Буквально на следующей странице после описания дикого картофеля Травник Танаина знакомит читателя с близкородственным растением – диким сладким горошком, или Hedysarum mackenzii. Хотя сладкий горошек размером чуть меньше дикого картофеля, растения настолько похожи, что даже профессиональные ботаники с трудом отличают их друг от друга. Единственным надежным критерием является тот факт, что на нижней стороне крошечных зеленых листочков дикого картофеля явно видны поперечные жилки, тогда как на листьях дикого сладкого горошка они совершенно не заметны.

Книга Кари предупреждает, что поскольку горошек так трудноотличим от дикого картофеля и «считается растением ядовитым, перед попытками употребить дикий картофель в пищу необходимо абсолютно точно идентифицировать растение». Сведения об отравлениях, полученных людьми в результате употребления Hedysarum mackenzii, в современной медицинской литературе отсутствуют, но аборигены Севера испокон веков знали о токсичных свойствах дикого сладкого горошка и по этой причине изо всех сил стараются Hedysarum alpinum c Hedysarum mackenzii не путать.

Чтобы найти документально подтвержденные сведения об отравлениях диким сладким горошком, мне пришлось углубиться в историю вплоть до девятнадцатого века и изучить анналы арктических экспедиций. Искомые данные обнаружились в дневниках знаменитого шотландского хирурга, натуралиста и исследователя сэра Джона Ричардсона. Он был участником двух первых экспедиций злосчастного сэра Джона Франклина и выжил в обеих. Именно Ричардсон своим выстрелом привел в исполнение смертный приговор подозреваемому убийце-каннибалу во время первой экспедиции. А кроме этого именно Ричардсон стал первым ботаником, составившим научное описание Hedysarum mackenzii и присвоившим этому растению его ботаническое название. В 1848 году, возглавляя экспедицию, отправленную в Канадскую Арктику на поиски уже пропавшего к тому моменту Франклина, Ричардсон выполнил ботанический сравнительный анализ Hedysarum alpinum и Hedysarum mackenzii. Hedysarum alpinum, отмечал он в своих дневниках:

«обладает сладкими, как лакрица, продолговатыми гибкими корнями. Местные жители в больших количествах поедают их весной, но ближе к концу сезона эти корни деревенеют, становятся сухими и волокнистыми. Корень белесого, стелющегося, менее элегантного, но обладающего более крупными цветками Hedysarum mackenzii ядовит. Перепутав это растение с вышеописанным, таким корнем чуть было не отравилась насмерть старая индейская женщина в Форт-Симпсоне. К счастью, растение оказалось со рвотным эффектом, ее желудок сам отторг все съеденное, и она поправилась, несмотря на то что на протяжении некоторого времени в возможности выздоровления были определенные сомнения».

Легче всего было предположить, что Крис Маккэндлесс совершил ту же самую ошибку, что и старая индианка из этой истории, и в результате точно так же оказался в беспомощном состоянии. Все имевшиеся свидетельства оставляли мало сомнений в том, что Маккэндлесс, человек по природе неосторожный и безрассудный, перепутал эти два растения и погиб в результате этого допущенного по беспечности ляпа. В своей статье для Outside я с абсолютной уверенностью сообщил, что причиной смерти парня стал Hedysarum mackenzii, или, другими словами, дикий сладкий горошек. Практически все остальные журналисты, писавшие о трагическом конце Маккэндлесса, пришли к тому же выводу.

Но по прошествии нескольких месяцев, в течение которых у меня была возможность хорошенько поразмыслить об обстоятельствах смерти Маккэндлесса, этот вывод стал звучать для меня все менее и менее правдоподобным. Целых три недели, начиная с 24 июня, Маккэндлесс выкапывал и без всякого вреда для здоровья десятками поедал корни дикого картофеля Hedysarum alpinum, при этом не путая его с Hedysarum mackenzii. Почему же тогда 14 июля, начав собирать вместо корней семена, он вдруг перестал различать эти два растения?

Я все больше и больше убеждался в том, что Маккэндлесс изо всех сил старался держаться подальше от ядовитого Hedysarum mackenzii и никогда не ел ни семян, ни каких-то других частей этого растения. Да, он отравился, но его убийцей был не дикий сладкий горошек. Виновником его смерти был дикий картофель, тот самый Hedysarum alpinum, о нетоксичности которого недвусмысленно заявлялось в Травнике Танаина.

В книге указано, что съедобными являются только лишь корни дикого картофеля. О съедобности семян этого растения в книге нет ни слова, но, вместе с тем, ничего в ней не говорится и об их токсичности. Ради справедливости в отношении Маккэндлесса следует отметить, что сведений о ядовитости семян Hedysarum alpinum не содержится ни в одном из официально опубликованных текстов. Даже в результате самых обширных поисков в анналах медицинской и ботанической литературы не удалось найти никаких упоминаний о том, что те или иные части Hedysarum alpinum содержат в себе яд.

Но в семействе бобовых (Leguminosae, к которым принадлежит Hedysarum alpinum) с избытком хватает видов растений, вырабатывающих алкалоиды, то есть химические вещества, способные оказывать мощное фармакологическое воздействие на людей и животных. (Алкалоидами являются, например, морфин, кофеин, никотин, кураре, стрихнин и мескалин.) Более того, в некоторых видах растений, производящих алкалоиды, они локализуются в строго определенных частях.

«А происходит со многими растениями вот что, – объясняет специалист по экологической химии из Университета штата Аляска в Фэрбенксе Джон Брайант. – Ближе к концу лета они начинают концентрировать алкалоиды в оболочках семян, чтобы их не съедали животные. В результате нередко случается так, что в определенное время года у растения со съедобными корнями будут ядовитые семена. Если растение вырабатывает алкалоиды, то к наступлению осени эти яды, скорее всего, будут сосредоточены в его семенах».

Во время своего визита на реку Сушану я собрал образцы Hedysarum alpinum в радиусе нескольких метров от автобуса и отправил несколько стручков с семенами коллеге профессора Брайанта по Химическому факультету Университета штата Аляска Тому Клаузену. Полный их спектрографический анализ еще не закончен, но предварительные исследования, проведенные Клаузеном и одним из его студентов-дипломников Эдвардом Тредуэллом, показали, что в семенах присутствуют явные следы алкалоидов. Более того, велика вероятность того, что этот алкалоид является свайнсонином, хорошо известным всем фермерам и животноводам химическим веществом, содержащимся в ядовитом для скота растении «астрагал».

Существует более пятидесяти разновидностей токсичных астрагалов, большинство из которых относятся к семейству Astragalus, состоящему в очень близком родстве с семейством Hedysarum. Наиболее наглядно при отравлении астрагалами проявляются неврологические симптомы. Согласно статье, опубликованной в Журнале Американской Ассоциации ветеринаров, симптоматика отравления свайнсонином такова: «угнетенное состояние, медленная неуверенная поступь, блеклая окраска шерсти, мутный застывший взгляд, истощение, нарушение мышечной координации и нервозность (особенно в стрессовых ситуациях). Кроме того, больные животные могут отбиваться от стада, выходить из повиновения, а также испытывать затруднения при принятии еды и питья».