Затем он сытно поужинал и поспал в комнате маленького привокзального отеля. Дешевого по уровню услуг и совсем не дешевого для клиентов. Проспал Игнатьев до восьми утра.

В девять он в надвинутом на лоб светло-бежевом летнем кепи занял свой пост. Около трех часов он провел без всякого результата. Глупо было бы надеяться, что его «приятель» все еще хранит расфасованную дурь в камере хранения. Особенно после того, как Игнатьев его накрыл там, а потом еще и припугнул. Но проверить и убедиться было надо.

Ближе к обеду Зосима Иванович переместился к тому месту, где в прошлый раз мелкий наркоторговец должен был, по его словам, встретиться со своим «куратором». Надежды тоже было маловато, но… И тут Игнатьеву повезло! Очкарик был здесь. Более того, он разговаривал с каким-то типом очень неопрятной наружности. То ли дворником, то ли автослесарем, то ли разнорабочим в мясофасовочном цеху.

Эта встреча могла ни о чем не говорить, просто столкнулись два старых знакомых. Но Игнатьева насторожило то, как стояли собеседники и как они себя вели. Во-первых, они почему-то прижались к стене между постоянно открывающейся и закрывающейся дверью рынка, расположенного на первом этаже ЦУМа, и телефонной будкой, стекла которой были сплошь обклеены свежими и наполовину сорванными листками объявлений. И еще, они стояли боком к стене, и каждый при разговоре внимательно осматривал из своего убежища окружающее пространство.

Потом очкарик оторвался от стены и без всякого прощания пересек торговую площадку. Под навесом со столиками и рекламой шашлыка, шаурмы и люля-кебаба он уселся и закинул ногу на ногу. По позе ясно, что это надолго. «Эх, рисковать так рисковать», — решил Игнатьев. Очкарик наверняка в ближайшие несколько минут никуда не денется, а вот его собеседник очень заинтересовал Игнатьева.

Он шел следом за парнем в несвежей спецовке на голом теле через рыночные ряды, потом вышел на противоположную сторону торгового комплекса, где были склады, рыбный магазин «Океан» и большой огороженный двор для складирования пустой тары.

Здесь пришлось немного увеличить расстояние до объекта слежки. Игнатьев понимал, что сейчас направление движения у парня возможно только одно — в сторону этого хозяйственного двора. Чего это он будет зигзагами ходить, да и куда ему в спецодежде еще идти? Зосима Иванович двинулся параллельным курсом, стараясь прикрываться потоком слоняющихся покупателей. Вот и приоткрытые железные ворота. Еще несколько шагов в сторону, чтобы увидеть, что там за воротами. Ага, невысокий железный ангар, ворота ангара открыты, и внутри какое-то движение. А возле ворот — грибок с лавками и на лавках два типа с крепкими шеями. Сидят расслабленно, но очень внимательно смотрят по сторонам. Так, парень в спецовке подошел к этим амбалам, перекинулся парой слов. Один встал и проводил его до неприметной двери в стене ангара справа от ворот. Интересно, что это еще за вход, когда в ангар ведут стандартные высокие ворота? Ладно, потом узнаем, сейчас назад, к очкарику, который остался без надзора. Стоп, из неприметной двери вышел длинный костлявый парень с цветным пакетом. И двинулся на автобусную остановку. Стоит. Так, маршрутка № 16, садится. Ладно, хрен с ним, с этим парнем.

Игнатьев вернулся к забегаловке, когда очкарик прямо на его глазах выходил на улицу, одновременно разговаривая по телефону. «Черт, чуть не упустил», — облегченно вздохнул Игнатьев. Все-таки единственный человек, который, по его сведениям, принадлежал к местной наркомафии.

Слежка за очкариком заняла в общей сложности минут тридцать. Пришлось брать такси и тащиться за автобусом, в который он сел. А по дороге нести водителю ахинею про неверную жену и молодого любовника, которых он хочет застукать. Выйдя из автобуса, очкарик неторопливо пошел по улице и снова с кем-то разговаривал по телефону, сильно жестикулируя руками. По пути попался кинотеатр «Арс». Войдет внутрь? Вошел. Игнатьев прибавил шагу, полагая, что в фойе кинотеатра среди большого количества людей, толкающихся возле банкомата, установки попкорна, кафетерия, книжного лотка и еще чего-то, он сможет подойти ближе.

Своего подопечного Игнатьев догнал возле высокой витрины с большими мягкими игрушками. Здесь очкарик вдруг стал крутить головой во все стороны, явно кого-то выискивая. И тут у входа появился опять тот же костлявый с цветным пакетом. Оба объекта стремительно пошли на сближение, и Игнатьев, постаравшись понять, где они сойдутся, опередил обоих буквально на пару секунд. Встреча произошла за его спиной, когда он, наклонившись, разглядывал на прилавке товар.

— На, держи, — раздался незнакомый голос, наверное костлявого, — …это остатки… до завтра перекур… все кончилось.

— …отсрочка. Это не надолго, я ручаюсь, — произнес очкарик. — Чего ты? Я когда подводил?

— Не знаю, не мне решать.

— Ладно, выкручусь… значит, завтра?

— Я же сказал!.. Ты что, не понимаешь, еще фасовать нужно… чего ты менжуешься. Послезавтра утром получишь. Пока!

Игнатьев украдкой оглянулся. Костлявый уходил все с тем же пакетом в руках в одну сторону, очкарик — в другую. Игнатьев выбрал очкарика. Он долго шел за ним, пока они не оказались возле Больничного городка, как тут называлась районная больница с поликлиническим отделением и каким-то центром офтальмологии.

Парень прошел через больничный двор и вышел к группе панельных девятиэтажек. Игнатьев к тому времени уже начал тихо беситься, потому что скрываться становилось все труднее и труднее: большие открытые пространства, опасность, что очкарик в любой момент повернется. И тут парень приблизился к приоткрытой двери котельной, стоявшей особняком между домами. К нему вышла женщина в чистеньком рабочем костюме, они о чем-то поговорили, потом очкарик один ушел внутрь. Женщина осталась стоять снаружи, лениво поглядывая по сторонам. Потом очкарик появился с металлической шваброй, снабженной пружинным зажимом. Они с женщиной поговорили, вместе опробовали зажим, и парень пошел в крайний дом. Открыл дверь с помощью магнитного ключа и скрылся в подъезде.

Игнатьев, обессиленный, сел на лавку у ближайшего подъезда, снял кепку и вытер лысину носовым платком. Какая идиллия! Котельная, женщина, швабра… Это его мать или какая-нибудь тетка. А швабру она носила чинить своим слесарям. А очкарик что-то получил у костлявого. И по пути он никуда не заходил. И нет на свете таких идиотов, которые таскали бы этот «товар» домой и там хранили. А ведь костлявый, судя по разговору, передал ему именно наркотики, предназначенные для реализации. А в котельную он вошел один. В ней можно спрятать не только маленький пакетик граммов в двести-триста, а запросто килограммов пятьдесят.

Так, камера хранения вокзала, видимо, сменилась на котельную. Потом сменится еще на что-нибудь. Так они примерно и действуют, это нормально. А вот о чем они разговаривали в кинотеатре, о каких двух днях, да еще о том, что «фасовать» нужно? Уж не очередную ли партию наркоты они ждут?.. И очкарик ведь не знает, что его тащили через весь город, а наркотики были рядом. На территории рынка, у ЦУМа. И в прошлый раз он мне плел, что встреча у него состоится с его куратором возле ЦУМа. А ребята, похоже, расслабились и не очень таятся. Хотя если все кадры проверенные и никого посторонних не пускать, то ничего страшного и нет.