Отель был формально частным и не принадлежал флоту напрямую. Но при этом он входил в систему учреждений для оздоровления и отдыха офицерского состава. Половину стоимости путевки оплачивал флот и почти все отдыхающие в нем были флотскими офицерами. Что, впрочем, имело сплошные плюсы: в отличие от бесплатных специализированных военных санаториев с их режимом дня, врачами, процедурами и диетами, здесь царила абсолютная свобода, сочетающаяся с высоким классом обслуживания. Командование понимало, что иногда надо дать возможность товарищам офицерам как следует расслабиться, чтобы снять стресс. А в этом случае иногда можно было закрыть глаза и на алкоголь, и на легализованную в Европе легкую травку для курения, которая свободно продавалась в ближайшем магазинчике, и на молодых горничных повышенной симпатичности, всегда готовых ответить на чувства изголодавшихся во время рейдов по женской ласке парней. Эти девушки, по правде сказать, сильно напрягали Таню. Она хоть и не высказывала Сергею никаких претензий, но смотрела на них, особенно в обществе мужа, тяжелым взглядом, в котором прямо так и читалось: «ты только дай мне хоть малейший повод». Но девушки все быстро поняли и повода не давали. Да и Сергею от них ничего было не надо, молодая жена его устраивала во всех отношениях. Так что отпуск прошел без неприятных инцидентов.

Вечерами офицеры зачастую собирались в баре-ресторане при отеле. Отдельное, со стенами, почти сплошь состоящими из прозрачного пластика, помещение стояло у самого моря, соединенное с отелем крытой галереей. Большой, но уютный зал был заставлен широкими кожаными креслами, диванами и столиками, за которыми собирались компании по званиям и по интересам. Все-таки флотская специфика не предполагает полной демократии даже на отдыхе, поэтому офицер из команды военно-транспортного звездолета или штабной порученец вряд ли будет себя чувствовать уютно в компании командиров «семидесяток» и наоборот. Зная это, хозяева отеля постарались устроить обширный зал бара так, чтобы каждый смог найти себе свой круг общения. Впрочем, Сергей был шапочно знаком со многими из отдыхающих еще по лунной базе и достаточно легко сходился с людьми, чтобы чувствовать себя своим в большинстве компаний отдыхающих.

В своих привычках военные зачастую немногим отличаются от канадских лесорубов и поговорка «в лесу говорим о женщинах, а с женщинами о лесе» подходит к ним в полной мере. Большинство разговоров, так или иначе, вертелось вокруг службы. Общее впечатление — флот готовится к удару. Готовится не спеша, обстоятельно. Это было видно в том числе и по составу отдыхающих — почти сплошь боевые офицеры. Ни одного ремонтника, ни одного снабженца. Некоторые из отдыхающих были даже досрочно отозваны из боевых патрулей, их звездолеты отправлены на ремонт и профилактику, а сами экипажи — на отдых и, если требовалось, то на переобучение. Боевому составу флота пока давали отдохнуть, зато другие службы были задействованы по максимуму. Говорили и о поступающей новой технике, о том, что эскадру прикрытия внешних планет, и без того бывшую самой слабой в Солнечной системе, ослабляют еще сильнее, передавая лучшие корабли лунной эскадре. О подготовке удара по системе Эридана официально знали не все, но у Сергея сложилось впечатление, что, несмотря на секретность, догадывается об этом каждый второй, не считая каждого первого. И это решение единодушно одобряется. Многолетняя оборона всем порядком надоела, решительного наступления ждали как праздника.

