О Боже, он умирает от желания лечь с ней в постель!

Они виделись несколько раз то в доме Порталупи, то на виа Кассаро. Проходя мимо вместе с матерью или братом, она бросала на него смущенные, томные взгляды. В ту зиму 1833 года случилось не много других настоящих встреч, подобных той, в театре.

Как-то днем, ближе к вечеру, под предлогом, что ему срочно требуются бухгалтерские документы, Винченцо появился в доме Порталупи. Томмазо удивился, если не сказать большего, увидев его в дверях, но проводил в гостиную и пошел в кабинет за платежными квитанциями на отгрузку серы. Поскольку Антониетта уже ушла, подать гостю лимонад послали Джулию.

Когда она увидела его, сидящего на диване в комнате, погруженной в полумрак, стакан и графин на подносе зазвенели. Джулия застыла на пороге в своем строгом коричневом платье, с нахмуренными бровями, с немым вопросом на полуоткрытых губах. Винченцо взял у нее поднос и поставил его на столик. Притворил дверь, потом, обхватив ее за плечи, провел руками вдоль ее рук. Затем тихо сказал:

— Я искал вас.

На этот раз Джулия не опустила глаза. В них читалось желание, да, и еще что-то вроде готовности дать отпор, потому что она хотела, вероятно, оттолкнуть его, но не могла. Потом Винченцо поднял руку. Большим пальцем провел по ее губам, коснулся подбородка и спустился к шее. Взялся пальцами за верхнюю пуговицу воротничка. Расстегнул ее.

Перешел ко второй.

Но тут Джулия остановила его. Сжала его запястье, отвела ладонь, нервно сглотнула.

— Нет, — сказала она решительно.

Мгновение спустя вернулся Томмазо Порталупи и отослал дочь из комнаты. Она посмотрела на Винченцо долгим взглядом и ушла, прикрыв рукой расстегнутую пуговицу.

Вспоминая ту сцену, Винченцо чувствует, как пылает тело. Встряхивает головой, в который раз пытаясь найти причину неотступного желания, говорит себе, что эта женщина — самка, сама не осознающая этого, одаренная чувственностью, которую мало кому дано в ней разглядеть. И значит, она опасна, так как не понимает, чтó она может сделать с мужчиной. И точно не понимает, что делает с ним.

Скоро, думает он, Джулия чаще будет выходить одна, ведь весна уже на пороге, день в Палермо становится длиннее, и солнечный свет заполняет теплом улочки района Кастелламмаре.

Джулия его боится, сопротивляется ему, но проходит время — и она сдается: больше не отвергает его страстные послания. Ответные письма от нее наполнены словами, говорящими одно и подразумевающими другое. Джулия в этих письмах — девушка из хорошей семьи, которая, потупив взгляд, уверяет, что ей неприятны его слишком настойчивые ухаживания, но за этими словами прячется и другая Джулия, которая прямо смотрит ему в глаза и вздыхает, отчего в нем закипает кровь. Винченцо чувствует, что она его хочет, чувствует, что ее мучает совесть, — он чутьем угадывает в ней желание и страх во время их мимолетных встреч.

Меж тем Джованни Порталупи не замечает, что сестра его стала больше чем наживкой. Винченцо ухмыляется про себя. Испытывает что-то вроде отвращения к этому молодому человеку, который решил использовать сестру, чтобы расположить его к себе. Ни его, ни Джулию невозможно использовать в своих интересах. Напротив. Это он, Винченцо, пользуется ситуацией, ведя дальше игру, которая впервые в жизни пробуждает в нем душу, а не ярость или ум. С Джулией происходит то же самое. Он это знает.

Они хотят этого оба.

* * *

На следующий день по его возвращении из Марсалы Томмазо Порталупи оказывает Винченцо радушный прием. Он лично приносит ему бокал мадеры, просит располагаться и сам садится за стол.

— Итак, ваше предложение по новой партии серы?

— Для вас отложена четверть всей продукции, — Винченцо закидывает ногу на ногу. — У меня хорошо налажен сбыт в Неаполе и Марселе. Однако я заинтересован в постоянных посредниках и на северном рынке. В Пьемонте и в Ломбардии.

— На этом рынке уже много конкурентов, и не только по продаже серы. Ваша деятельность весьма… обширная. До меня дошли слухи, что вы намереваетесь производить вина.

— Так и есть. — Винченцо не смутился.

Порталупи потирает кожаный бювар на столе. Подбирает слова.

— Позвольте говорить с вами начистоту, дон Флорио. Меня удивляет ваш выбор: начинать торговать марсалой в такой период мне представляется рискованным предприятием. Англичане практически монополизировали как производство, так и продажу вина.

— Вы не один так думаете. — Винченцо встает, ходит по комнате. — Но я делаю ставку на другой рынок, в отличие от моих уважаемых коллег Ингэма и Вудхауса. Мои вина предназначены для стола дворян. Скорее даже, для высшей знати. — Он подходит к окну, смотрит на городские стены и чуть дальше, на синеву бухты Кала. — Сера, которую я вам поставляю, полностью удовлетворяет ваших клиентов. Несколько самых крупных кожевенных производств в Англии покупают сумах исключительно у нас. Так же произойдет и с вином.

— Поживем — увидим, — произносит Порталупи мрачным тоном. — Деньги ваши — вам и решать.

Они прощаются. Стоят в дверях, когда подходят Джулия с матерью.

Винченцо приветствует обеих с вежливой сдержанностью. Антония бледна, она все еще в домашнем платье. Джулия в перчатках и туфлях — очевидно, собралась прогуляться.

Винченцо выходит из дома Порталупи, но не слишком торопится. Надо растаможить товар, а палаццо Стери отсюда недалеко. Он мог бы послать туда приказчика или своего секретаря, так как речь идет о пряностях, но нет: сегодня он пойдет на таможню сам.

Смеется. Потому что знает настоящую причину такого решения. Не первый раз он подобным образом отступает от правил.

В отличие от многих молодых девушек Палермо, Джулия ходит по городу одна: мать часто остается дома из-за боли в груди, и дочь берет на себя хлопоты по хозяйству. Завидев ее, жители Палермо неодобрительно поднимают брови: выйти на улицу даже без горничной… Так делают только нездешние.

Значит, если ему повезет, он встретит ее по дороге.

* * *

На таможню у Винченцо уходит всего несколько минут.

Один жест — и служащий спешит его обслужить. Винченцо проходит без очереди, не обращая внимания на недовольное ворчание тех, кто уже долго ждет — среди них и сын Сагуто, — и показывает на мешки с табаком, которые надо перенести на площадь Сан-Джакомо.

Затем Винченцо выходит на виа Кассаро, где точно должен встретить Джулию, идущую быстрым шагом в своей голубой шляпке.

Джулия первая замечает его. Она возвращается домой с корзинкой в руках. Хочет поскорее пройти мимо, и вместе с тем ее ноги замедляют шаг.

— Добрый день, — говорит Винченцо.

— Синьор… — опустив глаза, она пытается обойти его сбоку.

Он хватается за ручку корзинки.

— Позвольте?