– Ты можешь восхищаться не так откровенно? – шикнул на него атлант. – На нас уже начинают косо смотреть.

Внутри храм был не менее помпезным. Сводчатый потолок украшала искусная резьба по слоновой кости. Стены и колонны переливались огненным светом орихалка. Посреди храма возвышалась высеченная из синего мрамора гигантская статуя Посейдона на золотой колеснице, запряжённой шестью крылатыми конями. По бокам от владыки морей нимфы парили на золотых дельфинах. Казалось, что каменное изваяние вот-вот взлетит.

– Поражает, да? – довольно проговорил Майюм. – Однако, думаю, тебя интересует вот это.

Он кивнул в сторону платформы у подножия статуи, на которой стояла прозрачная цилиндрическая колонна. Перед ней благоговейно склонились две ярко-синие каменные нимфы с позолоченными глазами и кистями рук.

– А вот и ваш дар напрокат, – шепнул атлант. – Огненный камень Туаои.

Будто в подтверждение его слов в небольшую круглую линзу на своде храма попал прямой луч солнца. С потолка хлынул поток света. Коснувшись поверхности камня Туаои, он преломился и озарил собой весь храм. Стены и колонны загорелись и заиграли переливами. Кристалл же наполнился холодным красным и синим мерцанием.

– Днём он поглощает солнечную энергию, а ночью – лунную. Сила накапливаемой энергии столь велика, что будучи направленной, она может пронзить земной шар насквозь, – тихо объяснял Майюм.

«А зачем мне Олокун? – не обращая внимания на пояснения Майюма, рассуждал Игорь. – Не вижу никаких проблем. Остановлю время, уменьшу кристалл и смоюсь отсюда по-быстрому».

Мальчик сделал шаг к прозрачному цилиндру и поднял руку, мысленно проговаривая формулу остановки времени. Вдруг невидимая сила схватила его за шею и отшвырнула в дальний конец храма. Больно ударившись головой о каменную колонну, Игорь медленно сполз на пол. Острая боль пронзила тело от шеи до пяток.

«Так, нити Мардрагора здесь бессильны, – потирая ушибленное плечо, проворчал мальчик. – Вот и ответ, зачем мне нужен этот Олокун».

В голове звенело. К нему подбежал взволнованный Майюм и зашипел:

– С ума сошёл? Кристалл никого к себе не подпускает, кроме дочери жреца.

К ним уже приближались два вооруженных атланта. На голове стражников переливались лёгкие прозрачные шлемы, вместо туник по телам струились невесомые серебристые кольчуги.

– Десятники фараона! – в панике прошептал Майюм. – Молчи, говорить буду я.

Он сделал глубокий вдох и, как ни в чём не бывало, вышел навстречу приближающимся воинам.

– Приветствую вас, братья атланты! – произнёс он, приложив при этом зажатую в кулак ладонь к груди.

Десятники не удостоили его взглядом. Один из них, грубо отодвинув мальчишку в сторону, вплотную приблизился к Игорю.

– Эй, холстомаратель, живо в пирамиду к фараону, – рявкнул огромный атлант.

– Я с ним, – вклинился между ними Майюм, – я его подмастерье. Вымешиваю художнику краски.

Десятники мельком взглянули на Майюма и молча двинулись к выходу. Мальчишки поплелись вслед за ними. На улице Игорь незаметно вытянул нить и превратил её в художественную кисть.

«Мои способности маригротца бессильны у кристалла, но за пределами храма я владею своей силой, и это замечательно!» – довольно отметил он, превращая кисть обратно в нить.

Они подошли к подножию высокой пирамиды. Её грани были облицованы тончайшими розовато-кремовыми, отполированными до блеска пластинами мрамора. С двух сторон от входа на тяжёлых постаментах лежали застывшие изваяния сфинксов. Головы атлантов, львиные тела, крылья грифонов. Каменные чудовища были будто живые.

– Зачем здесь пирамида и сфинксы? – шёпотом спросил Игорь атланта. Майюм посмотрел на него удивлённо.

– Я же тебе в храме рассказал, что кристалл поглощает много энергии и может прожечь землю насквозь. Пирамида – это аккумулятор, вбирающий в себя излишнюю энергию огненного камня, ну и заодно резиденция фараона Атлантиды. Сфинксы охраняют знания и достижения атлантов, спрятанные в тайнике под пирамидой. Ты лучше скажи, как мы выкрутимся, художник? – зашипел Майюм.

– А никак, – успокоил его Игорь, – рисовать будем.

– Что вы там шепчетесь? – окрикнул их один из воинов. – Поторапливайтесь. Фараон ждать не любит.

Изнутри пирамида была абсолютно прозрачной. Сквозь тонкие стены легко проходил солнечный свет, виднелось бирюзовое безоблачное небо. Лишь блестящий воздушный каркас, служивший основой невероятной конструкции, выдавал наличие стен. Вместо пола пушистым мягким ковром раскинулся изумрудный, аккуратно подстриженный газон. По всему периметру пирамиды регулярными группами были высажены диковинные деревья с белыми гладкими стволами. Их ветвистые сиреневые кроны украшали крупные бутоны. Гибкие ветви под тяжестью душистых соцветий клонились к самой земле. Несмотря на зной и гул голосов за стенами, внутри было прохладно и очень тихо.

Стражники вытолкнули мальчишек в центр пирамиды и отошли обратно к входу. К ребятам медленно приближался высокорослый атлант. Всё в нём буквально кричало о принадлежности к царскому роду. Статный, манерный, с чувством собственного достоинства, он важно вышагивал по мягкой траве. Благородные черты его лица светились спокойствием и безмятежностью, и лишь тёмно-синие глаза выдавали бесконечную усталость. Одеяние атланта подчёркивало его хорошо сложенное тело. Тёмно-синяя плиссированная юбка, подвязанная широким поясом, переливалась рельефной золотой вышивкой. На груди мужчины красовалось массивное золотое украшение с изображением солнца и луны с крупными вставками из цветной эмали. Крутую шею обвивали многочисленные кольца. Его голову обрамлял золотой обруч, в центре которого возвышалась кобра с раздутым капюшоном. Тело змеи было высечено из орихалка, в глазницах же горели крупные сапфиры. Рядом с ним беззаботно семенил пятнистый оленёнок. Рожки на аккуратной головке зверя только начали пробиваться.

– Это фараон, – шепнул Майюм, – повторяй всё за мной.

– Приветствую вас, братья атланты, – обратился фараон к мальчишкам.

Майюм приложил правую ладонь, сжатую в кулак, к левой стороне груди и, задрав подбородок, чётко произнёс:

– Приветствую тебя, брат атлант фараон Атило.

Игорь, в точности повторяя движения Майюма, повторил его приветственную речь.

– Художник, – теперь фараон обратился к Игорю, – я хочу запечатлеть на холсте себя и моего друга Бо.

Не дожидаясь ответа, Атило с Бо направились к деревянному трону. Тот был украшен яркими вставками стеклянной глазури, самоцветами и затейливыми элементами из тончайшего фарфора. Его резные опоры были выполнены в виде львиных лап. По бокам высокой спинки красовались львиные морды. Выступающие части искусного рельефа покрывал тонкий слой золотого напыления. Атило уселся на трон и положил свои мощные руки на подлокотники, изображающие крылатых змей. Оленёнок покорно занял место у его ног.