Четвертый звездолет, который получил Сергей, был точной копией разбившегося на Марсе. Модель 90–21, дальняя «девятка». К планируемой атаке было подготовлено пятнадцать таких машин — все, чем располагал земной флот. Планировалось, что они пойдут в авангарде вторжения. Ходовые испытания экипаж капитана Кольчужина проходил на скорую руку, в нескольких миллионах километров от Луны. На лунной базе в этот раз Сергей не пробыл и трех дней. Космонавтам предоставили новенький звездолет, снабженцы в максимальном темпе загрузили вооружение, продовольствие и расходные материалы для системы жизнеобеспечения и ремонта. И вперед — земной флот вторжения уже начал формировать свои боевые порядки. В точке назначения уже было несколько «семидесяток» и странные конструкции — импровизированные корабли-носители для них. Крохотный жилой отсек, вытянутый ажурный корпус со стыковочными узлами, мощный гипергенератор и слабые двигатели. Не имеющая собственного вооружения, состряпанная на скорую руку практически одноразовая конструкция для переброски кораблей семидесятого проекта в систему Эридана. Был здесь и старый носитель, участвовавший когда-то в доставке к эриданским верфям звездолета Сергея, однако в этот раз без состыкованных с ним «девяток» первого проекта. Этот звездолет, принадлежавший наряду с линкорами к долгостроям земного флота, прошел еще одну модернизацию и теперь, наконец, был готов к использованию по своему первичному назначению, как авианосец и самостоятельный десантный корабль. Строго говоря, название «авианосец» было не совсем корректно для космического корабля. Однако это не помешало ему легко и свободно перейти из морского флота в космический, так же как и названию класса кораблей «линкоры». Зачем выдумывать новое, если есть давно ставшее легендарным старое? Получив массу данных после трех подряд межзвездных путешествий в логово врага, земные инженеры сумели настроить гипергенератор авианосца для прямого прыжка в систему Эридана.

Видел Сергей на своем тактическом экране и истребители, отрабатывавшие взлет и посадку с авианосца. Вид их был несколько странным, внешне они напоминали гибрид какого-то древнего птеродактиля со стрекозой. Кабина пилота находилась сразу за длинным, вытянутым вниз под небольшим углом «клювом», в котором был смонтирован лазер, а также радары и детекторы системы поиска и обнаружения. Вслед за ней шло длинное худое «тело» с топливными баками и реактором, затем два основных ходовых двигателя, чем-то неуловимо напоминавшие отставленные назад во время полета «ноги». А вот маневровые двигатели, пусковые контейнеры для небольших ракет и две рельсовые пушки находились в вытянутых по сторонам длинных крыльях, состоявших из очень тонких ажурных конструкций. Машина была собрана с таким расчетом, чтобы истребитель имел наименьшую площадь для поражения при атаке на встречных курсах. Действовать в атмосфере этот истребитель, очевидно, не мог, об аэродинамике его создатели думали мало. Насколько он будет эффективен в космическом бою? Сергей думал, что скоро увидит это своими глазами. Странная получилась конструкция. Парень считал, что одним из эталонов хорошей машины должна быть красота. По-настоящему эффективное и удачное техническое решение, будучи претворено в жизнь, должно радовать глаз — это правило с минимумом исключений. Уродливое изделие обычно и работает плохо — это знали еще древние. Некрасивый меч или кинжал, который не радует взор владельца, не просится сам взять его в руки — он и в бою подведет. Истребитель был красив. Но это была странная, немного нелогичная, даже слегка отталкивающая красота.

Кроме «девяток», «семидесяток» и носителей было так же два корабля непонятной конструкции. Явно не линкоры, размеры не те. Но и не ударные корабли основных проектов. Судя по многочисленным иглам энергетических антенн гипервзаимодействия, они обладали мощными гипергенераторами и были способны добраться до эридан своим ходом. Даже более чем способны — они были нашпигованы этими иглами, как свернувшийся в клубок еж. Формой напоминали сильно вытянутое яйцо, в задней части угадывались контуры двигателей. Явно очень дорогие машины: выращивание кристаллов для антенн гипергенераторов — один из самых затратных процессов в строительстве звездолетов. Но, что конкретно собой представляет эта военная экзотика — никто сказать не мог. Во время обеда в кают-компании Курт высказал предположение, что это некие звездолеты сверхдальней разведки, приданные флоту вторжения. По его мнению, сильного ракетного или лазерного вооружения они нести не могли. Однако новый специалист по маскировке и обнаружению считал, что специальные разведывательные корабли должны выглядеть иначе — у них де обязательно должны были быть совершенно другого вида детекторы, которых он не наблюдает.