– Да вот, пришла проведать Избранного. – Она указала пальцем на Рунна. – А как твоя высокотехнологичная потрошивловка, Дек?

Обычно Деклан Эммет не любил, когда принижали его весьма прибыльную карьеру. Он взламывал правительственные сайты Республики, а затем требовал с них немыслимые суммы денег за указание слабых мест. Но вопрос Брайс вызвал у него улыбку.

– Продолжаю грести марки лопатой.

– Рада за тебя, – сказала Брайс, скрываясь в кухне.

Теперь и воины Вспомогательных сил, забыв о бильярде, с заметным интересом поглядывали в сторону кухни.

– Она вне вашей досягаемости, придурки! – тихо прорычал им Флинн.

Этого было достаточно. Не понадобилось даже хлещущей лозы – земной магии Флинна, очень редкой среди вальбаранских фэйцев, тяготевших к огню. Воины послушно вернулись к игре. Рунн с благодарностью посмотрел на друга и пошел за Брайс.

Но она уже выходила назад с бутылкой в руке.

– Твой холодильник еще хуже моего, – сказала она, передавая ему бутылку.

Брайс остановилась у тамбура в кухню. Рунн глотал воду. Из акустической системы зазвучали первые такты новой песни. Протяжно взвыли гитары. Брайс наклонила голову вбок и стала вслушиваться.

Тяга и любовь к музыке. Фэйский импульс. Возможно, единственная сторона фэйского наследия, которая не вызывала у нее возражений. Помнится, подростком она показывала Рунну свои танцевальные упражнения. Танцы всегда делали ее невероятно счастливой. Рунн так и не удосужился спросить, почему она от них отказалась.

Он вздохнул, заставив себя сосредоточиться на сестре, и снова спросил:

– Зачем ты здесь?

– Повторяю: мне нужно с тобой поговорить, – ответила Брайс, остановившись возле секционного дивана.

Рунн ничем не выдал своего удивления. Он не помнил, когда в последний раз Брайс разыскивала его, чтобы поговорить.

– Может, твоей родственнице понадобился повод, чтобы поболтать с нами? – спросил Флинн и что-то шепнул в изящное ушко дриады.

Та спрыгнула с его коленей и отправилась к бильярдному столу, где играли три ее подруги. Дриада шла, покачивая узкими бедрами и напоминая Флинну, каких удовольствий он лишится, если будет ждать слишком долго. Словно не замечая этого сигнала, он продолжал:

– Брайс знает: мы – самые обаятельные мужчины в городе.

Никто из друзей Рунна не догадывался и не подозревал о близком родстве между ним и Брайс. Брайс перекинула волосы через плечо и сказала встающему с кресла Флинну:

– У меня есть дела поинтереснее…

– Чем тусоваться с фэйскими неудачниками, – докончил за нее Флинн, направляясь к встроенному бару. – Да, мы это слышали сотню раз. Однако ты снова здесь, тусуешься с нами в нашем скромном обиталище.

Беззаботность Флинна была обманчивой. Он знал, что однажды унаследует отцовский титул. Несколько десятилетий подряд Флинн делал все возможное, только бы забыть этот прискорбный факт. Помимо титула его ожидают столетия обязанностей и обязательств. Подойдя к бару, Флинн налил себе стаканчик, затем наполнил второй и принес Брайс:

– Выпей с нами, красавица.

Рунн распахнул глаза. Время двигалось к полуночи, а сестра находилась у них в доме. Дом стоял не на самой благополучной улице Старой Площади, где вполне мог разгуливать непойманный убийца.

– Тебе было приказано залечь на дно и не высовываться, – прошипел Рунн.

– Мой имперский эскорт ждет снаружи. Отпугнет кого хочешь, так что не волнуйся, – ответила Брайс, не притронувшись к виски.

Оба друга Рунна замерли. Дракиец счел за благо переместиться к бильярду. Деклан удивленно посмотрел на Брайс.

– Кто? – спросил Рунн.

Брайс молча улыбнулась, покачивая виски в стаканчике. Потом задала свой вопрос:

– Неужели этот дом соответствует положению Избранного?

Флинн скривил рот. Рунн предостерегающе посмотрел на него, упреждая шуточки насчет Звезднорожденного. За пределами отцовской виллы и двора титул приносил ему одни лишь насмешки и издевки.

– Раз начала, говори, – угрюмо произнес Рунн.

Он бы не удивился, если бы она пришла сюда с целью хорошенько его разозлить.

Брайс не торопилась с ответом. Она начертила круг на диванной подушке, совершенно не замечая троих фэйских воинов, следящих за каждым ее движением. Тристан и Деклан с детства были лучшими друзьями Рунна. Они всегда поддерживали его, не задавая лишних вопросов. Оба были прекрасно подготовленными, опытными воинами и многократно спасали друг другу жизнь. Все трое вместе проходили Испытание, и оно упрочило их дружбу.

Испытание не было одинаковым и зависело от личности испытуемого. Для кого-то оно оказывалось простым – что-то вроде преодоления болезни или личной неприязни. Для иных Испытанием становилось убийство демона или дракона. Чем к более знатному роду принадлежал испытуемый, тем тяжелее было Испытание.

Испытание все трое проходили на Аваллене, где Рунн учился у своих ненавистных родственников повелевать тенями. Друзья едва не погибли. Испытание завершилось, когда Рунн вступил в окутанную туманом Пещеру Принцев, вышел оттуда со Звездным Мечом и спас всех.

Когда через несколько недель Рунн совершал Нырок, его Якорем был Флинн, уже прошедший и этот ритуал.

– Так что происходит? – спросил Деклан, своим мощным голосом перекрывая музыку и разговоры.

На мгновение самоуверенность покинула Брайс. Она посмотрела на друзей брата: их заурядную одежду, под которой спрятано оружие (даже в своем доме), на их черные сапоги, за голенища которых тоже были засунуты ножи. Потом перевела взгляд на Рунна.

– Знакомый взгляд, – простонал Флинн. – Ты не хочешь, чтобы мы слышали.

– Угу, – ответила Брайс, не сводя глаз с брата.

Деклан шумно захлопнул крышку ноутбука:

– Ты всерьез собралась отравить наше жилище туманом загадочности?

Она поочередно посмотрела на Деклана и Флинна, подружившихся в раннем детстве и с тех пор не расстававшихся:

– Таких болтунов, как вы оба, надо еще поискать.

– А я-то думал, тебе нравятся мои речи, – подмигнул ей Флинн.

– Ишь размечтался… наследничек, – хмыкнула Брайс.

Деклан усмехнулся. Флинн с силой пихнул его локтем под ребра, а Брайс отдала свой стаканчик виски.

Рунн еще глотнул воды, желая, чтобы голова скорее вернула ясность.

– Довольно трепотни! – прорычал он.

Этот чертов «корень радости» вновь пошел в атаку на его разум, пока Рунн вел сестру обратно в свою комнату.

Войдя, он уселся на кровать:

– Говори же!

Брайс прислонилась к двери, испещренной следами всевозможных ножей. Метанием Рунн занимался, когда его одолевала скука.