Я был не прав. Составил неверное мнение. Она этого и добивалась. Окрутила меня в два счета, как полного придурка.

Ей не нужно искать своё место. По крайней мере, не в том мире, в котором существую я. Судя по взбесившемуся металлоискателю, «бабушка» оставила ей столько, что можно не задумываясь начинать новую жизнь где угодно. Думаю, у ее матери примерно такая же картина.

Их обособленность от людей - уже одно это орало о том, что с обычными людьми они контактировать не привыкли. По крайней мере, одна из них точно. И её травма здесь только половина беды.

В ее лице, в манерах, в воспитании… всюду, блять, порода. Это видит любой мужик, стоит только присмотреться получше. Её растили не для таких, как я. И я не сомневаюсь в том, что социальный центр - это пункт временной передержки, в котором они обе просто залегли на дно.

На хер…

На хер я ей вообще нужен?

Она же настоящая белая кость. Принцесса, которую передержали в башне. Я по сравнению с ней ссаный босяк! Перекати-поле, торгующий единственным, что умею: меткостью и навыками выживания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Если захочешь уехать, я тебе помогу, - говорю устало, чувствуя незнакомую, терзающую опустошенность где-то под рёбрами. - Не понимаю, на хер я вообще тебе понадобился?

Дергаюсь и хватаюсь за башку, шипя от лёгкой, но острой боли. Черный домашний тапок падает к моим ногам, еле успеваю прикрыться, когда вслед за ним летит ещё один.

Вскинувшись, яростно встречаю горящие гневом глаза.

А потом сглатываю, когда их хозяйка несётся на меня, как одержимая, одетая в горошек ведьма.

Оказавшись рядом, втискивается между колен и толкает мои плечи, рыча:

- Ты дурак, Максут! Просто… громадный идиот!

- Это точно… - падаю на спинку дивана и закрываю глаза, прося сквозь зубы. - Не ори. Мы здесь не одни.

Здесь ни камер, ни микрофонов. Самое безопасное место в городе находится здесь, в этих апартаментах. Это просто охренеть как успокаивает. Я спокоен впервые за весь чёртов день. У меня есть около четырех часов абсолютного спокойствия, чтобы решить, что делать дальше и куда нам идти сразу же, как только покинем это место.

- Смотри на меня, - шипит, вцепившись в полы пиджака. - Смотри!

Сжав лежащие вдоль тела руки в кулаки, бросаю:

- Я тебя и так прекрасно слышу.

- А я сказала, смотри, - снова пихает мои плечи. - Иначе пожалеешь, так и знай.

Нагло усмехнувшись, открываю глаза.

Маленькие изящные ноздри трепещут, по щекам пляшут красные пятна.

Бросив взгляд на спрятанную в глубине квартиры детскую кроватку, смотрит на меня с вызовом, а потом опускается на колени между моих ног с грацией опальной королевы. С такой горделивой покорностью, что мне приходится напрячь мышцы всего тела, чтобы не выдать своей реакции на этот акт повиновения. Не отпуская моих глаз, кладёт ладони на мои бёдра. Сжимаю кулаки до скрипа в сухожилиях. Не двигаюсь, остро чувствуя её рядом. Гибкую, чертовски юную и не мою…

Она не взяла мои деньги. Не хотела быть обязанной. А я… я просто дурак.

Снова закрыв глаза, говорю:

- Я помогу в любом случае. Тебе не нужно для этого под меня ложиться.

Тонкие пальцы впиваются в кожу через брюки. Она молчит целую вечность, упорно дыша в темноте и выбирая для себя стратегию поведения, просто не сомневаюсь в этом. Я жду с диким, блять, нетерпением, потому что структура её личности для меня охеренная загадка.

Её отец - третий в регионе генерал. С послужным списком, который дал возможность с ноги открывать любые двери в радиусе трёхсот километров. Цепочка его рукопожатий до десятой руки набита первыми людьми республики. Я… блять. Они растопчут меня, как таракана. Она об этом прекрасно знает. От злости немеют руки. Они растопчут, если я приду. Поэтому она молчала. Она боялась, что испугаюсь. И сейчас боится.

- Не говори так со мной, - произносит наконец-то, убирая свои руки.

- Как так? - спрашиваю, паршиво наслаждаясь звуками её голоса.

- Ты знаешь, - отвечает правильно. - Как с чужой. Хочешь, чтобы я ушла? Я уйду, и больше ты меня не увидишь. Хочешь?

Отличная стратегия, любовь моя.

Маленький психолог. Тонкий и до хуя вдумчивый. Умный, наблюдательный и ни хрена не терпеливый маленький генерал. В её дебильном полушубке запрятано достаточно. Так что да - она может уйти, и я её больше никогда не увижу.

Но я приволок её сюда не для этого.

Нет, не для этого.

- Ты не слышала, что я сказал? - говорю, не двигаясь с места. - Я тебе помогу. Ты мне ничего не должна.

Ритм тихого дыхания у моих ног сбивается. Я слышу это отчётливо, как если бы видел. Но я не собираюсь на неё смотреть и трогать тоже. Стоит один раз дотронуться, и я уже не могу остановиться. Её присутствия внизу достаточно для того, чтобы я чувствовал это кожей. Всю её. Незнакомку или нет, я уже ни хрена ни в чём не уверен! Не уверен в том, что нужен ей не в качестве спасательного круга, за который она ухватилась не имея других вариантов. Если это так, я не стану держать…

Воздух вместе с блядкой горечью застревает в горле.

Пусть уходит, я вывезу их с матерью, куда только пожелают. Уверен, она об этом и сама прекрасно знает, возможно, просто не решила, как меня просить.

- Ты это серьёзно? - спрашивает наконец-то.

Холод в голосе действует на меня, как красная тряпка.

Выпрямившись, нависаю над ней и чеканю, глядя в запрокинутое ко мне лицо:

- Почему бы нет?

Смотрит на мой галстук, а потом поднимает глаза вместе с подбородком. В приглушенном свете они кажутся чёрными. И они сверлят на моём лбу дыру. Упрямые и злые. Мне этот взгляд охренительно знаком. Когда видел его на этом лице в последний раз, чуть не сожрал её рот вместе с ней самой! И сейчас хочу того же. Пока не получу ответа на все свои вопросы, блять… я не сдвинусь с места. Не трону и пальцем…