Гм… Нет. Думаю, попадание в плен — моя личная заслуга… Если бы я выбрал себе покровителя, что защитил от внимания жреца, если бы не поперся за этим дряхлым нуразгом, а ушел бы сразу после митинга (присутствие на котором вполне могло быть зачтено за «разведку»), если бы…

Сидрах уже давно ушел по своим делам, а я все сидел и сидел в тщетных попытках разобраться в происходящем. Но… Как всегда — вокруг высились чудовищные горы вопросов и лишь жидкие догадки вместо ответов.

А ведь был еще тайник в горах, был еще Зог, был еще…

Кстати, о Зоге.

Почему этот хрен не помог мне, раз уж так во мне заинтересован?

«Потому что тебе ничего не угрожало, болван!»

Твою же м-мать!

Я подпрыгнул от неожиданности, аки горный козел и выронил уже потухшую трубку.

«Как это?»

«Я думаю тебе пора сделать выбор, Славик» — ответило сраное божество, после довольно длительной паузы. И это прозвучало довольно жутко.

«Вначале я хочу знать некоторые…» — начал, было, я, но тут в голове будто разорвалась бомба, и я понял, что несколько перебрал с терпением Зога.

«Нет!» — громыхнуло в мозгу, и я упал на колени. Солнце вмиг померкло, а в ушах поселился дробный перестук, словно тысячи тысяч жучьих лапок разом забарабанили по стеклу. Меня окутал мрак, несмотря на то, что был день, а злой холод разлился по венам и начал свой путь к сердцу.

А затем все исчезло.

Я обнаружил себя стоящим на коленях перед моим любимым камнем, сжимающим собственное горло.

«Прости» — сказал Зог. — «Сорвался. Но тебе и в самом деле пора делать выбор. А после, если он придется мне по душе… я отвечу на твои вопросы. Гм… На некоторые…»

*ляха-муха. Сказать, что я не был рад этому выбору — ничего не сказать. Это был выбор меж говном и дерьмом. Пафосные боги демонов, что вертят живыми существами как хотят или невнятный хрен с неустойчивой психикой…

Была, не была…

«Я принимаю тебя, Зог» — просто сказал я и почувствовал, как бог полыхнул злобой в ответ на свое имя. Но тут же она сменилась на удовлетворение.

Вначале будто ничего не происходило. Также палило солнце, также над равниной занималось душное марево, где-то невдалеке лаяли Гончие и рявкали Бесы… Но уже через минуту я с ужасом осознал, что не чувствую своих копыт. Холод ледяными иглами вцепился в икры и полез вверх. Волна поднималась все быстрее и быстрее, затапливая мои клетки одну за другой и, клянусь Экибастусом, я чувствовал каждую из них!

«Зо-о-ог… Что происх…»

«Заткнись» — раздраженно оборвал меня бог. В его голосе слышалась тысячелетняя усталость.

Волна холода минула живот и вплотную приблизилась к сердцу. Мне стало так жутко, что захотелось кричать, но крик застыл в холодеющей груди. Я почувствовал, как когти льда схватились за сердце, как сжали его, как…

Текли секунды, текли минуты… Но помирать я, кажется, не собирался. Ледяная стужа, что пробрала мое естество насквозь, уже не казалась столь ужасна. Сердце, кое я думал, сейчас вот-вот остановится, билось размерено и равномерно.

Прошло еще совсем немного времени, и холод превратился в приятную прохладу, а вскоре и она сошла на нет.

— Это и все? — удивленно протянул я и поднялся с колен.

Притопнул копытом по граниту, попрыгал на одной ноге, затем на другой. Да, что-то определенно изменилось. Появилось какое-то новое чувство… Чувство сопричастности к чему-то большему, принадлежности к чему-то важному…

«Скованные одной цепью…» — промелькнула в голове цитата из известной песни и вдруг по груди разлилось приятно тепло. Пошарив рукой, я вдруг обнаружил висящую на толстой золотой цепочке статуэтку.

Эбеновую, *лядь, сисястую статуэтку.

— Не понял…

«Что ты не понял?» — устало протянул Зог в моем мозгу.

«У тебя тоже есть сиськи?» — чуть не ляпнул я, но спросил иное: «Это ведь статуэтка Гакотсы?»

«Не стоит другим обо мне знать» — ответил Зог и вдруг вознамерился свалить. — «А теперь прощай, я очень устал, увидимся поз…»

«Стой! Ты ведь обещал мне ответы!»

Почти минуту свежеиспеченный покровитель молчал, но потом все-таки устало проговорил:

«Хорошо, задавай. Два…»

Два вопроса? Да он издевается…

Я лихорадочно зашевелил извилинами. Вопросы выстраивались длинными батальонными колоннами и каждый из них казался сверх важным!

«Почему ты сказал, что мне ничего не грозило в плену у нуразгов?»

Это действительно было предельно странное замечание, учитывая то, с какой радостью эти ублюдки накинулись на мои пятки!

«Потому что тебе ничего не грозило. Система «Отбора» возродила бы тебя в Убежище».

«Что-о-о?!»

*ляха-муха! Таки Воскрешение здесь существует! Это обалденная новость!

Но, получается… Я зря развлекался с этими бородатыми ребятами? Достаточно было размозжить себе башку о гранитный пол или наскочить на кинжал, чтобы оказаться на мягком матрасе в Убежище?

Р-р-р…

«Следующий» — резко бросил Зог, оборвав мои мысленные причитания.

Э-э-э…

«Почему жрец нуразгов назвал тебя Мертвым богом?»

Зог вдруг булькнул. Раз, другой, третий, а потом взорвался улюлюкающим хохотом. Япона-мама, не хватало мне здесь очередной истерики…

«Потому что я мертв, дурачок, аха-ха-ха-ха…»

И исчез.

Вот же двинутый ублюдок! Здесь вообще есть психически здоровые существа?!

Проклиная сраного бога я какое-то время выхаживал перед Убежищем, пока не успокоился. И только тогда заметил, как преобразилась стела Алтаря. Теперь она пестрела смутными образами, которые, словно находясь в заточении, бились о другую сторону поверхности, в тщетной надежде попасть в этот мир. Камень то покрывался мраморными розовыми прожилками, то очищался до ослепительно белой пустоты. А на самом конце стелы угнездилась двухметровая статуя Гакотсы — копия той статуэтки, что болталась у меня на груди.

Мда… Сиськи у нее что надо…

Зог, конечно, тот еще мудак, но то, что он поведал — бесценно! Значит, если я все-таки сдохну — то не попаду ни в райские кущи, ни в адские дебри (по крайней мере, сейчас), а вернусь к на матрас в Убежище, и этот факт не мог не радовать! Признаться, я подозревал, что это должно быть так, это логично. Ну а для ребят, типа кауров, с их-то силами, воскрешение не представлялось чем-то невозможным.

Эх, кабы я это знал, когда корчился от боли под раскаленным кинжалом рыжего нуразга…

Но это все лирика.