошадей купили, с ними Леня работает. Леня — сынок наш, Эдгард, — объяснил Мурчу старик. — Этих лошадей мы даже никому не показываем. Потом Леня номер соберет, костюмы закажет. Сам будет выходить с шамбарьером, а молодые — верхами. Так бы нам пришлось искать цирк, где встать на репетиционный период, а мы вот сюда забрались. Тут лошадям хорошо, наберутся сил, окрепнут. Только вот боюсь — уведут у нас Милашку. Она рано замуж выскочит. И придется Кольке срочно жениться, чтобы было кого в номер вводить.

— Ну, ты, Ричик, сейчас до правнуков договоришься. — Таисья Артуровна засмеялась.

— А что? Я правнуку имя заготовил — Яромир.

Все бы ладно — приятная беседа, вкуснейший лимонад с имбирной ноткой, заботливая Надя, красавица Милана с длинной светлой косой, — да только Лео все время помнила о Лесе. И любезность циркового семейства была для нее легко объяснима — семейство выяснило, что Лео работает в «Трансинвесте».

Прадед подозревал, что об Икскюльской плите знают не только потомки племянника барона фон Апфельдорна, но и кто-то еще. Неужели — они? Но — как? Другой причины кружить вокруг «Трансинвеста» и «Инари», кажется, быть не могло.

Предположение выглядело фантастическим, но даже его следовало бы проверить. Опять же — как?

И что могла подслушать в этом доме Леся такого, из-за чего следует убивать?

Милана оседлала трех лошадей — для Мурча, Лео и себя. Пришлось выехать на нисколько ненужную Лео прогулку. Лошади были — так себе, даже до хороших прогулочных не дотягивали, у себя дома Лео ездила на прекрасной кобыле ганноверской породы, а если бы захотела — приобрела бы чистокровную английскую. Но всерьез тратить время на верховую езду она не собиралась.

Мурч сел в седло впервые. Но для спортивного парня с крепкими ногами это не было слишком суровым испытанием.

Попытка разговорить Милану оказалась провальной. Девушка не сразу вспомнила Лесю — а когда кое-как вспомнила, перевела разговор на другую тему — разумеется, на лошадей. Мурч и Лео переглянулись: врет! И это, пожалуй, было хорошим знаком. Если Милана что-то пытается скрыть — значит, есть что скрывать, и след взят верно.

Потом опять сидели на веранде, вели приятные разговоры, и Мурч явственно видел — хозяева прощупывают Лео. Она же весело рассказывала о стажерстве в операционном зале, о смешных бабках, которым велели открыть банковские счета для перечисления пенсий, и об их нелепых страхах — не сгинула бы в банке вся пенсия!

— Одна бабушка три раза приходила, пока собралась с духом. Она, оказывается, обошла все банки, и всюду ей говорили одно и то же — что деньги придется снимать в банкомате, а можно даже без этого обойтись, расплачиваться карточкой. И всюду она от карточки отказывалась. Потом только сказала — она же на рынке все покупает, там карточку не возьмут, а банкомата она боится. Да, да! Видела по телевизору, как мошенники деньги из банкоматов воруют, и уверена, что украдут именно ее деньги, — развлекала компанию Лео. — А еще был случай — пришла бабуля и сказала, что мы ее обокрали. Сняли деньги с ее счета и построили себе дачи. И никак ее не переубедить. Потом оказалось — ей это сказал голос, а голос — в голове. Вот что делать с такими клиентами?

— А я себе так банк представлял: дом как дом, но под домом — подвал, и в нем огромные сейфы, — сказал Ричард Арнольдович. — И в сейфах пачки денег.

— Да, мне тоже кажется, что должен быть подвал, — добавила Таисья Артуровна. — Леночка, а как там на самом деле?

— Подвал есть, ведь там раньше был другой дом, с подвалом, и когда строили банк, решили оставить. Только я там ни разу не была и даже не знаю, зачем он Успенскому нужен, не деньги же хранить, — ответила Лео.

— Неужели тебе не интересно, что там? — продолжала ласковый допрос Таисья Артуровна.

— Да там может быть все, что угодно!

И она рассказала историю, найденную в прадедовских файлах. Идя по следу Икскюльской плиты, прадед собирал все, что относится к рижским погребам и подвалам. Так он узнал историю подвала, обнаруженного под Кабинетом министров. Здание было советской постройки и проектировалось в то время, когда норовили под каждым сараем устроить бомбоубежище. Поэтому в здоровенном сером чудище, которое тогда занимало несколько контор, принадлежавших разным министерствам, был не только подвал, где устроили столовую, но и бомбоубежище под этим подвалом. Когда советская власть кончилась, в доме разместили Кабинет министров и о бомбоубежище вроде бы забыли — но, как оказалось, кое-кто помнил. В один прекрасный день явилась какая-то проверка — то ли канализации, то ли противопожарной безопасности, бомбоубежище открыли — и обнаружили сущий бордель: сауну, банкетный зальчик, комнаты с диванами, только что девчонок не нашли — кстати, и никогда не нашли. Выяснить, как, когда и на какие деньги его устроили, а также как оплачивалось хотя бы электричество, которого требовалось немало, не удалось. Ни один чиновник не проболтался. И по бумагам все было чисто.